— Эпилепсия? — охнула женщина.
— Нет-нет… с эпилепсией ко второй группе мы не относим. Просто понимаете, если будет высокая температурка… а иммунитет у нас хороший, устойчивый будет иммунитет… ну тогда возможны небольшие судороги. Не опасно. Опять же, все, что я говорю, может и не экспрессироваться… то есть не проявиться в фенотипе… в смысле, на самом деле этого может и не быть. Просто вероятность. Значит, вторая группа и допуск на рождение, — генетик отметил что-то в компьютере, — проходите в следующий отдел.
Пара покинула кабинет. Джейн подошла к столу генетика.
— Здравствуйте, — сказала она, — Я не представилась. Джейн Уилсон, буду работать в вашем Центре.
— Илья Фролов, — генетик встал.
— Очень хорошо, Илья… небольшое замечание — старайтесь употреблять поменьше специальных терминов. Вы, вероятно, работаете недавно?
— Два года.
— Не нужно забывать об уровне населения… а в целом вы мне очень понравились. Я надеюсь на успешную работу с вами.
Джейн обворожительно улыбнулась и покинула кабинет. Заславский следовал за ней. К Фролову уже входила следующая пара — почти пожилые муж и жена. Неужели решили еще ребенка завести, мельком подумала Джейн. Всякое бывает…
— Фролов — не ликеид? — спросила она в коридоре. Аркадий пожал плечами.
— Нет. У нас в Центре только трое ликеидов… с вами — четверо. Мы ведь в России…
— Да, я понимаю.
— Да у них не настолько уж высок уровень ответственности. Такую работу они вполне могут выполнять.
— Конечно! Просто в Америке некоторый избыток ликеидов, если можно так выразиться.
Они вошли в следующий отсек консультации. Здесь уже и не пахло генетикой. В комнате ожидания за застекленными стенами плакала молодая женщина, муж обнимал и утешал ее.
— Ну, перестань… мало ли что. Ну следующего заведем здорового… что ты, с больным хочешь мучиться?
Джейн вздохнула, входя в кабинет. Житейские драмы… ужасно узнать, что плод болен, что нужно делать аборт. Но ведь возиться потом с больным ребенком — еще более серьезная трагедия.
Здесь все было обставлено иначе. Типичный эзотерический антураж — восточный ковер на полу, низкие кресла, полутьма, терпкий сандаловый аромат, камни и горящие свечи, портреты индийских святых на стенах… Белокурая коротко стриженная женщина в пестром сари сидела на ковре, поджав под себя ноги. Посетители жались в креслах.
Ясновидящая подняла голову.
— Ребеночек здоров, — произнесла она, — Кармически будут неприятности в подростковом возрасте… болезнь почек возможна. Может быть, по судьбе будут неприятности, если не будет работать над собой. Если желаете подробную консультацию по развитию способностей, по здоровью — приходите в кабинет на Лиговке 46, вот адрес, — она протянула супругам карточку, — Идите с Богом.
Супружеская пара вышла, за ней тихонько двинулись Джейн с директором.
— Я вообще был против отдела ясновидения, — сказал Аркадий.
— Ну почему же? — возразила Джейн, — Это сейчас есть почти везде.
Аркадий слегка поморщился. Это был генетик старого закала, еще четко отделявший науку от других областей жизни.
— Что у вас еще есть?
— Теперь остались врач, психологический кабинет и экономическое консультирование. Пожалуйста.
В отделе экономического консультирования скопилась очередь.
— Будем ждать? — директор скосил глаза на татарина с женой, примостившихся на стульях в комнате ожидания. Джейн покачала головой.
В кабинете экономиста сидела пара совсем молоденьких ребят, почти подростков. Консультантша, пожилая полноватая женщина, лишь подняла глаза на неожиданную комиссию, кивнула и продолжила работу.
— Вы говорите, ребенок здоровый… Врач разрешил рожать в 17 лет. Ну хорошо. Теперь давайте проанализируем ваш бюджет. Вы, — обратилась она к девочке, — учитесь в медицинской школе, стипендия 20 долларов в месяц. Вы — студент техникума, стипендия 35 долларов. За квартиру вы платите 22 доллара в месяц, так? Сколько вы платите за транспорт?
— У меня бесплатный проезд, — пробормотал парень.
— Хорошо, значит только вы… где-то около 8 долларов. На питание в среднем по Питеру уходит 20 долларов в месяц. У вас остается свободных 5 долларов.
— Родители будут помогать, пока мы не закончим учиться, — сказала девочка.
— Общее правило — ребенка должны содержать только сами родители. Экономически несамостоятельные люди детей иметь не должны, — изрекла экономистка.
— Я устроюсь на работу, по ночам, — предложил парень.
— Хорошо, предположим… Ну а вы? — она посмотрела на девушку, — Совмещать воспитание ребенка и учебу для вас будет невозможно. До трех лет, пока он не пойдет в сад.
— Но моя мама с ним посидит, поможет…
— Она не работает?
— Работает…
— Так вы хотите, чтобы вас родители и содержали, и еще помогали воспитывать ребенка? Или же вы хотите иметь своего собственного ребенка?
Парень и девушка, заметно покрасневшие, посмотрели друг на друга. Джейн стало неприятно. То, что говорила экономистка, было, в общем, правильно, но нельзя же так…
— Мой вам совет, — продолжала женщина мягче, — закончите учебу спокойно. Вам осталось три года, вам — два. А потом поженитесь, генетические карты у вас совпадают, психологический анализ тоже. И заведете нормального, здорового ребенка и будете воспитывать, как следует. А сейчас я вам рекомендацию дать не могу. Конечно, неприятно делать аборт, когда плод здоровый, но лучше так, чем испортить всю жизнь себе и ребенку…
Джейн встала и вышла из кабинета. Директор за ней.
— Вам показалось, что она слишком резка? — спросил он.
— В общем, да. Я бы не стала так беседовать с людьми.
— Но ее рекомендация, вы знаете, не имеет никакой силы. А с этими подростками иначе невозможно. У них же максимализм, или все, или ничего. У них юношеская любовь и все такое. О прозе жизни как-то не задумываются. Вот и приходится построже разговаривать… вы знаете, сколько я общался с людьми… на первый аборт труднее всего решиться.
Джейн кивнула.
— Возможно, я просто еще неопытна. Ну хорошо, пойдемте дальше… что у вас еще входит в отдел?
— Дальше — психологическое консультирование, совместимость характеров… это только для вступающих в брак. И врачебное — образ жизни, проверка на наркоманию, алкоголизм. Ну и потом выдают визу. Желаете посмотреть?
— Да, конечно!
Джейн решительно двинулась вперед.
Время перевалило уже за полночь, но небо и не думало темнеть. Стояла настоящая петербургская белая ночь, с ее неповторимым, ясным бессолнечным светом. И удивительно высвечивались мелкие детали древних фасадов на Невском — Джейн вглядывалась в каменных кариатид, в витые перила балкончиков… давно уже от этих домов остались лишь фасады, за которыми все было перестроено на современный лад, носились скоростные лифты, бегали по пеноорганиковым полам озабоченные секретарши столичных офисов. Но здесь, снаружи все выглядело так же, как сто лет назад… даже двести. В 21-м, 20-м или даже 19 веке.
