Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
– Хватит! Возвращаюсь домой! – воскликнул он. – Пойду приготовлю для вас, если хотите, коктейль «порто-флип».
– «Порто-флип»? – изумился Жиль. – Такое еще существует? Жиль и мадам Сильвенер немного посмеялись, глядя вслед Флорану, который неуклюже лез в гору со своими двумя удочками, складной скамеечкой и ведерком, а когда он исчез из виду и они остались одни, оба смутились. Жиль сорвал былинку, над-кусил ее. Он чувствовал на себе пристальный взгляд этой женщины, и у него мелькнула смутная мысль, что стоит ему протянуть руку… Чем она ответит – поцелуем или пощечиной, – он не знал. Но что-то произойдет, в этом он был уверен. Только он уже отвык от неопределенных положений – в Париже все было наверняка, в открытую, само шло ему навстречу. Он откашлялся, поднял глаза. Она смотрела на него раздумчиво, как и позавчера, на том проклятом ужине.
– Вы с моей сестрой большие приятельницы?
– Нет. По правде сказать, она изумилась, когда я приехала. И замолчала. «Прекрасно, – подумал Жиль, – значит, ответом был бы поцелуй. В провинции тоже времени не теряют». Но что-то в этой женщине сдерживало его цинизм.
– Почему же вы приехали?
– Хотела увидеть вас, – спокойно ответила она. – Вы мне сразу тогда понравились. Вот и захотелось еще раз на вас посмотреть.
– Это очень мило с вашей стороны. Веселые и спокойные интонации ее голоса определенно смущали Жиля. Он был обескуражен.
– Когда вы так скоро уехали в тот вечер, все принялись сплетничать о вас: о вашем образе жизни, о вашем нервном заболевании. . . Это было весьма занятно. Фрейд, да еще в провинции, – это действительно занятно.
– И вы приехали проверить – верны ли симптомы? Теперь он был просто в бешенстве. Подумайте: о нем болтают как о больном, и она без обиняков говорит ему об этом.
– Я ведь сказала вам, что приехала увидеть вас. Мне дела нет до ваших недугов. Пойдемте пить «порто-флип».
Она легко вскочила на ноги, а он остался лежать и вдруг почувствовал досаду, что все оборвалось. Он смотрел на нее из-под опущенных ресниц, смотрел с сердитым и обиженным выражением, которое, как он знал, очень шло ему, и вдруг она быстро опустилась возле него на колени, взяла его голову в руки и, наклонившись совсем близко к его лицу, улыбнулась загадочной улыбкой.
– До чего же худой! – проговорила она.
Они пристально смотрели друг на друга. «Если она поцелует меня, – думал Жиль, – все кончено! Ни за что не встречусь с ней больше. А жаль, очень жаль». Эти дурацкие мысли разом пронеслись у него в голове, и сердце вдруг заколотилось. Но она уже вскочила и отряхивала юбку, не глядя на него. Жиль поднялся и пошел вслед за нею. На полдороге он остановился на мгновение, и она обернулась к нему.
– Послушайте, вы, может, немножко сумасшедшая? Лицо ее вдруг приняло строгое выражение, и она сразу постарела на десять лет. Она покачала головой.
– Нисколько.
И уже до самого дома они не перекинулись ни словом. «Порто-флип» был достаточно охлажден, Одилия суетилась, раскрасневшись от волнения – ведь Натали Сильвенер была местной знаменитостью, – а Флоран ради гостьи надел чистую куртку. Гостья посидела еще с полчаса, была утонченно любезна, разговорчива, а потом Жиль проводил ее до машины. Она сказала, что завтра днем заедет за ним, раз ему так хочется побывать на выставке Матисса в городском музее. До вечера Жиль пребывал в угрюмом и злобном настроении и лег спать еще раньше, чем обычно. «Да что это на меня нашло? Зачем я взвалил на себя эту обузу? Все кончится деревенским борделем в окрестностях Лиможа, и я наверняка окажусь не на высоте. А завтра еще два часа изнывать от скуки в музее. Уж не рехнулся ли я?» Проснулся он очень рано, сердце у него заколотилось от ужаса, когда он вспомнил, что ему предстоит, и он горько пожалел, что нарушилась устоявшаяся, уютная скука, обычно заполнявшая его дни. Но в доме не было телефона, и невозможно было предупредить Натали Сильвенер. Пришлось ее ждать.
Глава четвертая
– Ну что? – сказал он. – Довольны?
Он откинулся на спину, весь в поту, задыхающийся, униженный. И тем более чувствовал свое унижение, что упрекнул ее несправедливо, – ведь он сам завлек ее в эту постель. Они пили чай в придорожной харчевне, и Жиль, сунув хозяину денег, получил эту жалкую комнатенку. Натали, однако, и глазом не моргнула, когда он объявил ей об этом, ни единым словом не возразила, но ничего и не сделала для того, чтобы помочь ему. А теперь лежала рядом с ним, нагая, спокойная и как будто даже равнодушная.
– Чем же мне быть довольной? У вас такой злобный вид… Она улыбнулась. Он воскликнул раздраженно:
– Для мужчины, согласитесь, это не очень приятно.
– И для женщины тоже, – спокойно сказала она. – Но ведь ты заранее знал, что это будет именно так, да и я, впрочем, знала. Ты нарочно снял эту комнату. Тебе нравятся неудачи. Правда?
Да, это была правда. Он положил голову на ее обнаженное плечо и закрыл глаза. Он вдруг почувствовал себя опустошенным и умиротворенным, словно после безумия любовных ласк. Комната с ее пестрыми занавесками и ужасным сундуком была ни с чем не сообразна – вне времени, вне смысла, как и он сам, как и создавшееся положение.
– Почему же ты согласилась? – растерянно спросил он. – Если знала…
– Думаю, мне еще на многое придется соглашаться ради тебя, – сказала она.
Наступило молчание, а потом она тихонько сказала: «Расскажи», и он принялся рассказывать. Обо всем: Париж, Элоиза, приятели, работа, последние месяцы. Ему казалось, что понадобятся годы, чтобы все рассказать… чтобы очертить это «ничто». Натали слушала не прерывая, лишь время от времени закуривала две сигареты и одну протягивала ему. Было уже около семи, но она будто и не думает об этом. Она не касалась его, не гладила по голове, не перебирала волосы – лежала неподвижно, и плечо у нее, наверно, уже онемело.
Наконец он умолк, чувствуя себя чуть-чуть неловко, приподнялся на локте и посмотрел на нее. Она внимательно разглядывала его, не шевелясь, лицо у нее было серьезное, сосредоточенное, и вдруг она улыбнулась. «Добрая женщина, – подумал Жиль, – невероятно добрая женщина». И при мысли об этой светлой доброте, обращенной на него, при мысли о том, что кто-то по-настоящему им интересуется, у него на глазах выступили слезы. Он наклонился и, чтобы скрыть их, коснулся тихим поцелуем ее улыбающихся губ, ее щек, ее опущенных век. В конце концов, не таким уж он оказался бессильным. Пальцы Натали вцепились ему в плечи.
Впоследствии, много позже, он вспоминал, что именно при мысли о доброте Натали тогда, в первый раз, он и сумел овладеть ею. И он, для которого эротика никогда не связывалась с добротой, он, которого скорее способны были возбудить слова: «Это настоящая девка», позже, много позже, слишком, кстати сказать, поздно, настораживался, когда при нем кто-то небрежно произносил: «Это добрая девчонка». А сейчас он, улыбаясь, смотрел на Натали и – впрочем, не без некоторого самодовольства, – извинялся за то, что ласки его были грубы. Она одевалась, стоя в изножии кровати, и вдруг, повернув голову, прервала его:
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
