– Вш-сш-кш-вш… Зш-нш-вш-кш… Тш-хш-сш…
– Чиво? – протянула Лисёна.
– Ничего! – ответил ёж и вновь зашептал, теперь разборчиво: – Чуете, как тихо стало?
Лиса и волк прислушались. Действительно, смолкли распевки птиц, щелчки, шорохи, даже ветер, казалось, замер. В этой неестественной тишине еле заметно захлопали маленькие крылья.
– Вот и наш стукачок, – обрадованно прошипел Колючий. – Так он и узнаёт все секреты…
– Эй, дятел! – крикнула Василиса. – Помощь нужна.
– ТУК! – раздалось откуда-то сверху.
– Вызванный нами дух готов сотрудничать, спрашивай, – перевёл ёж.
– Знаешь, где сейчас Михайло Ломоносыч?
– ТУК!
– Знает.
– Да я поняла, – отмахнулась Лисёна. – Он в малиннике?
– ТУК!
– В северном или южном?
– ТУК… ТУК-ТУК!!!
Лиса растерянно посмотрела на Колючего:
– Что он сказал?
– Учись задавать вопросы, – пробормотал ёж.
– Какой ёмкий язык! – подивилась рыжая.
– Это я тебе говорю: учись задавать вопросы. Он дятел, а не академик.
– А! – Лисёна хлопнула себя по лбу. – Эй, Стук Стукыч! Михайло-то в северном малиннике?
– ТУК-ТУК!
– В южном?
– ТУК!
– Спасибо! – Василиса повернулась к ежу и волку: – Что ж, побегу за нашим главой. А вы не вздумайте послов обижать! Ломоносыч из вас коврики понаделает, если оскандалитесь.
– Ежовый коврик – это модно, – негромко рассмеялся Серёга.
– Волчий – более классический вариант, лучше раскупается, – пробурчал Колючий.
– Ладно, боевая ничья, – примирительно сказал Серый.
Лисёна припустила к малиннику.
Друзья проводили её взглядами и, не сговариваясь, отправились к оврагу. Серёга хотел посмотреть на диковинных визитёров, а Колючий жаждал возмездия.
В стане беглых циркачей был военный совет. Собравшись в берлоге, петух, скунс, кенгуру и шимпанзе принялись обсуждать стратегию поведения. Случайно рождённую байку о том, что они заморские послы, звери признали очень удачной. Их самозваный статус давал им неприкосновенность и уважение. Случился небольшой конфликт, когда стали выяснять, кто придумал удачную ложь. Петер разочаровал всех, сказав, что впервые слово «посол» употребила сама Лисёна.
– Какие замечательные простаки, – добавил Петер. – Сами есть придумывайт неправда. Просто рай для обманщик.
– Не люблю афёры, – проговорил кенгуру. – Но у нас нет другого выхода…
Четвёрка решила и дальше выдавать себя за послов. Скунс призвал друзей быть понаглее. Эм Си с ним согласился, Петер предостерёг:
– Я просить вас не переигрывать! В конце концов, вы есть представители своих стран.
Ман-Кей поддержал петуха:
– Ты прав, приятель. Подумай о награде. Всем быть посолидней! Come on everybody!
Everybody не спорили.
– Теперь бы пожрать, – мечтательно протянул Вонючка Сэм.
Покинув берлогу, друзья принялись за решение продовольственной проблемы.
За ними следили волк и ёж.
– Да, – сказал Серёга. – Енот так и просится на операционный стол. Они, конечно, все странные, но он – особенно. Больной. На голову.
Ежа вполне устраивал этот не утешительный для скунса диагноз. Ни о чём не догадывающийся Сэм бродил по пологому склону оврага и рылся в земле, отыскивая деликатесных жуков.
Волк спросил:
– Так ты, Колючий, говоришь, это он вонючкой в тебя плеснул?
– Он, покойничек, – кивнул шпанёнок.
– Что-то мне не верится, что он посол. Послы обычно не бесчинствуют. Думаю, он шпион.
– Шпион?!
– Точно. Запах ему нужен для того, чтобы сбивать нас со следа…
– Постой-постой, Серый, – запротестовал ёж. – Этот запах сбивает не со следа, а с ног. А потом, наоборот, привлекает внимание. Мне кажется, весь лес знает, где я, так от меня несёт этой гадостью.
– Именно! – подхватил волк. – А где он сам?
– Да вот он. – Колючий ткнул лапкой в сторону склона и захлопал глазами. – Эй, он только что тут был!
Скунс пропал. На самом деле он просто скрылся за большим пнём, но Серёге было важно не это.
– Теперь, дружище, скажи мне, можешь ли ты взять его след?
Ёж принюхался и раздражённо зачихал:
– Нет, в нос сразу бьёт проклятый запах.
– Мне тоже, Колючий, мне тоже. – Волк наблюдал, как из-за пня высовывается деловая мордочка Сэма.
Мимо молодых сосёнок, в тени которых прятались Серёга с другом, пронёсся кенгуру. Гуру шпарил длинными прыжками, вытянув мордашку. Красные перчатки болтались на шее.
– Ничего себе, грызун-переросток, – прошептал волк. – Как на такого охотиться?
На противоположном краю оврага закукарекал, распеваясь, Петер.
– Чисто голосит, – оценил Колючий. – Небось консерваторию оканчивал.
– Ага, по классу мясных консервов. Лисёна наверняка уже придумала, как приготовить бедолагу.
По гладкому стволу стремительно спускалась дымчатая тень. У самой земли она остановилась, и наблюдатели узрели Эм Си Ман-Кея, недовольно поглядывающего вверх.
– Что за пародия на человека?! – поразился Серёга.
– Я и говорю, уроды жуткие, – голос Колючего сорвался на фальцетик.
Ёж и так не отличался красивым тембром, но тут похмельного волка вовсе скривило.
– Потише, заметят!
Справа зашевелились кусты. Колючий и Серёга залегли и скосили взгляды.
К сосёнкам вышел кабан. Молодой сильный секач. С клыками, с внимательными злыми глазками, с чёрным, слегка сопливым пятаком.
Кабан вызывающе хрюкнул и принялся озадаченно вертеть головой, дивясь на петуха, кенгуру, скунса и шимпанзе.
Те также заметили гостя. С минуту стороны оценивали друг друга, но когда Эм Си открыл рот, чтобы заговорить с секачом, тот демонстративно развернулся и удалился.
– Кто это был? – спросил Вонючка Сэм.
Циркачи не знали.
Зато знал Серый.
– Ну, если уж Таинственный Кабан явился поглазеть на послов, то всё серьёзно, – прошептал он на ухо Колючему.
– Так это и есть Таинственный Кабан? – очумело выдавил ёж.
– Точно. Тот самый. Пресловутый.
– Обалдеть…
Дальше друзья хранили молчание и изучали пришельцев. Артисты разбредались всё шире, только Петер держался у медвежьего логова. Петух испытывал смутное беспокойство, будто… будто…
