Тревер вышел из освещенной факелами темноты в рубку, моргая на свету, как крот, и увидел сидевшего там Гелта.
— Он доверяет тебе, — сказал корин, — но не чрезмерно.
Тревер нахмурился. Прочная защитная оболочка создала вокруг его мыслей маленькую внутреннюю крепость, так что сознание его было скрыто даже от самого Тревера, и он почти поверил, что улетит на этом корабле в другую долину и будет сражаться там с Шеннечем. Так что он не удивился, услышав Шеннеча:
— Ты, вероятно, попытаешься улететь один. Я бы не хотел этого.
— Ты контролируешь меня настолько, что я не могу даже плюнуть, если ты запретишь это.
— Я могу управлять тобой, Тревер, но не кораблем.
— Не беспокойся. Вряд ли ты смог бы поднять корабль в воздух, пока его корпус неисправен, — это было чистой правдой, Тревер говорил искренне.
— Тем не менее, — продолжил Шеннеч, — Гелт будет там — мои руки и ноги, дополнительный страж у того предмета, который ты называешь приборной доской и которая является, как мне поведал твой мозг, ключом к кораблю. Тебе запрещено касаться ее, пока не настанет время лететь. — Тревер услышал молчаливый смех Шеннеча. — В твоем мозгу таится измена, Тревер. Но у меня хватит времени. Импульс идет быстро и не может быть просчитан заранее, но между импульсом и его реализацией есть интервал. Пусть он длится долю секунды — я успею остановить тебя.
Тревер не спорил. Его трясло от усилий скрыть жалкие остатки своей индивидуальности, поэтому он твердо направил свои мысли на следующий шаг к тому, чего желал Шеннеч, не отклоняясь от этого пути ни вправо, ни влево.
— Трюмы должны быть очищены. Корабль не поднимет еще раз такую тяжесть, да и металл понадобится для ремонта корпуса. — Он снова и настойчиво подумал об оружии. — Пришли сюда рабов.
— Нет. Все сделают корины. Я не дам в руки рабов никакого потенциального оружия.
Тревер пустил через свой мозг волну разочарования и пожал плечами:
— Ладно. Тогда давай их сюда.
Он стоял у большого экрана и смотрел на равнину перед городом. Рабы были собраны на безопасном расстоянии от корабля и ждали, как стадо, когда понадобится их сила. Их охраняли несколько всадников и ящеры.
Двигаясь медленно и с откровенной неохотой, маленькая армия коринов подошла к кораблю. И Тревер ясно чувствовал их мысли. За всю свою жизнь они ни разу не испачкали своих рук работой и теперь злились, что их заставляют трудиться.
Вонзив ногти в ладони, Тревер пошел к хвостовой части, намериваясь показать коринам, что делать. Он не сможет больше хранить то, что с таким трудом скрывал под наслоениями полуправды и хитрости. Рано или поздно это выйдет наружу, и Шеннеч узнает все.
— Пошли сюда еще рабов, — сказал Тревер Шеннечу. — Это очень тяжелый труд.
— Но тут все, кроме тех, кто охраняет рабов. Их нельзя использовать по другому назначению.
— Ну что ж, тогда заставь работать этих.
Он пошел назад по нижним палубам и коридорам сначала медленно, потом все быстрее; его мозг выталкивал мутные потоки мыслей, неопределенных и ничего не значащих.
— Тревер? — Шеннеч был явно встревожен.
Нормальному человеку, не обладающему телепатическими способностями и не имеющему опыта сознательного управления ими, чрезвычайно сложно в течение длительного времени контролировать собственный разум. То, что Тревер неимоверным усилием воли старался скрывать, вырвалось наружу, как сильное ярко — алое пламя в темноте, и Шеннеч увидел это и послал в ответ всю холодную мощь своего мозга.
Тревер пулей влетел в рубку. Первая черная волна силы ударила его, и рубка вытянулась в каком‑то невероятном, бредовом измерении. Возросшая сила Шеннеча оттолкнула Тревера назад, запрещая ему думать, двигаться, существовать. Но под этой осажденной частью мозга стены воздвигнутой им крепости еще держались, и в них горел яркий факел решимости. Было самое время бороться, и Тревер высвободил на время похороненную ярость, крикнув чуждой силе:
— Я все равно уничтожу тебя, гадина! Клянусь, я сумею справиться с тобой!
Палуба поплыла под его ногами. Облупленные переборки колыхались, как туман, Тревер не знал, двигается он или нет, но все же держался на ногах, в то время как страшная тяжесть обрушилась на его трепещущий мозг, стараясь сгладить, придавить ярость, которая была его единственным оружием.
Ярость за себя, оскверненного, униженного. За Джун с кровавыми рубцами на плечах. За Хьюго… за все поколения высадившихся тут людей, которые жили и умирали от непосильного бессмысленного труда. Он увидел рядом с собой странно — огромное лицо Гелта, потрясенное и испуганное… Тревер оскалился, услышав приказ Шеннеча корину.
— Убей его! Он безумен, и никто не может управляться с сумасшедшим.
Гелт честно пытался исполнить волю хозяина, но руки Тревера уже обхватили горло корина. Раздался хруст сломавшихся позвонков.
Тревер отбросил обмякшее тело. Он ничего не видел, кроме одной крошечной точки света в темноте, в центре которой была красная кнопка. Тревер подскочил к ней и нажал. В первый момент ничего не произошло. Затем корабль тяжело заворочался под его ногами. Раздался глухой рев, рубка закружилась и остановилась со скрипом и дрожью, мир наполнился лязгом и грохотом металла. Затем наступила тишина.
Тревер прополз через разбитый люк в безжалостный солнечный свет. Теперь он ясно видел, что совершил. Последнего запаса горючего хватило, и вся задняя часть корпуса исчезла вместе с коринами, находившимися в задних трюмах.
В мозгу Тревера заговорил удивленный голос Шеннеча:
— Я и в самом деле состарился! Я недооценил силу и тайны свежего крепкого мозга. Я слишком привык к повиновению со стороны коринов.
— Ты видишь, что происходит с последними коринами? — спросил Тревер. — Ты можешь видеть?
— Их атаковали рабы — они долго ждали, очень долго, и теперь корины и ящеры обречены.
— Ты видишь это, Шеннеч?
— Вижу, Тревер. А теперь… они идут на тебя!
Да, они шли. Шли, обезумев от крови, шли против всех, кто носил солнечный камень, возглавляемые Солом и Джун. Тревер знал, что ему осталось меньше тридцати секунд на разговор о своей жизни. Он отлично сознавал и то, что Шеннеч с живейшим интересом следит за происходящим.
Тревер резко сказал Солу и другим:
— Вы получили свободу благодаря мне, а теперь хотите убить меня за это?
— Ты выдал нас тогда, в пещере, — прорычал Сол, — и вот теперь…
— Я сделал это не намеренно. Здесь есть кое‑кто посильнее коринов, а вы даже не знали об этом. Откуда же было знать мне?
Тревер кратко рассказал им о Шеннече и о том, как сами корины попали в рабство.
— Вранье все это, — покачал головой Сол.
— Идите в подземелье под городом. Только будьте осторожны.
