— Хочу тебя обрадовать! — перебила ее Сажина. — Я в Москве. Слышишь, Лукина! И скоро мы встретимся!
— Курва! — взорвалась яростным криком телефонная трубка. — Да я те…
Выматерившись, Екатерина с треском опустила трубку.
Здоровенный сутулый человек, положив на колени мощные длинные руки, внимательно смотрел на стоявшего у окна плотного мужчину с седыми висками.
— Вот что, Глыба, — обернувшись, он двумя пальцами пригладил небольшие светлые усики. — Сегодня уберешь ее.
К ногам здоровяка упала большая фотография. Он поднял ее. Его небольшие свирепые глаза цепко вгляделись в снимок.
— Убьешь ее. Ничего не бери, — негромко приказал усатый. — Просто убей.
— Понял. — Глыба поднялся.
— Уж покажет ее квартиру, — усатый кивнул на стоящего у двери невысокого гибкого парня.
Фомин, пошатываясь, вошел в квартиру. Остановившись, непонимающе осмотрелся.
— Эй! — пьяно позвал он. — Где вы?
Нетвердой походкой обошел обе комнаты, кухню. Увидел на столе записку, прочитал. Пьяно рассмеялся:
— Я так и знал! Шлюха! — шагнул к холодильнику, достал бутылку водки.
Держа в руке большую сумку, Таня с девочкой шла по улице.
— Мама! — звонко сказала Света. — Как красиво!
— Красиво, доченька, — со вздохом ответила Таня. Увидев стоящий у небольшого здания с надписью над входом «АВТОВОКЗАЛ» автобус, заторопилась: — Пошли скорее. Сейчас на автобусе поедем.
— Мы к бабушке?
— Да, доченька, — грустно улыбнулась Таня. — К бабушке. — Наклонившись, поцеловала Свету в щеку. — Там скоро яблоки будут! Много, много. И молочко парное. Ты же любишь парное молоко, — ласково сказала она.
* * *
Требовательно прозвенел звонок. Пригладив двумя пальцами усики, мужчина достал из-под подушки пистолет. Легко поднялся с кровати, подошел к двери, мягко ступая босыми ногами. Заглянул в глазок. Удивленно хмыкнув, быстро снял цепочку, отпер два врезных замка, открыл дверь. В квартиру быстро вошла женщина в джинсах, крепкая, хорошо сложенная, с длинными рыжеватыми волосами.
— Извини за такой вид, — театрально развел руками мужчина. — Но я совсем не готов к визиту прекрасной дамы. Если…
— Какого черта ты лезешь в мои дела?! — гневно спросила женщина.
— В твои дела? — неподдельно удивился усатый.
— Вот что, Роман! — Темные глаза рыжеватой зло сузились. — Не строй из себя идиота, тебе это не идет! Ты послал эту пару кретинов? — Она показала головой на дверь.
Пригладив усики, мужчина выглянул. На площадке стояли Глыба и Уж.
— Вот ты о чем! Но мы же договорились, Рита! Его дочь — моя! У меня к ней свой интерес.
— Мне плевать на твои интересы! — вызывающе сказала женщина. — Нинка работает на меня, понятно?
— Но я об этом не знал, — растерялся Роман.
— Убирать надо Старика и его беловолосую суку! Оденься, — примирительно сказала Рита спустя минуту. — А впрочем, нет, — остановила она шагнувшего к двери в спальню Романа. — Пусть твои шестерки погуляют пару часов где-нибудь. Я женщина легковозбудимая. — Не обращая внимания на стоящих у двери, скинула туфли и джинсы.
— Нырните куда-нибудь, — выталкивая боевиков за дверь, сказал Роман.
— Ну, скоро ты? — нетерпеливо позвала его женщина.
Захлопнув дверь, Роман пригладил усики и вошел в спальню. Увидев на широкой кровати красивое женское тело, снял плавки, отбросил пистолет и кинулся к постели.
— Ожерелье должен был взять Псих, — вздохнув, Катя закинула руки за голову и потянулась. — Но что произошло там, непонятно. Почему-то появилась милиция, и его взяли спящим возле убитого ювелира. В соседней комнате нашли жену и телохранителя с разрезанными шеями.
Женщина поднялась и нервно прошлась по комнате.
— Это все я знаю, — криво улыбнулся сидящий за столом Старик. — Кроме одного. Почему Псих пошел к Сушко? Кто навел его на ювелира? — Он подался вперед. — И главное — где ожерелье?!
— Я ничего не знаю, — покачала головой женщина. — Собственно, в вину Психа не верил никто. Его следователь несколько раз прекращала дело. Но его все же приговорили к расстрелу. Но здесь как раз распад СССР. События…
— К дьяволу историю! — процедил Илья Сергеевич. — Где ожерелье?
— Я же говорю, что не знаю! — вспылила Сажина.
— А зачем звонила Фоме? Если ничего не знаешь про ожерелье, чего же испугалась?
— Это не твое дело! — Женщина бросила на него злой взгляд.
— Ну что же… — Дьячков кряхтя поднялся. — На нет и суда нет.
Он неторопливо двинулся к двери. Проходя мимо женщины, резко развернулся и схватил ее за руку. Катя вскрикнула и с силой вырвалась. Отскочив к стене, она чуть пригнулась и угрожающе прошептала:
— Вали отсюда, старая кочерыжка!
— Здоровая ты баба, — засмеялся Дьячков и дважды негромко хлопнул в ладони. В комнату ворвались трое крепких парней.
— Нравится? — ткнув пальцем в сторону Сажиной, спросил их Дьячков. Боевики по-собачьи преданно уставились на него.
— Буду кричать! — распахнув окно, предупредила Катя.
— Вот что, милая, — сочувственно вздохнул Старик. — Это не обязательно сейчас. Тем более, — он презрительно сморщился, — я очень брезглив и подобных штучек при себе не допускаю. А эти молодчики, — по его губам скользнула злая улыбка, — с женщиной прямо-таки звери. Поэтому прими совет: подумай о моих словах. И если что-то вспомнишь, звякни. А то ведь бывает, — Дьячков снисходительно улыбнулся, — что — запамятовала?
Он быстро вышел. Боевики следом.
— Мразь, — плюнула им вслед Сажина. Убедившись, что все ушли, закрыла дверь и подошла к телефону. Набрала номер.
— Да, — после нескольких длинных гудков ответил мужской голос.
— Был Старик! — закричала Катя. — Спрашивал про ожерелье!
— А о Светке ты подумала? — ворчливо спросила невысокая седая женщина. — Каково ей без отца-то будет? Пока маленькая, ладно. А в школу пойдет?
— Поэтому и приехала, что подумала! — со слезами на глазах отозвалась Таня. — Если он такое мог подумать! Как же мы дальше жить будем?
— А ведь ты из-за этого и ушла из милиции, — сказала мать. — И знаешь, — вздохнула она, — не хотела я говорить, но уж коли так вышло… — построжав лицом, она замолчала.
— Ты о чем, мама? — встревоженно спросила Таня.
— Да все о том же, — твердо проговорила мать. — Не забыла ты, как Сашка ранен был?
— Конечно, помню, — недоуменно ответила Таня. — Но почему ты об этом вспомнила?
