Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Он лежал на спине, а Снежана, лениво перебирала пальцами теребила его член.
— Ты знаешь, — сказала она, — Я думаю, глиняный пулемет — это хуй. Потому что когда его направляешь… ну, все исчезает. Особенно когда он стреляет.
Она засмеялась, а Глеб не стал спрашивать, что такое глиняный пулемет.
— Смешно, что по-болгарски «хуй» так и будет "хуй", — сказала Снежана. — А оргазм так и будет «оргазм». У меня в Калифорнии, — добавила она, — был приятель-вьетнамец. Так он говорил, что во вьетнамском нет слова для женского оргазма. Потому что это не тема для беседы. Впрочем, мужской оргазм, кажется, тоже.
Внезапно Снежана вскочила и сделала музыку погромче:
— О! Вот оно, — крикнула она. Став на четвереньки, лицом к зеркалу, она приказала Глебу: — А теперь трахни меня в жопу.
Он несколько смутился, не припоминая, чтобы его когда-нибудь просили об анальном сексе в такой форме.
— Давай быстрей, — в нетерпении крикнула Снежана, — а то трек кончится, а мы не успеем.
Глеб пристроился сзади и начал медленно и сосредоточенно раскачиваться, стараясь попасть в такт музыке, совершенно не пригодной, с его точки зрения, для занятий любовью.
— По-моему, — тяжело дыша говорила Снежана, — сейчас вообще можно слушать только саундтреки. Вся остальная музыка просто сосет. — Глеб задвигался сильней и, обернувшись через плечо, она спросила: — А мог ли ты подумать, когда встретил меня в прихожей на Хрустальном, что через неделю будешь ебать в задницу, как Марселуса Уоллеса?
— Мне нравится твоя задница, — ответил Глеб, и Снежана, удовлетворенно глядя в зеркало, кивнула:
— Мне тоже.
Рассветало, когда Снежана его разбудила. Уже одета, даже накрашена — точно так же, как накануне вечером.
— Вызови мне такси, — сказала она.
Глеб поплелся к телефону, пытаясь вспомнить, как вызывают такси, но Снежана, взяв ручку, написала ему номер на полях вчерашней газеты. А рядом — несколько букв и цифр.
— Это пароль, — пояснила она.
— Для чего? — спросил Глеб.
— Хрусталь, — сказала она, — экс-пи-уай-си-ти-эй-эл. IRCшный канал. А пароль — чтобы я тебя узнала, когда придешь.
И рядом с паролем написала: #xpyctal.
Глеб сонно кивнул, не задавая вопросов. Глядя в окно, сказал:
— Ночь же еще, ты куда?
— Сила ночи, сила дня — одинакова хуйня, — загадочно ответила Снежана и, не поцеловав его, ушла, сказав на прощанье: — Я, может, еще зайду.
Заперев дверь, Глеб подвинул кровать на привычное место и задумчиво уставился в зеркало. Что-то было не так этой ночью. Он, собственно, так и не понял, чем же они занимались. Что ни говори, это не было похоже ни на один сексуальный акт в его жизни. Может, он что-то сделал не так? Может, она просто не кончила или чем-то осталась недовольна? Да нет, прощалась вполне нормально, даже обещала снова зайти. Наверное, надо будет позвонить, узнать, как добралась.
Он улегся и понюхал подушку, где лежала Снежанина голова. Глеб не ощутил никакого запаха, да и тепла простыни не сохранили, словно Снежаны здесь и не было. Глеб уже начал засыпать, когда зазвонил телефон.
"Сама позвонила", — подумал Глеб, снимая трубку. Но ошибся.
— Ты один? — спросил хорошо знакомый голос, который Глеб никак не ожидал услышать в шесть утра. — Тогда я к тебе сейчас приеду.
Это был Абрамов.
— Конечно, — ответил Глеб. — А что случилось?
Последний раз они виделись на дне рождения Емели, а до того — вообще года два назад.
— У меня чудовищные неприятности, — ответил Абрамов. — Кто-то кинул меня на бабки и подставил на большие деньги. — И после паузы прибавил: — Прости, что вламываюсь. Но у тебя меня точно не будут искать.
Глава пятая
В офисе Глеб первым делом пробежался по любимым ссылкам. Это быстро вошло в привычку: оказалось, бродить по Интернету так же приятно, как лежать на диване. Если б домашний компьютер был подключен к Сети, эти полтора года Глеб провел бы перед экраном. Все лучше телевизора: хотя бы потому, что можно часами серфить, не находя ни единого упоминания о выборах и о том, что Ельцин — наш президент. Но все равно на выходе — впустую потраченное время, презрение к себе, желание не двигаться с места и никуда не выходить.
Арсен еще не выложил новый выпуск "Вечерних нетей", зато неожиданно обновились "Марусины русы". Как обычно, речь шла о Тиме Шварцере:
"Тим Шварцер, ныне великий русский веб-дизайнер, когда-то сделал себе карьеру на том, что совсем не походил на русского. Когда в пуловере с эмблемой Гарварда он приходил к своим первым заказчикам и с легким акцентом представлялся как "репрезентатив Tim Shwartzer Group", даже самые прожженные бизнесмены видели в нем экспата, нанятого на работу крутой западной студией. Надо отдать ему должное — он никогда не врал прямо. Например, не говорил, что окончил Гарвард, а просто мельком упоминал, что "вернулся из Гарварда всего полгода назад и еще не очень освоился в Москве". Обычно не прибавляя, что в Гарварде пробыл всего месяц, да и то в гостях у одноклассника."
Похоже, Глеб знал этого одноклассника — по крайней мере, мог знать. Тим закончил девяносто седьмую школу и, несмотря на разницу в пять лет, Глеб неплохо представлял себе его класс. Кто же из них теперь в Гарварде?
Похоже, сегодняшний выпуск посвящен одному Шварцеру. Маша Русина вспомнила и фальшивые портфолио с заказами от вымышленных фирм, и наполеоновские планы покорения офф-лайнового мира. Завершалась руса следующим пассажем:
"И это будут те же яйца, только в профиль: липовое портфолио, обучение профессии на коммерческих заказах, понты и дилетантство в параллели. И надо вам сказать, дорогой читатель, практика показывает, что это напрочь правильный способ действий.
Через 2–3 года студия будет делать вполне приличный книжный дизайн, зарабатывать на этом бабки. А что по ходу дела они кинут десяток клиентов, впарив им неведомо что, — так об этом клиенты никогда и не догадаются.
Такая эпоха. Рулит не качество, рулят понты.
Конечно, за это мы нашу эпоху и любим. За то, что любой может стать крутым на 15 минут. Но тут имеются свои побочные эффекты. Например, я до сих пор сплю голая под льняным одеялом производства 1896 года. Почти без серьезных потертостей. Летом под ним прохладно, зимой — тепло. Любой человек застрелился бы сейчас за такое качество ткани (ну, и за то, чтобы спать со мной, — но об этом в другой раз).
Однако такого качества уже не бывает. Качество падает, понты растут.
И Тим Шварцер добьется успеха на рынке книжного дизайна, помяните мое слово.
Пипл в последнее время не просто хавает — жрет."
— Да, серьезный наезд, — сказал Бен, прочитав финал из-за плеча Глеба, — очень круто.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
