Глава 4Викинг
Ган Карочей без труда нашел дом рабби Зиновия с помощью услужливого приказного Бодри. Дом рахдонита не был самым богатым в Волыни, но это, разумеется, еще ни о чем не говорило. Самый богатый человек Хазарии рабби Моше, прозванный за расторопность Мошкой, и вовсе жил едва ли не в хибаре, что, однако, не мешало ему ворочать деньгами, о которых скифскому гану оставалось только мечтать, и вершить торговые и политические дела в самых отдаленных уголках Ойкумены. Промахнулся почтенный Моше только однажды, но этот промах стоил ему расположения кагана и потери изрядной доли капитала. Мошка умер в изгнании, а человек, обласканный его доверием, жив до сих пор, и его богатству и могуществу завидуют князья и ганы Хазарии и Руси. Карочей давно пришел к выводу, что знания тайных сил, управляющих миром, – это тоже богатство, возможно, даже более значимое, чем злато. И овладеть этими силами, заставить работать их на свой интерес – это задача, посильная только очень умному человеку. Скифский ган был уверен в себе, во всяком случае он не считал себя глупее боярина Драгутина, который под именем Лихаря сына Листяны очаровал несчастного Моше и выведал все его тайны. И украл-таки у хитроумного рахдонита его удачу. Ту самую удачу, которая позволяет управлять миром, оставаясь в тени. В каганы Карочей не рвался. Не по нем шапка. Но и прозябать в нищете и забвении он тоже не собирался. Чашу удачи степного гана славянские боги наполнили не слишком щедро, зато бог Яхве не поскупился. И еще десяток лет назад никому неизвестный ган Карочей взлетел его милостью на такую высоту, от которой у многих бы голова закружилась. Шутка ли сказать – ближник кагана Тургана и правая рука его шурина, самого могущественного в Хазарии человека бека Ицхака.
Рабби Зиновий поначалу не произвел на гана Карочея большого впечатления. Это был сухонький старичок небольшого роста со слезящимися глазами и тонкими подрагивающими пальцами. Пришлого гана он, однако, принял любезно и даже пригласил к столу как единоверца и близкого к уважаемому Ицхаку человека. Свое мнение о Зиновии Карочей изменил после того, как присмотрелся к окружающей рабби обстановке и его челяди. Служки Зиновия скользили по дому неслышными тенями, повинуясь даже не слову хозяина, не взгляду, а всего лишь движению его пальца. Карочей позавидовал рабби, ибо никогда не мог добиться полного послушания от своих домашних, которые все время норовили сесть на голову добродушному гану. Особенно усердствовали в этом отношении наложницы, доводя порой Карочея до белого каленья.
– О женщины! – вскинул выцветшие брови к потолку рабби Зиновий. – Бог Яхве определил им место раз и навсегда, но эти существа способны испортить настроение даже Создателю. Разве не Ева стала виновницей изгнания Адама из рая и тем самым обрекла род людской на прозябание? Ты бы хотел жить в раю, уважаемый Карочей?
– Пожалуй, – не сразу ответил ган, – но не сейчас. Потом. Так ты говоришь, уважаемый Зиновий, что во всем виноваты женщины?
– Конечно, ган. Ведь именно Ева спуталась со Змеем, с Драконом, и, вняв его совету, погубила и мужа, и детей. Ты ведь слышал, что Каин убил своего брата Авеля?
– Краем уха, – честно признался Карочей. – А что, это так важно для нашего дела, рабби Зиновий?
– Не бывает бесполезных знаний, уважаемый ган, – бесцветные губы Зиновия сложились в кривую улыбку, – поверь старому человеку. Все в этом мире уже было, и все в этом мире еще будет. Я говорю о матери князя Трасика.
– Ее звали Евой?
– Нет, Синильдой, но это ровным счетом ничего не изменило ни в судьбе ее мужа, ни в судьбе ее сыновей и пасынков.
– Так она спуталась со Змеем? – удивился Карочей, не успевший еще сообразить, куда клонит хитроумный рабби.
– Я об этом тебе и толкую, уважаемый ган. В здешних краях его зовут Велесом, но вряд ли имя изменило его драконью природу. Она зачерпнула силу из мутного источника и с помощью колдовских чар извела своих пасынков, и теперь ее сыну Трасику придется отвечать за грехи матери на Калиновом мосту.
Карочей отшатнулся и побледнел. Что совсем не удивило уважаемого рабби Зиновия. В конце концов, ган, сидящий перед ним, только недавно прикоснулся к истинной вере и вряд ли успел за это время отринуть от себя заблуждения и суеверия соплеменников. Скажите пожалуйста – Калинов мост! Ну какой уважающий себя человек поверит в подобную чушь.
– Ты знаком, уважаемый Карочей, с боготуром Осташем?
– Еще бы, – ухмыльнулся ган. – Этот негодяй едва не увел жену у моего родственника гана Горазда.
– Так вот, именно этот Осташ готов предстать вместе с княжичем Сидрагом пред грозны очи дракона Велеса. Именно там, в языческом капище, княжич обвинит своего дядю Трасика в убийстве братьев. И именно там великому князю ободритов придется с мечом в руке доказывать свою невиновность. И я не уверен, уважаемый ган, что он ее докажет, ибо княжич Сидраг слывет отчаянным головорезом, несмотря на молодость, а уважаемый Трасик хороший правитель, но никуда не годный боец. Конечно, если он не повинен, то к нему на помощь придет сам Волосатый, но, как ты понимаешь, умные люди в подобные чудеса не верят. А великий князь Трасик – человек умный. И как жаль, что он не отрекся от язычества и не принял ну хотя бы Христову веру, если уж ему не хватает ума принять веру истинную.
– Это ничего бы не изменило, – покачал головой Карочей. – Его убили бы ведуны Велеса, ибо человек, пренебрегший судом Чернобога, теряет право на жизнь. И долг каждого честного славянина – помочь богам свершить кару над отступником.
Рабби Зиновий поморщился:
– Трудно понять чужую веру. Быть может, ты, уважаемый ган, объяснишь мне тайный смысл этого странного обряда. Ведь Велес – дракон, даже согласно этой отвратительной вере, так почему же человек, пошедший его путем, становится виновным?
– Тебе следовало обратиться к его волхвам, рабби, хотя вряд ли они станут разговаривать с чужаком, – вздохнул Карочей. – Тем не менее я постараюсь удовлетворить твое любопытство в рамках собственных небогатых познаний. Велес не только дракон, хозяин Навьего мира, он еще и вечный старец, охраняющий стада от мора, и вечный юноша, оплодотворяющий землю. И для нашего мира он важен во всех своих ипостасях. Если разрастется драконья природа Велеса, то наш мир захлестнет навья волна. А поскольку сила бога проявляется в людях, то любой ставший драконом человек – это угроза мирозданью, ибо он падает лишней гирькой на чашу весов, клонящих мир к закату. Такого человека следует убить, дабы вернуть мир и самого Чернобога к равновесию. Мне в этом деле только одно непонятно: почему волхвы решили, что за вину матери должен отвечать князь Трасик, который в ту пору был еще безусым отроком? С него можно было бы спросить за вину отца, хотя и не на Калиновом мосту, но не за вину матери, которая принадлежала совсем к другому роду. Кстати – к какому?
– Она доводилась родной теткой великому князю Свентиславу, – пояснил осведомленный рабби.
– Значит, комья грязи полетят и в эту сторону, – усмехнулся Карочей. – Черное пятно ляжет и на семью, и на род, и великому князю лужичей будет непросто отмыться. Надо отдать должное кагану Славомиру: одним ходом визиря он загнал в угол всех своих противников.
