Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
4
Утром явился нарочный с приказанием прибыть в штаб дивизии, расположившийся в соседнем городке к западу. Их вызывал полковник Бутов. Метаморфоза последних дней стремительного продвижения вперед – штаб расположился на ночлег впереди подразделений разведки. Раньше подобное было бы немыслимо. Либо немцы их за это тут же жестоко бы наказали. Теперь грузовик с разведчиками, направляясь в назначенный им населенный пункт, обгонял бесконечную вереницу тянувшихся на запад подразделений. Несколько раз их окликали – спрашивали о каких-то воинских частях, кто-то отстал, кто-то искал своих. Выяснилось, что задававшие подобные вопросы даже не принадлежат к дивизии Бутова.
– Бардак на дороге, – ворчал Быков, медленно объезжая по обочине одну колонну за другой. – Сейчас сюда, не дай Бог, хоть один немецкий самолет – таких бед натворит…
– Не каркай, – негромко цедил сквозь зубы Марков, озабоченно поглядывая в небо из-под ветрового стекла.
Наконец выбрались на пустой отрезок великолепного шоссе. «Опель» весело урчал двигателем, Быков поддал газу и, разогнавшись, воткнул пятую передачу. Минут десять катили с ветерком. Грузовик весь гудел, но уверенно пер вперед.
– Восемьдесят километров жмем! – по-мальчишески восторженно глянул на Маркова обычно всегда сдержанный ефрейтор. – Дорога – сказка!
Очень быстро сказка закончилась. Впереди нарисовалась пробка из людей и техники. Быков нажал на тормоза. Из кузова забарабанили кулаками в крышу кабины.
– Полегче! – заорал сзади Паша-Комбайнер. – Не дрова везешь!
– Ходи пешком! – чуть повернув голову, огрызнулся в открытое окно водитель.
Вскоре разъяснилась причина затора. Навстречу гнали пленных немцев. Они шли по встречной обочине, понуро опустив головы. Сами по себе пленные никому не мешали. Оживленный разговор завязался с их конвоиром – средних лет мужичком в выцветшем солдатском обмундировании с коротким кавалерийским карабином за спиной. Мужичок ехал верхом на смешной пестрой кобылке. Насколько можно было увидать, был он один-одинешенек на целую толпу немцев человек в пятьдесят. Впрочем, конвоира это ничуть не смущало. Направив кобылку на нашу пехотную колонну, он громко покрикивал:
– Гей, славяне! Дай дорогу – сверхчеловеков веду!
Пехота гоготнула, замедлила шаг в ожидании представления. Мужичок верхом на кобылке продолжал балагурить, демонстрируя недюжинные познания во вражеской идеологии:
– Высшая раса идет!
Пехота ответила дружным ржачем. Немцы, почувствовав, что разговор касается их, понуро отводили глаза, сутулясь, наклоняли головы вниз.
– Ну куда, куда ты прешь?! – в шутку легонько оттирая в сторону крупом лошади нашего парнишку-солдатика, покрикивал конвоир. – Дай пройти! Это ж белокурая бестия собственной персоной!
Пехота сгрудилась, сломав строй, почти застопорилась на месте. Добрая половина пехотинцев хохотала, держась за животы.
– Да что вы понимаете, чалдоны?! – притворно сердился конвойный. – Сразу видно – деревенщина неотесанная! У них дранг нах остен в самом разгаре!
Из солдатской массы полетели выкрики, на какой «нах» идти немчуре. Всеобщее веселье охватило и людей в проезжающих грузовиках.
– Давай-давай, – шутя, покрикивал на пехотинцев, остановившихся рядом с плетущимися немцами, конвоир. – Освобождай, робяты, жизненное пространство! Высшей расе дома места не хватало – на востоке плодиться захотелось!
– Мы им плодилки-то поотрывали! – задорно выкрикнули из задних рядов.
– Вместе с хотелками! – весело откликнулись с другого фланга.
– И еще оторвем!
– Под корень!
– Гы-гы-гы! – улюлюкала и крючилась от смеха пехота.
– Ой, балбесы, – высунувшись из окошка, качал головой Быков.
– Имеют право, – констатировал Марков.
– Это да…
Немцы молчали, уныло двигались по краю обочины, инстинктивно вобрав головы еще глубже в плечи. Были среди них молодые и пожилые, в униформах и знаках различия почти всех родов войск. Распоясанные кителя и длиннополые шинели, пилотки и кепи, стоптанные сапоги и ботинки с брюками навыпуск, мешки, котомки, кое у кого затасканные уставные ранцы телячьей кожи за плечами. Землистые лица, многие уже заросшие недельной щетиной. Пацаны в форме гитлерюгенда плелись в самом хвосте колонны, заметно приотстав – двое поддерживали своего третьего товарища, сильно прихрамывавшего на одну ногу.
В кузове «Опеля» Вася Бурцев спросил Фомичева, показывая пальцем на конвоира:
– Дядя Игнат, а как он один с такой толпой управляется? У него ведь только карабин. Это ж карабин, да?
– Да, Васек, коробок, – подтвердил Фомичев. – А управляется оттого, что бежать им некуда. Сломались они, Васек. А сломанный человек уже и не человек вовсе, а так – теленок несмышленый. Таких можно в одиночку целыми стадами гонять.
Немецкая колонна, пыля, проплывала мимо.
– Эй, Ганс, лови! – раздалось рядом.
Словно в компенсацию за насмешки, с одного из грузовиков в сторону пленных полетела банка тушенки. Шедший с краю долговязый немец поймал банку и, поклонившись на ходу в сторону грузовика, поспешно убрал ее в карман шинели. Смех улегся. Пехота возобновила свое движение на запад. Кто-то, проходя мимо «Опеля» разведчиков, смачно харкнул в сторону пленных. Плевок повис на рукаве кителя рыжего унтер-офицера. Тот съежился, сжался весь, но продолжал движение, не решаясь вытереться у всех на виду. Плюнувший советский солдат, застыв на месте, долго провожал немца свирепым взглядом, шумно дыша и раздувая ноздри.
– Пойдем, пойдем, – участливо развернули за плечи товарища однополчане, увлекая за собой.
Один из пехотинцев на ходу протянул встречному пленному краюху хлеба. Сверкнув из-под кепи на мгновение полыхнувшим взглядом, тот убрал краюху за пазуху и быстро опустил голову. Пожилой солдат сунул раненому пареньку из гитлерюгенда что-то завернутое в домотканую тряпицу. Паренек опешил, заморгал светлыми водянистыми глазами, потом затряс головой на длинной шее в знак благодарности. Солдат, не оборачиваясь, быстро зашагал в противоположном направлении. Немцы уже почти прошли мимо разведроты, когда послышались лязг гусениц и нарастающий рев танкового двигателя. Все обернулись назад. На большой скорости по левой стороне обочины шла «тридцатьчетверка», оставляя за собой клубы пыли. Бывалый механик-водитель по нескольку раз ненадолго ловко зажимал правую гусеницу, левой забегая вперед, давая танку на ходу вполоборота накатиться на колонну немцев.
– Дорогу, твари!!! – раздалось с башни.
Из открытого командирского люка «тридцатьчетверки» по пояс высунулся вихрастый мальчишка-лейтенант, без шлемофона, с выбритыми висками и затылком, с лицом, наполовину обезображенным ожогом. Комбинезон распахнут, на гимнастерке лейтенанта – Золотая звезда Героя. Немцы, как горох из мешка, сыпанули в кювет. Танк промчался мимо. Мужичок-конвоир на пестрой лошадке ездил вдоль обочины и отчаянно матерился. Немцы вылезали из кювета, отряхивались. Обошлось без жертв. Раздались гортанные команды на чужом языке. Пленные построились сами, большинство привычно одергивали кителя без поясных ремней.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
