Вунтвор глубоко вздохнул и решительно кивнул.
— Тогда начали! Все, что ты должен сказать, — это: «Прекрасная дева, распусти свои волосы!»
— Да, так надо. Скажи это! — настаивал Домовой.
— Ладно, — согласился Вунтвор. — Прекрасная дева, распусти свои волосы!
По золотой лестнице? Вунтвор нахмурился. Это что еще такое?
Из окна наверху что-то выпало. Что-то золотое, сверкающее. Оно стремительно падало, оно летело прямо на него!
Потом все погрузилось во тьму.
ГЛАВА ПЯТАЯ
«Маг высокого класса должен обладать множеством навыков помимо тех, которыми обладает обыкновенный волшебник. Среди прочего, студенту-магу непременно следует учиться притворству и актерской игре. Это гораздо важнее, чем может показаться на первый взгляд. „Зачем же актерскому мастерству?“ — удивится начинающий волшебник, но необходимость станет очевидной, когда у вас, например, не сработает заклинание и вам придется, чтобы всех запутать, „сотворить бурю“. Что касается притворства, что ж, когда заклинание сработает самым неожиданным образом, что повлечет за собою ужасные разрушения и финансовый ущерб вашим клиентам, вы поймете, как полезно иногда бывает „прикинуться мертвым“».
Из «Наставлений Эбенезума», том XXII
— Вот тебе раз!
Вунтвор застонал и зажмурился от яркого света.
Домовой извинился:
— Надо было, конечно, предупредить тебя насчет волос. Когда они так сильно отрастают, то становятся довольно-таки тяжелыми. Вот. Я убрал лишние, так что можешь спокойно лезть дальше. — И он призывно помахал Вунтвору ручкой.
Юноша с трудом встал на ноги, огляделся и удивленно присвистнул. Домовой был прав. Никогда еще Вунтвор не видел столько волос сразу. Одну сторону башни полностью занавешивали ниспадающие золотистые пряди. Волосы были так длинны, что стелились по земле, образуя там холмы и долины, — в высшей степени странный ландшафт!
— Эй! — послышался недовольный женский голос сверху. — Ты лезешь или нет?
— Разумеется, лезет! — крикнул Домовой и ткнул Вунтвора в лодыжку. — Слушай, ты хотел встретить девушку или нет?
Вунтвор кивнул. Ему было не по себе. Неужели нет другого способа познакомиться с девушкой, кроме как вскарабкавшись на башню по ее распущенным волосам? Но, в конце концов, он сам был виноват. Еще в детстве, читая сказки, Вунтвор понял: уж если ввязался в эту катавасию с желаниями, надо желать чего-нибудь необыкновенного. А не пожелаешь сам — пожелают тебе! Он взял в руки увесистую прядь волос толщиной с хороший канат, подтянулся и повис на ней.
— Ай! — вскрикнули наверху.
Вунтвор с сомнением посмотрел на Домового.
— В чем дело? — пожал плечами коротышка. — Делай то, чего хочет твоя девушка! Иначе твое желание не сбудется. Без труда, как говорится, не вынешь и рыбку из пруда.
Вунтвор перехватил прядь волос повыше и снова попробовал подтянуться на руках.
— А-ай! — На сей раз это больше напоминало стон, чем вскрик.
Вунтвор запрокинул голову и спросил:
— Вы правда хотите, чтобы я это сделал?
Мелодичный голос сверху ответил:
— Может, ты поторопишься, пока еще не выдрал мне все волосы?
Что ж, никогда не следует спорить с прекрасными девушками. Если она хочет, чтобы он залез в окно по ее волосам, пусть пеняет на себя!
— Ой, мамочка! Ай! Ай-ай-ай! — и тому подобные восклицания доносились сверху всякий раз, как Вунтвор перехватывал руку. Юноша удвоил свои усилия, ибо хотел поскорее прекратить страдания девицы.
И вот он ухватился за подоконник одной, а потом и второй рукой, затем подтянулся и забросил на подоконник ногу.
— Наконец-то! — заметила девушка, увидев Вунтвора. — В следующий раз я предпочту, чтобы меня спасал кто-нибудь полегче.
Вунтвор смущенно пробормотал свои извинения.
— Да ничего! — махнула рукой барышня. — В конце концов, ты не виноват. Я сама тебя сюда зазвала. Теперь помоги мне, пожалуйста, собрать волосы.
Вунтвор помог девушке втащить внутрь целую охапку волос. Пока они занимались этим нелегким делом, Вунтвор считал необходимым поддерживать светскую беседу. Он восхитился длиной и блеском этих волос и поинтересовался, как ей удается за ними ухаживать.
— И не говори! — Барышня оказалась очень милой, когда убрала волосы с лица. Она страдальчески закатила глаза. — Если бы я знала, что длинные волосы — такое мучение! Только на то, чтобы расчесать их, уходит целый день! А уж когда они запутываются, просто беда! — Она горько улыбнулась.
Внезапно откуда-то из недр башни опять послышался гул, да такой громкий, что Вунтвору пришлось на секунду заткнуть уши. Когда гул прекратился, юноша с трепетом спросил:
— Что это было?
— Да ничего особенного, — пожала плечами девушка. — Всего лишь дракон.
Дракон? О драконе Домовой ничего не говорил! Вунтвор подбежал к окну и сердито крикнул коротышке:
— А ну-ка поднимайся сюда, живо!
— Это твое третье желание? — не растерялся маленький нахал.
Вунтвор едва не завизжал от злости. Несносный Домовой не мытьем, так катаньем заставит его растратить зря все свои желания. Может, есть другой способ? Вдруг ему удастся помочь девушке, не встречаясь с драконом?
— Стой где стоишь! — крикнул Вунтвор Домовому и вновь повернулся к белокурой красавице, которая старательно развешивала свои локоны по крючкам на стенах, чтобы в комнате осталось хоть немного свободного пространства. Прежде чем приступать к ее спасению, надо бы и ее мнением поинтересоваться. Он быстро изложил все возможные варианты поведения и спросил, что ей больше нравится.
— Что мне больше нравится? — переспросила барышня, наивно хлопая длинными, пушистыми ресницами. — Мне нравится петь!
— Петь? — удивился юноша.
Барышня радостно кивнула:
— Только проведя в заточении столько времени, сколько провела я, можно с такой силой жаждать выступления перед публикой. Хотя бы и состоящей всего лишь из одного человека! — Она подарила Вунтвору ослепительную улыбку. — Как мило с твоей стороны попросить меня выступить! Я исполню несколько самых любимых своих куплетов.
Она откашлялась и, к величайшему удивлению Вунтвора, запела:
Я не боюсь ни дверей, ни башен.
Мне никакой подвал не страшен.
Откроет любой запор мой локон,
Свесятся кудри мои из окон…
Она собрала пригоршню своих волос и залюбовалась ими:
