— Однако для людей, как и для представителей моей расы, возможно избирательное удаление воспоминаний, — заметил Карл, словно стараясь утешить Хебо.
— Да, в самом деле. — Лисса повернулась к мужчине. — Я не очень разбираюсь в деталях, Торбен, но у нас на Асборге много отличных клиник с самыми разными специализациями. И должна быть хотя бы одна, в которой оказывают такие услуги.
Хебо немного успокоился.
— Спасибо, конечно, — криво улыбнулся он. — Но я предпочел бы, чтобы это сделали на Земле.
Лисса удивилась.
— Вы же понимаете, мне придется выбирать и решаться. А самые старые мои воспоминания — земного происхождения. И они мне дороже всего.
Он отвернулся от Лиссы и стал смотреть вдаль, сквозь пелену дождя.
8
Экспедиция, в которой участвовала Лисса, не смогла досконально изучить Джонну, полностью исследовать ее животный и растительный мир. На это ушло бы не одно столетие — если такая работа вообще могла быть когда-нибудь завершена. Но они узнали не так уж мало: собрали сведения о планете, определили некоторые местные природные закономерности, прежде чем пришла пора возвращаться.
Сначала доставляли домой тех членов экспедиции, что принадлежали к нечеловеческим расам. Пока «Дагмар» поднимался с Гаргантюа на нужную высоту, где гравитация должна была уменьшиться настолько, чтобы корабль мог совершить гиперпрыжок сквозь световые годы, Лисса стояла в салоне и смотрела на удаляющуюся планету. Она могла бы любоваться этим зрелищем и из собственной каюты, но там было довольно тесно, да и видеоэкран в салоне был побольше.
Лисса уже не раз созерцала подобный вид, но ей казалось, что он ей никогда не наскучит. Дневная сторона Гаргантюа сияла белым светом, оттененным сотнями полутонов голубого, и напоминала плотное скопление множества звезд. Ночная сторона сверкала в свете трех лун — маленьких золотистых полумесяцев. Атмосфера Гаргантюа была плотней атмосферы Асборга и Земли, и над планетой висело больше облаков. Но народ Карла сумел увидеть звезды сквозь эти облака и в конце концов сумел подняться к ним. А сам Карл был из высокогорной местности и привык к разреженной атмосфере.
Лисса улыбнулась при мысли о Карле. Они снова встретятся, и не раз. А теперь ее путь лежал на Ксанаду. Три маленьких существа с этой планеты, обладающие чрезвычайно развитыми органами чувств, адаптированными к холоду и темноте, были настолько же незаменимы для исследования темной стороны Джонны с ее длинными ночами, как Карл — для изучения солнечной стороны планеты.
Следующий гиперпрыжок, после посещения Ксанаду, доставит Лиссу домой.
«Дагмар» рокотал, как большой организм, — в некотором смысле слова корабль таковым и являлся. По салону гулял прохладный ветерок, насыщенный ароматом хвои. Ускорение, равное одной стандартной силе земной гравитации, после Джонны давало ощущение приятной легкости. Как бы далеко к звездам ни улетели дети Земли, память о планете-прародительнице останется с ними навсегда.
Лисса услышала шаги и обернулась. В салон вошел Ромон Касперссон Сифелл, и Лисса с трудом удержалась от недовольной гримасы — сейчас ей хотелось побыть одной.
Нельзя сказать, что ей был неприятен этот среднего роста, худощавый человек с резкими чертами лица, проницательными темными глазами и курчавыми черными волосами. Сифелл носил такую же простую одежду, как и Лисса, но на рукаве у него как вызов красовалась эмблема его Дома. Что ж, он был единственным Сифеллом на борту, и оказался он здесь только потому, что Сифеллы неожиданно решили вложить в эту экспедицию большие деньги. И, естественно, пожелали, чтобы в экспедиции участвовал хотя бы один представитель их Дома. Правда, Ромон Сифелл не требовал к себе особого отношения и вполне добросовестно выполнял свою работу по обработке географических данных.
— Добрый день, — поздоровался он и после некоторого колебания добавил: — Миледи.
«Почему вдруг так официально?» — удивилась Лисса.
Нет, они не были близкими друзьями. Собственно, Лисса немного недолюбливала Сифелла — или, по крайней мере, не любила тех, чьим представителем он являлся. Однако атмосфера в экспедиции всегда оставалась товарищеской — на чужой планете иначе нельзя.
— Добрый день, Ромон Касперссон, — осторожно ответила Лисса.
Он подошел, остановился рядом и, взглянув на экран, сказал:
— Похоже, сейчас на корабле только мы с вами ничем не заняты…
Это выглядело как приглашение к разговору.
— Да, полагаю, все остальные нашли себе дела, — сказала Лисса.
Пока корабль летит сквозь космос, все пассажиры чем-то заняты — наукой, играми, спортом, чем угодно.
Сифелл не позволил обескуражить себя столь кратким ответом.
— А вы, наверное, вспоминаете сейчас своего компаньона, оставшегося на этой планете? — с улыбкой спросил он.
На такой вопрос ответить было легко.
— Да. Карл — хороший товарищ.
Но на самом деле Лисса думала сейчас о Торбене Хебо. Как у него идут дела? Каково ему на Земле, которая стала самым странным из всех известных обитаемых миров?
— Согласен. — Ромон засмеялся. — Может, даже слишком хороший. В его присутствии я казался себе далеко не святым.
Лисса подумала: «А значит, он хочет немного человеческой теплоты и участия. Почему бы и нет?»
Ромон был неразговорчив, но наверняка чувствовал себя одиноко в окружении Виндхолмов. Большую часть времени он проводил за компьютером, разбирая информацию, полученную от роботов и наземных датчиков.
Лисса улыбнулась.
— Ну, что вы! Вы вели себя очень хорошо.
Раньше никто никогда не слышал, чтобы Сифелл пытался шутить.
— Я старался. — Ромон тоже улыбнулся. — Но не всегда удается держать в узде свои мысли.
«Это что, намек на желание интимной близости?»
Лиссе ничего подобного не хотелось, хотя в последний раз она занималась сексом довольно давно.
— Ваши мысли — ваше личное дело.
Он поднял руку.
— Пожалуйста, не поймите меня неправильно. Я не имел в виду ничего дурного. То есть ничего дурного с мо… с вашей точки зрения и с точки зрения ваших товарищей.
— Тогда что именно вы имели в виду?
«Не надо изображать перед ним наивность».
— Вы хотели поговорить со мной, верно?
— Если честно, да. Я давно искал такого случая.
— Но почему именно со мной?
Наверное, он заранее подготовился к такому вопросу.
— Потому что вы — Лисса Дэвисдоттер и вашему отцу принадлежит решающий голос в космических операциях Дома Виндхолм.
Лисса почти обрадовалась, что все разрешилось так просто.
