— Брось, Пол, не дури. Это Реймонд Чандлер.
— Наннэлли Джонсон[19].
— Пол…
— Индия, кто оказался прав насчет фильма Любича? А?[20]
— Да что ты мне вечно тычешь в нос эту идиотскую картину! Ну и что, если раз в жизни ты оказался прав? Кстати, кто был прав вчера, что «Большой расклад для маленькой леди» поставил Филдер Кук?[21]
Обычно такие споры между парочками ведутся сварливо и громко, но тон этих двоих убеждал, что на самом деле они не спорят — с обеих сторон не было никакой затаенной злобы или оскаленных клыков.
— Простите, гм, вы говорите по-английски?
Я обернулся и кивнул. Так я впервые увидел Индию Тейт. Это было летом. На ней были новые темно-синие джинсы и лимонно-желтая футболка. Она вызывающе улыбнулась.
Я кивнул, внутренне обрадовавшись, что со мной заговорила такая привлекательная женщина.
— Прекрасно. Вы знаете, кто написал «Незнакомцев в поезде»? Ну, то есть не книгу, а сценарий. Я поспорила с моим мужем. — Она ткнула большим пальцем в его направлении, словно останавливала машину на шоссе.
— А я как раз только что прочел о «Незнакомцах» целую главу, вот в этой книге. Здесь говорится, как Чандлер писал сценарий, а Хичкок ставил фильм, но потом, когда фильм был сделан, они возненавидели друг друга. — Я постарался так построить фразу, чтобы каждый из них счел, что взял верх в споре.
Это не сработало. Она обернулась к мужу и на долю секунды показала ему язык. Он улыбнулся и протянул мне руку над ее коленями.
— Не обращайте на нее внимания. Меня зовут Пол Тейт, а вот эта языкастая — моя жена Индия. — Он пожал руку как подобает — крепко и очень значительно.
— Очень рад. А я Джозеф Леннокс.
— Видишь, Пол? Я знала, что права! Я знала, что вы Джозеф Леннокс. Помню, я видела вашу фотографию в журнале «Винер». Я потому и села здесь.
— Впервые в жизни меня кто-то узнал!
Я тут же в нее влюбился. Я уже почти влюбился, увидев ее лицо и очаровательную желтую футболку, но когда она меня узнала…
— Джозеф Леннокс! Боже, мы ведь два раза смотрели «Голос нашей тени» на Бродвее, а потом один раз в Массачусетсе, на летних гастролях. Пол даже купил эту «О. Генриевскую» антологию с «Деревянными пижамами»[22].
Нервничая и досадуя, что меня узнали из-за пьесы, я стал крутить в руках биографию Чандлера и уронил ее на пол. Мы с Индией одновременно наклонились, чтобы поднять книгу, и я ощутил легкий аромат лимона и какого-то дорогого нежного мыла.
Пришла билетерша, объявила, что можно входить. Мы встали и наспех договорились после фильма сходить выпить кофе. Я сразу заметил, что они направились вперед и сели в первом ряду. Кому охота там сидеть? Мало что из фильма до меня дошло, так как я все время то смотрел им в затылок, то думал, что же это за интересные люди.
— А что, Джо, летом здесь всегда так влажно? На меня словно дышит огромная собака. Хотела бы я снова оказаться в маминой нью-йоркской квартире.
— Индия, каждый раз, когда мы летом оказываемся там, ты жалуешься на жару.
— Конечно, Пол, но там, по крайней мере, нью-йоркская жара. Это большая разница.
Больше она ничего не сказала, а он посмотрел на меня и закатил глаза. Мы сидели за уличным столиком перед кафе «Ландтманн». Мимо прогремел красно-белый трамвай, и расцвеченные фонтаны вдоль дорожек Ратхаус-парка взметнули свои струи в густой ночной темноте.
— Здесь сейчас довольно жарко. Вот почему все венцы в августе разъезжаются по дачам.
Взглянув на меня, она покачала головой.
— С ума сойти! Слушайте, я так ничего и не знаю о здешних местах, но разве не туризм считается главной статьей австрийского дохода? Большинство туристов путешествуют в августе, верно? Получается, приезжают они в Вену, а все заведения закрыты — персонал в отпуске. Похуже, чем в Италии или Франции, а, Пол?
Мы пробыли там полчаса. Я уже заметил, что разговор в основном поддерживала Индия, а Пол включался, только если она подначивала его рассказать какую-нибудь историю или анекдот. Но когда говорил один из них, другой внимательно слушал. Я испытал прилив тщетной ревности, замечая их полную поглощенность друг другом.
Позже я спросил Пола, который в отсутствие жены и сам оказался замечательно интересным собеседником, почему он умолкает рядом с ней.
— Наверное, потому, что она так чудесно ни на кого не похожа, Джо. Тебе не кажется? Я хочу сказать, мы женаты уже много лет, а она до сих пор изумляет меня тем, что говорит. Обычно мне просто не терпится услышать, что она еще скажет. И так всегда.
Когда в тот первый вечер в беседе возникла пауза и все стихло, я спросил, как они познакомились.
— Расскажи ему ты, Пол. Я хочу посмотреть, как проедет этот трамвай.
Мы все смотрели, как он проезжал. Через несколько секунд Пол сел прямо и положил свои большие ладони на колени.
— Когда я служил на флоте и наш корабль стоял в Гонолулу, я купил в увольнении пижонскую гавайскую рубашку. Более кошмарное барахло трудно и представить. Голубые кокосовые пальмы и зеленые обезьяны на желтом фоне.
