— Узников обычно держат в подвале, — сказал Аполлоша. — Давайте, мужики, из сексуальных высей спустимся в подземный каземат.
Идея показалась хорошей, но лестницу, ведущую в подвал, они отыскали не сразу, зато попутно обследовали массу подсобных помещений, предназначенных, похоже, для обслуживающего персонала. Побывали следопыты даже на кухне, где все блистало чистотой.
— Мог бы буржуй и газовую плиту поставить для кухарок, — высказал неодобрение Аполлон, оглядывая печь, занимающую чуть не половину огромного помещения. — Тут, пожалуй, сопреешь, пока прожорливых гостей ублажишь.
— Уже и дрова приготовили,—кивнул Колян на поленницу, — Кого-то ждут.
— Императрицу, что ли? — усмехнулся Ярослав.
— Поживем — увидим, — загадочно отозвался Колян.
По первому впечатлению подземное сооружение было не менее солидным, чем наземное. С размахом строились наши предки, чего уж там. Правда, здесь было темновато, а нынешний владелец дворца почему-то не провел сюда электричество. Возможно, просто не успел. К счастью, в небольшой нише у дверей лежали свечи. Аполлон тут же выбрал самую толстую и длинную из них и щелкнул зажигалкой. Ярослав последовал его примеру. Двух свечей вполне хватило для того, чтобы не заблудиться в подземном лабиринте. Надо сказать, что подвал был на удивление сух и дышалось здесь не менее свободно, чем наверху. Ни тебе запаха плесени, ни холодных капель, падающих за шиворот. Стены сооружения были сложены из камней, плотно подогнанных друг к другу и залитых каким-то раствором. Создавалось впечатление, что простоят они еще добрую тысячу лет без всякого для себя ущерба.
— Не заблудиться б. — Аполлоша с опаской заглянул в очередное ответвление, уходящее в темноту.
Беспокойство Кравчинского не было таким уж беспочвенным. Ярослав уже собирался прервать экскурсию и повернуть обратно, тем более что никаких узников они здесь не нашли, а на громкие призывы поэта откликалось только эхо. Но как раз в эту минуту Кравчинский обнаружил вино. Во всяком случае, были все основания полагать, что в разложенных по стеллажам бутылках хранится именно оно, родимое.
— Что-то не пойму я, — сказал Аполлон, разглядывая стеклянную посудину, — бутылка вроде наша. А на этикетке год выпуска одна тысяча семьсот пятьдесят первый. Не верится мне. По-моему, мы имеем дело с примитивной фальсификацией. Вряд ли в восемнадцатом веке полиграфия достигла таких высот.
В том, что касалось истории, Ярослав целиком полагался на Кравчинского. Но в данном случае даже ему, человеку, не разбирающемуся ни в далеком прошлом, ни тем более в тогдашних винах становилось очевидной вся абсурдность претензий разложенного по стеллажам продукта на солидную древность.
— А если на язык попробовать? — предложил заинтересованный Колян.
— Вот ты и попробуй, — пожал плечами Аполлоша.
Самоотверженный Ходулин не стал ограничивать свои потребности каплей на язык, а сразу же осушил едва ли не полбутылки.
— Ну и как? — полюбопытствовал Кравчинский.
— Кисленькое, — сказал, поморщившись, Колян. — И слабенькое. Но с похмелья очень даже ничего. Освежает.
С похмелья, между прочим, мучился не один Ходулин. Детектив с поэтом без смущения последовали его примеру и раскупорили себе по бутылочке. Благо вина в подвале было столько, что пропажи трех посудин никто, пожалуй, не заметит. Аполлон прошелся было по стеллажам, насчитав двести пятьдесят бутылок, но потом бросил это занятие как бессмысленное.
— Здесь несколько тысяч бутылок, — констатировал он, вернувшись к товарищам. — С размахом решил гулять мафиози.
— Черт с ним, — хмуро бросил Ярослав, отставляя опустошенную тару. — Пошли, что ли.
Буквально через десять шагов друзья обнаружили лестницу, ведущую из подвала наверх. Выйдя на площадку, они оказались еще перед одной лестницей, но уже винтовой, приведшей их на второй этаж прямо в личные покои хозяина, где следопыты уже побывали.
— Очень удобно, — восхитился Аполлон. — Захотел вина, спустился в подвал, не беспокоя жену и прислугу, приложился к бутылке и вернулся обратно в объятия какой-нибудь милой кошечки.
Подуставший от экскурсии по вместительному дворцу Колян присел прямо на застеленное алым покрывалом ложе. Ярослав опустился в стоящее поодаль и изукрашенное позолотой креслице. И только неугомонный Аполлоша продолжал рыскать по дворцовым помещениям в поисках чего-нибудь интересненького.
— Эх, жаль, вина не прихватили, — вздохнул Колян. — Дали маху.
— Держи. — Аполлон бросил ему бутылку, извлеченную из шкафа, в котором он как раз сейчас рылся.
Колян поймал бутылку на лету, ловко ее откупорил и наполнил два стоящих на изящном столике серебряных кубка. Конечно, поведение гостей, без спроса вторгшихся в чужую обитель, можно было бы назвать наглым, но, во-первых, спрашивать с них пока что было некому, а во-вторых, у Ярослава к мафиози накопилось много претензий, и церемониться с негодяем, похитившим девушку, он не собирался.
— У тебя пистолета с собой нет случайно? — Ходулин подмигнул детективу.
— Зачем тебе пистолет?
— Боюсь, что нам здесь запросто морду набьют, — хмыкнул Колян, располагаясь с удобствами на ложе. — Богатый дядька имеет, надо полагать, целое стадо хорошо накаченных быков.
— Ты ботинки-то сними, — посоветовал Ярослав Ходулину. — Все-таки на царское ложе взгромоздился.
— А у меня такое чувство, что я здесь родился и всю жизнь проспал.
— Запросы у тебя, крестьянский сын, — хмыкнул Ярослав, допивая вино и отставляя кубок в сторону. — А где у нас Аполлон? Вот ведь человек неугомонный, ну в каждую дыру ему нужно заглянуть.
Кравчинского он так и не докричался, зато в покои впорхнул, иного слова не подберешь, какой-то расфуфыренный тип в белом кафтане, расшитом золотыми позументами, чулках и башмаках с пряжками, тоже золотыми. Колян от удивления даже приподнялся на ложе:
— Это еще что за чучело?
— Барон Кравчинский, — представился хмырь, прикладывая руку к напудренному парику. — Каково, мужики! Я как на себя в зеркало посмотрел, так прямо ахнул. Ну, вылитый фаворит. Хоть сейчас в постель к императрице.
— Постель уже занята, — осадил его Колян. — Иди развлекайся с фрейлинами.
— И это не хило, — согласился Аполлон. — Мы люди не гордые, ваше сиятельство, и готовы удовлетвориться малым.
— Где взял костюмчик? — спросил Ярослав, пораженный зрелищем не меньше Ходулина.
— В соседней комнате все шкафы подобным барахлом забиты. Целая театральная костюмерная.
Детектив не поленился и последовал за новоявленным бароном в соседнюю комнату. Содержимое шкафов поражало воображение. Одежды здесь было на добрую сотню человек. Одежды, естественно, старомодной, возможно, предназначенной Для съемок исторического фильма. Были здесь не только кафтаны, но и мундиры. Во всяком случае, так утверждал поэт, а детективу оставалось только верить ему на слово.
