— И что в этом твоем генеральном плане?
— Посмотрим… — Серж взял блокнот. — О’кей, не будем слишком строги, потому что генеральный план может изменяться без предупреждения. Итак: разработка и маркетинговое тестирование моего нового энергетического напитка «Саут-Бич», полная реабилитация и спасение вымирающей болотной мыши из Локсахаччи, выяснение тайны смерти деда, обнаружение бриллиантов, исчезнувших во время крупнейшей в США кражи драгоценностей, уничтожение организованной преступности в Южной Флориде, приведение в замешательство Кастро на глобальном уровне, оказание помощи торгово-промышленной палате в разрешении кризиса ее имиджа, восстановление уважения к смелым мужчинам и женщинам разведывательного сообщества Америки, завлечение программы «Сегодня» в Майами — для резкого взлета местного самосознания и экономического роста, участие в собственных мероприятиях (в зависимости от погоды) и достижение всего этого посредством запуска моего экономически нового, чистого, дружественного по отношению к природе венчурного бизнеса, который включает в себя духовный рост, историческое признание и Интернет.
— А что за бизнес?
— Здесь пока единственный пробел.
— Круто. Как ты до этого дошел?
— Путем прилежного конспектирования всего, что приходит в голову. Запомни навсегда: твои мысли — подарок Господа, божественно дарованный тебе всезнающей жизненной силой космоса, который существует с той поры, как родились первые звезды. Любая из наших мыслей уникальна. Каждая из них священна.
Серж начал отскребать с левой ноги клейкие бумажки и скатывать их в шарик.
— Зачем ты это делаешь?
Серж бросил шарик через плечо на заднее сиденье.
— Никчемные глупые мысли.
Мимо проезжал «фиеро». Что-то в автомобиле привлекло внимание Ленни.
— Ты видел отверстия от пуль? Серж взглянул.
— Не-а. Наклейки с отверстиями от пуль.
— Наклейки? — Ленни вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть машину, потом снова сел. — Ты прав. Это просто стикеры. Но я не вижу в этом никакого смысла. В чем фишка?
— Понятия не имею, — ответил Серж. — Я сам не мог в это поверить, когда в первый раз увидел. Что за страна! Что за экономика! Безнадежно фальшивые дыры от пуль, ты клеишь их на машину, чтобы все знали, что тебе не наставляют рога.
Загудел клаксон. Серж оглянулся. «Бьюик-ригал» с низкой посадкой выскочил сзади и обогнал их по обочине. Позолоченные колпаки на колесах. Флаг южно-американских штатов на заднем стекле. Пассажир показал средний палец; водитель с золотым «ролексом» на запястье помахал рукой. Спустя мгновение они умчались.
— Мы в Майами.
Черные седаны продолжали въезжать через ворота кладбища Богоматери всемилостивой. Ряды кресел у могилы заполнялись. Прибывали последние букеты цветов.
«Краун-виктори» с затемненными стеклами оставался на том же месте. Специальный агент ФБР Миллер приник к фотокамере. Щелк, щелк, щелк.
Агент Биксби похлопал напарника по плечу.
— Не сейчас! — Щелк, щелк.
Позади затормозил желтый «кугар» 67-го года. Биксби снова хлопает коллегу по плечу.
— Кто-то только что припарковался прямо за нами.
— Наплевать. — Миллер увеличил фокусное расстояние до трехсот миллиметров. Щелк, щелк, щелк.
Биксби уставился на «кугар» через бинокль.
— Не нравятся мне эти парни.
Миллер проигнорировал слова напарника. Щелк, щелк, щелк.
Серж и Ленни заняли все поле обзора Биксби. Ленни вставил остаток косяка в медицинский зажим.
— Не понимаю, что мы здесь делаем.
— Я тебе уже говорил: наблюдаем историю. Кармин Палермо — последний из своего племени, он пережил всех, — пояснил Серж и достал фотоаппарат с телеобъективом. Щелк, щелк, щелк. — Все остальные умерли многие годы тому назад. Тебе может не представиться еще раз такой шанс, особенно если принять во внимание его пошатнувшееся здоровье. — Щелк, щелк, щелк.
Биксби снова похлопал по плечу Миллера.
— Что?
— Теперь они фотографируют.
— И только?
— Один из них курит травку.
Миллер пренебрежительно покачал головой:
— Газетчики.
Ленни похлопал Сержа по плечу и показал своим хирургическим инструментом на стоящую впереди машину.
— Эти ребята тоже делают снимки. А один из них смотрит на нас в бинокль.
Серж посмотрел, помахал рукой и отложил камеру.
— Возможно, это ФБР. Может, тебе косячок держать пониже? — Серж начал снимать штаны прямо на водительском сиденье.
— Что ты затеял?
— Переодеваюсь к похоронам.
— Но нас не приглашали.
— Правило номер один: каждый радуется, когда ему выражают уважение. — Серж схватил с заднего сиденья бумажный пакет и протянул его Ленни. — Надень это.
Вскоре они в черных костюмах стояли возле «кугара».
— Я неловко себя чувствую, — сказал Ленни, пытаясь расслабить воротник рубашки.
— Заправь рубашку.
— А все-таки кто этот покойник?
— Рико Спальози. Последний скупщик краденого, выживший после ограбления 1964 года. Никогда не был под судом.
— А у них тут перекусить найдется?
— Не позорь меня, — ответил Серж, работая над галстуком Ленни.
Ленни показал на кладбище.
— А кто тот парень?
— Ты мне мешаешь. Стой спокойно! — Серж посмотрел через плечо. — Тони Марсикано, будущий крестный отец. — Серж закончил повязывать виндзорский галстук и отступил. — Ну, нормально.
Агент Биксби с помощью бинокля медленно сканировал кладбище. Остановился и подстроил фокус.
— Подожди.
— Что такое?
— Кто-то новенький на вечеринке.
— Вижу, — сказал Миллер, наводя на них свой «никои».
— Эй, да это те два парня из машины позади нас, — воскликнул Биксби. — Говорил же, не нравятся они мне.
Миллер нажал спуск и снял серию кадров с двумя мужчинами, один из которых воровато покуривал, а второй преклонил колена перед могилой Джеки Глисона[6].
— Смотри, они подходят к Тони.
— Очень интересно, — сказал Миллер. Он снова нажал спуск и на этот раз отснял всю пленку. Щелк, щелк, щелк, щелк, щелк… — Рико отдает концы в присутствии Тони в больничной палате, и вдруг у нас появляются два новых игрока, которые заглянули поболтать.
