Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Свежеванье туш и разделка их заняли немного времени, и вскоре караван двинулся дальше на север. Путешествие вдоль острова продолжалось еще четыре дня, потому что остров достигает ста восьмидесяти километров в длину, а вдоль берега – больше двухсот. Внутри весь остров гористый и представляет каменную тундру.
На последнем переходе вдоль берега, когда после полудня миновали устье реки Решетниковой, погода опять испортилась. Небо быстро покрылось тучами, задул свежий юго-западный ветер, и пошел снег. Но, несмотря на метель, шли вперед, так как мороз был небольшой, а до конечной цели – северного конца Котельного – было уже близко.
Этот конец представляет плоский мыс, вблизи которого экспедиция Толля построила поварню для склада на случай зимовки на острове. В этой же поварне Горюнов хотел устроить и свой склад – базу для той же цели и для обратного пути на материк.
Поварня оказалась в хорошем состоянии, и в ней неожиданно нашли даже некоторые припасы, оставленные за ненадобностью при ликвидации поисков, – порядочный запас юколы, несколько ящиков с консервами, большую жестянку с медвежьим салом, несколько ящиков с сухарями и даже мерзлую тушу оленьего мяса. На островах летует довольно много диких оленей, которые ранней весной приходят с материка по льду и уходят поздней осенью, когда море только что замерзает. Они совершают это большое путешествие на север, небезопасное при осеннем возвращении, когда тонкий лед легко может быть взломан ветром, потому что на островах им привольнее, безопаснее от главного врага – человека; кроме того, нет докучливых насекомых, составляющих летний бич животных и людей на материке.
Переход оленей на острова уже начался – на снегу местами виднелись их следы возле Малого Ляховского – и должен был усилиться. Каюры рассчитывали поохотиться на оленей на обратном пути. Поэтому они, разгрузив нарты и пользуясь остатком дня, простились с нашими путешественниками и поехали налегке вдоль восточного берега Котельного, предполагая ночевать в удобном для охоты месте. С ними Горюнов отправил письмо Шенку с изложением хода экспедиции. Это была последняя весть, которую он мог послать, да и она должна была прибыть в столицу только к осени.
Не без тяжелого чувства путешественники распростились с каюрами и смотрели им вслед, пока те не скрылись за поворотом берега. Порвалась последняя нить, соединявшая их с остальным миром. Теперь они остались одни, предоставленные собственным силам, на пороге неизвестной области, где не могли рассчитывать ни на какую помощь.
Желая рассеять грустные мысли, принялись за сортировку и укладку имущества, оставляемого в складе, чтобы на следующее утро, если позволит погода, спешить на север. Был уже конец марта, день длился более тринадцати часов, и в тихую погоду солнце могло греть и портить дорогу. Рассортировали и переметили ящики и сложили все в глубине поварни, в которой оставалось еще место для ночлега.
Но утихший под вечер ветер с полуночи возобновился со страшной силой, температура упала до 40 градусов, и закрутила пурга. Горохов и Никифоров, вышедшие на рассвете покормить собак, вернулись окоченевшие и заявили, что ехать невозможно. В такую погоду приходится буквально отлеживаться, потому что сидеть в поварне, полутемной и дымной от огня в чувале, мало удовольствия. Встают только для приготовления пищи, а потом опять на боковую.
На второй день невольного сидения из-за пурги Никифоров, растапливая чувал, нашел среди дров, запасенных в поварне, какое-то странное тяжелое плоское полено с мелкоребристой поверхностью, слегка изогнутое и с одним острым концом. Он повертел его в руках и, усомнившись в его горючести, показал Горохову.
– Это, надо быть, коготь птицы эксекю, – сказал якут, осмотрев полено.
– Коготь? Да он только чуть короче моей руки! – удивился казак. – Эта птица должна быть побольше нашей поварни, если имеет такие огромные когти. Где же эта птица живет?
– Она жила, старики говорят, на Котельном острове. Первые промышленники еще видели ее… Правда ли это, как полагаете, Матвей Иванович?
Горюнов осмотрел находку, рассмеялся и передал ее Ордину со словами:
– Это рог ископаемого длинношерстного носорога, современника мамонта. Я видел такие рога в Якутском музее и в Петербурге, в музее Академии наук.
– Почему же его считают когтем исполинской птицы?
– Потому что он по своей форме и ребристой поверхности действительно похож больше на коготь, и среди юкагиров, ламутов и тунгусов нашего края другого мнения нет. Мало того, сто лет назад некоторые ученые думали так же: Геденштром, первый исследователь Новосибирских островов, в своих «Отрывках о Сибири» упоминает об этих когтях в полном убеждении, что они принадлежат птице. Толль на Котельном острове посетил холм Эксекю близ речки Драгоценной, на котором, по уверению его проводников, эта птица жила. Они сказали ему, что она была так велика, что при полете заслоняла солнце. Когда первые промышленники, попавшие на Котельный, приблизились к холму, птица закричала «Маук, маук» и улетела. На холме они нашли яичную скорлупу и огромные перья. Но птицу с тех пор никто больше не видел.
– Она имела две головы, говорят, – вставил Горохов.
– Да, да. Всего любопытнее, что двуглавый орел, изображенный на наших медных монетах, по мнению юкагиров, и представляет птицу эксекю. У них много курьезных преданий о птице, как упоминает Врангель. А черепа носорога, находимые иногда рядом с рогами, они считают черепом эксекю.
– О мамонте туземцы Сибири также рассказывают много небылиц, – заметил Ордин.
В этот день путешественники коротали время, расспрашивая Горохова и Никифорова о мамонте и других исчезнувших животных и передавая им то, что сами знали о них из книг.
Через ледовитое море
Наконец пурга, державшая путешественников трое суток в плену, утихла. С раннего утра весеннее яркое солнце ослепительно засверкало по снегам необозримой равнины Ледовитого моря, расстилавшейся на запад, север и восток от северного мыса Котельного острова. Всем пришлось надеть снеговые очки, чтобы не получить мучительной болезни глаз, которой на Крайнем Севере многие подвергаются весной. Солнце стоит еще низко, бесчисленные снежинки равнин, особенно после выпадения свежего снега, отражают лучи его миллионами крошечных зеркал своих ледяных пластинок, и получается такой яркий блеск, что глаза воспаляются. Человек слепнет на несколько дней и испытывает колющие боли, не дающие покоя. Даже самые темные очки недостаточны, если не дополнены густой сеткой, закрывающей с боков промежуток между лицом и стеклом. Туземцы носят самодельные очки, представляющие просто дощечку с узким прорезом, пропускающим минимум света, но и они не всегда спасают.
Пока Горохов и Никифоров откапывали занесенные сугробами нарты, приводили в порядок упряжь и распределяли груз, все три путешественника поднялись на невысокий холм, возвышающийся позади мыса, чтобы осмотреть местность и выбрать лучшее направление пути через море; ясная погода позволяла видеть вдаль на большое расстояние.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
