Глава 4
Аксумское царство
Весна 532 года н.э.
Антонина покачала головой, с благоговением, но недоверчиво.
— А кого-нибудь убило, когда он упал? — спросила она. Стоявший рядом с нею Эон слегка пожал массивными плечами.
— Никто не знает, Антонина. — На мгновение смуглое лицо принца Аксумского царства исказила гримаса смущения. — В то время мы все еще были язычниками. А все рабочие, вероятно, — рабами. В те времена аксумиты держали большое количество рабов. До того, как мы приняли учение Иисуса Христа, — добавил он быстро.
Антонина с трудом сдержала улыбку. В конце концов полуизвинения в ответе Эона были излишни. Они не требовались. Если вспомнить римских правителей…
— Пожалуйста, Эон! Ты не должен извиняться за варварство твоих предков-язычников. По крайней мере, ваши цари древности не устраивали гладиаторских боев и не скармливали христиан львам.
Бессмысленно. Судя по выражению лица Эона, она сразу же могла сказать: ее попытка успокоить его полностью провалилась.
— Не христиан, нет, — пробормотал Эон. — Но… — Он снова пожал своими невероятными плечами. — Ну… Здесь в Африке было много крупных животных. Львы, слоны. И, кажется, цари древности…
Он снова пожал плечами. Но жест на этот раз не содержал ни извинения, ни смущения. Это было движение могучих плеч молодого принца, который на самом деле не склонен тушеваться или держаться в тени.
— Теперь все прошло, — заявил он. — Мы ввели христианские принципы правления двести лет назад. — Он показал пальцем на огромный обелиск перед ними. — Мы оставили его здесь, как напоминание о наших царях. О языческой ошибке — царской грандиозности.
Глаза Антонины вернулись к обсуждаемому предмету. Эон привел ее сюда из царской резиденции, которая располагалась в миле на юго-запад — комплекс зданий именовался Тааха Мариам — для продолжения ознакомительного тура по столице Аксумского царства, которое в будущие столетия назовут Эфиопией. Они начали обзорную экскурсию рано утром, и Эон показал Антонине великолепные церкви, украшающие город. Церкви, в особенности собор, который аксумиты называли Мариам Тсион, были гордостью Аксумского царства и столицы — Аксума. Но затем, в середине дня, принц настоял на том, чтобы показать ей и это.
Это был обелиск, лежавший на боку, сломанный в нескольких местах. Огромные куски валялись на гробницах дохристианских царей, и монумент воспринимался как нелепый памятник древним ошибкам. Больше всего остального он напоминал Антонине огромную каменную змею, которая пробирается через аксумские возвышенности.
Как объяснил Эон, обелиск упал, когда его пытались установить. Уставившись на него, Антонина вполне могла поверить в это. Из-за того, что он разбился и его части валялись на земле, было трудно судить о его величине, но Антонина решила: этот обелиск значительно превышает размерами все, что когда-либо создавали даже древние египтяне. Только царь, объятый манией грандиозности, мог додуматься приказать смертным воздвигнуть такое нелепое и бессмысленное сооружение.
Она слегка содрогнулась, подумав о людях, которые, вероятно, попали в капкан, когда обелиск упал. Падая, он разбил несколько гробниц. Наверное, кровь и разорванная плоть рабов какое-то время украшали могилы, где лежали царственные кости.
Эон неправильно понял ее движение.
— Ты замерзла! — воскликнул он. — Я не подумал о тебе. Я забыл, что ты непривычна…
Она отмахнулась от его извинений.
— Нет, нет, Эон. На самом деле я не замерзла. Я просто думала… — Она замолчала и снова содрогнулась. Да, ей холодно, как она внезапно поняла. Она всегда думала об Африке, как теплой земле. Но основная часть Аксумского царства лежала среди возвышенностей. Да, столица находилась в обширной плодородной долине под названием Хацебо, значительно ниже гор, которые величественно возвышались со всех сторон. Но все равно столица лежала в миле над уровнем моря.
— Возможно, нам следует вернуться в Тааха Мариам, — признала она. Немного поспешно, чтобы предотвратить новый поток извинений, добавила: — Твоему отцу может не понравиться наше долгое отсутствие.
На самом деле, как она знала, отец Эона — негуса нагаст, или царь царей, как его официально именовали — ни в коей мере не станет возражать против ее отсутствия. Антонина не сомневалась: царь Калеб, наоборот, приветствует ее долгое отсутствие днем в царской резиденции. Это дает ему время проконсультироваться с советниками перед тем, как дать ответ на предложения Римской империи.
Антонина и сопровождающие ее лица прибыли в город Аксум неделю назад. Название столицы дало название и всему государству, как и в случае Римской империи. Аксумское царство никогда прежде не принимало такую важную делегацию и таких высокопоставленных лиц Римской империи. После перехода Аксумского царства в христианство под руководством миссионеров, известных, как «девять святых», аксумиты поддерживали теплые отношения с великой империей на севере. Но за исключением торговли, контактов было мало, в особенности официального обмена дипломатическими миссиями. Так было раньше — до приезда Антонины во главе небольшой армии, вооруженной новым странным пороховым оружием, со множеством предложений от римского императора.
Когда они стали пробираться между камней, оставшихся от древних царей, Антонина снова обнаружила, что старается не улыбнуться. Она прекрасно понимала, что царь Калеб хочет потратить день — по крайней мере! — чтобы подумать о предложениях Рима.
В конце концов, эти предложения едва ли можно назвать туманными и не имеющими значения фразами, типичными для дипломатического общения.
«Рим принимает предложение Аксума о союзничестве в борьбе против империи малва. Для достижения нашей общей цели уничтожения чудовищного королевства, мы предлагаем:
Рим обеспечит Аксум пороховым оружием и специалистами, которые обучат аксумитов их использованию и производству.
Аксум предоставит флот, необходимый для поддержания восстания в Южной Индии. Аксумские корабли прорвут блокаду берега Махараштры, чтобы доставлять вооружение и боеприпасы, предоставленные Римом.
Аксум также предоставит флот, необходимый…»
Ее мысли оборвались. Они с Эоном оставили руины позади. Когда они пробирались вокруг еще одного полуразрушенного строения, она заметила фигуру, маячившую у одной из гробниц на самом краю места захоронений.
Для разнообразия Усанас не улыбался. На самом деле он определенно выглядел недовольным.
Теперь Антонина не делала попыток скрыть улыбку.
— В чем дело, Усанас? — крикнула она. — Твой философский подход к жизни временно оставил тебя? Позор, позор! Что бы сказали стоики?
Усанас покачал головой.
— Стоики проповедовали спокойствие и безмятежность перед лицом жизненных трагедий и больших неприятностей. — Он нахмурился. — Они не растрачивали свои бесценные знания на мелкие раздражители. Такие, как потеря половины дня, пока глупый молодой принц показывает легкомысленной женщине, у которой слишком много свободного времени, неизбежные результаты стремления к величию: урок, который любой ребенок усваивает, когда в первый раз грубит старшим, — Усанас сурово нахмурился.
