Ему очень хотелось врезать ей по разноцветной роже, но Тай-лю смотрела ласково, понимающе:
– Ничего… Тебе понравится, Вар-ка!
На нее саму, кажется, травка уже начала действовать – даже плоские, вислые груди слегка надулись.
Когда Вар-ка проснулся, точнее, очнулся, было темно. И внутри, и снаружи. Он вылез и, не в силах подняться, на четвереньках двинулся туда, откуда слышалось журчание воды. С равнины дул холодный ветер, над головой сияли незнакомые звезды, а он полз к воде, и ему было плохо. Плохо во всех местах и со всех сторон сразу. «За все, за все, всегда и везде приходится платить – ты же знаешь, Вар-ка, ты же знаешь…»
Он пил, его тошнило, он опять пил холодную воду и снова блевал – и так без конца.
Кажется, небо уже стало светлеть над равниной, а звезды меркнуть, когда он заполз наконец в шалаш и уснул, даже не успев согреться.
Проснулся Вар-ка от жары и запаха дыма. «Пожар, что ли?! – удивился он и посмотрел прямо перед собой – на разноцветное лицо Тай-лю с капельками пота на виске. – Господи, до чего же страшна!»
Женщина открыла глаза, и он спросил:
– Ну, красавица, как дела?
– Ничего, как всегда…
– А почему дым?
– Там, внизу… лес…
Вар-ка на четвереньках выполз из вигвама и замер, забыв даже оглядеться и встать на ноги: перед ним на камнях было аккуратно разложено оружие. Короткая палка, в расщепленный конец которой вставлен камень и плотно примотан полосками кожи, копье-дротик с полутораметровым полированным древком и кремневым наконечником, кожаная сумка-торба, из которой торчат оперенные концы стрел, и… лук! Такого Вар-ка еще не видел: целое сооружение из притертых друг к другу кусков дерева разных пород, переплетенных полосками кожи и сухожилиями. Вот в таком виде, со снятой тетивой, эта штука значительно длиннее метра и весит, наверное, не один килограмм!
Сзади раздался хрипловатый голос Тай-лю:
– Большие луки стали делать. Большие. Далеко стреляют. Раньше маленькие были. Только птиц, зайцев стреляли. Теперь оленей стреляют, бизонов стреляют…
«Интересно, кого она имеет в виду – людей или зверей? – подумал Вар-ка, поднял голову и обмер. – Во, блин!!!».
На краю площадки, спиной к ним, неподвижно застыли три фигуры. Ветер трепал края накидок-пончо, колыхал перья в прическах – люди стояли, одинаково расставив ноги, метрах в двух друг от друга, смотрели вниз и не двигались. Рядом Вар-ка увидел еще две раскладки оружия примерно такого же ассортимента.
«Это же вожди трех племен! Те самые, которые сидели вчера внизу у костра! Ну, попал! – он поймал взгляд Тай-лю и кивнул в их сторону: – ?!»
– А! – небрежно махнула рукой женщина и без церемоний опустилась на корточки, широко разведя колени.
Со своим утренним делом Вар-ка решил все-таки отойти подальше, хотя и подозревал, что кусты кишмя кишат размалеванными охранниками-оруженосцами могучих вождей. Никого там не оказалось, и это было странно.
«Ладно! Кто знает, как у них здесь принято? Может быть, пока без штанов, я за своего сойду? И мелкие они, хоть и великие воины: с такими, пожалуй, и Николай справится!»
Вар-ка вернулся к шалашу, поднял с земли миску, горстью выгреб со дна остатки размокшего мяса и предложил женщине. Тай-лю сморщилась и отрицательно качнула головой. «Отходняк, ясное дело!» – догадался Вар-ка и доел мясо сам.
«Что же за пожар у них там? На что любуются старые вояки? Вот этот, в бурой шкуре, наверное, Большой Бизон, а средний, скорее всего, Олень»
Тай-лю сидела на подстилке у входа. Ее глаза были прикрыты, она еле слышно стонала и покачивалась из стороны в сторону.
– Что там такое? Куда они смотрят?
Женщина глаз не открыла:
– Нурлаки… Будут бить нурлаков. Отстань…
Вар-ка не стал спрашивать, кто такие нурлаки. Лучше он сам посмотрит. Или сначала штаны надеть? Опасно!
Удобное место нашлось только чуть впереди и сбоку от крайней фигуры. Большой Слон шевельнул ноздрями, скосил глаза, но остался стоять неподвижно. Вар-ка решил не обращать на него внимания: «Пусть стоит, лишь бы его люди не засадили в спину стрелу! Вид отсюда, как в театре, только сцена большая и актеры далеко. Впрочем, все участники – не актеры».
Вдали горел довольно большой участок леса, примыкающий к речке, и степь вокруг. Ветер гнал дым наискосок через реку и иногда доносил сюда. Чуть в стороне от незатронутой еще огнем опушки передвигались фигурки воинов. Внизу, возле перевала, где вчера велись переговоры, на траве расположилось еще человек пятнадцать вооруженных мужчин.
Очередной клуб дыма вдали отнесло в сторону, и Вар-ка, напрягая зрение, разглядел серые фигурки животных, выбегающих из горящего леса. Они метались туда-сюда, постепенно сбиваясь в кучу, в стадо. Это стадо двинулось было прочь от огня, но пестрые фигурки охотников стали выстраиваться в редкую цепь, отсекая животных от открытой степи и направляя вдоль реки вверх по течению.
«Ага, это же загонная охота! Говорила же Тай-лю, что племена помирились и будут охотиться вместе! И хорошо работают, правильно: гонят прямо сюда, на засаду. Только как-то странно бегут эти зверюшки… Антилопы, что ли, такие?»
Вар-ка даже встал со своего зрительского места, пытаясь рассмотреть и понять эту странность. А когда понял, не захотел верить глазам: они бежали… на двух ногах! Это и есть нурлаки?!
Их подогнали к самому перевалу – голов пятьдесят, не меньше: крупные самцы, помельче – самки и, вероятно, уцелевшие пока подростки. Почти все без оружия, только некоторые держат в руках короткие палки и камни. Они стали подниматься по пологому склону беспорядочной толпой и уже почти добрались до перегиба, когда перед ними встал ряд лучников.
И-и-о-о-о!!!
Боевой клич заглушил свист стрел, визг смертельной боли и страха. Первые отхлынули назад, сбивая бегущих следом, на траве корчились раненые. А лучники на перевале уже достали новые стрелы…
Серая, визжащая масса ринулась вниз, но цепь загонщиков почти сомкнулась и ощетинилась копьями.
Нурлаки беспорядочно метались на сужающемся пространстве. Они то сбивались в кучу, то разбегались небольшими группами. Их неумолимо теснили загонщики, а лучники стояли на месте – они стреляли только в упор, и дымный ветер трепал перья в их сложных прическах.
Кто-то, наверное, обезумел от страха и боли: раздался рев – тот самый, знакомый – и крупный, утыканный стрелами самец рванулся вверх по склону.
– Р-р-р-ааа!!!
Стынет кровь, бегут мурашки по коже. Кажется, волне такой ярости невозможно сопротивляться!
– Р-р-р-ааа!!!
Оскаленная пасть под безумными глазами, блестит кровь на могучей груди, сжимает камень волосатая рука – все ближе, ближе! Но три воина положили луки на землю, подхватили копья…
