* * *
Синий «Фольксваген-пассат» пролетел пулей мимо стоящей по другую сторону дороги «Волги». Следователь Свиридов приказал шоферу:
— Разворачивайся, Леха, и за ним! Вот псих-то.
— Не догоним, Евгений Константинович.
— Врубай сирену и жми!
Километров через пять удалось приблизиться к бешеному ездоку. Свиридов взял микрофон и скомандовал:
— «Фольксваген» 356, немедленно сбросьте скорость и прижмитесь к обочине!
Подействовало. Машина начала гасить скорость и вскоре остановилась.
Свиридов вышел из машины. Шофер «Фольксвагена» тоже вышел, высокий приятный мужчина лет сорока с ямочкой на подбородке. Они тут же узнали друг друга и обнялись.
— Черт! Женька, сколько лет, сколько зим! Наконец-то!
— Ты псих, Вербицкий! Так голову свернуть недолго.
— Очень торопился. Решил прикорнуть и проспал три часа. Думал все — опоздал!
— Я же сказал: жду у столба, сороковой километр. Номер своей машины продиктовал, а он летит, ни хрена не видит!
— Столбики у вас больно мелкие, Жека. Свиридов махнул своему шоферу рукой, и машина уехала. Следователь сел в «Фольксваген»:
— Только умоляю, не гони, Илья.
— Теперь уже некуда. Как строим наши планы?
— Планы у тебя, ты в отпуске. Озера у нас полны рыбы, в обиде не останешься. А у меня сложности на работе возникли, со временем не очень-то.
— Вот так-так! Раз в десять лет приглашаешь друга вместе провести отпуск, порыбачить, а сам опять к своим пыльным папкам.
— Нет, Илья. Папка новая и в ней всего один листок. Но он и поперек горла встал. Сейчас поедем ко мне, ты выспись с дороги, а вечером отметим встречу.
— Я уже выспался и устал от одиночества. Возьми меня с собой. В четырех стенах я сдохну.
— Ты же в отпуске, не тошнит от кабинетов?
— От себя самого еще больше тошнит. Может, помочь?
— Брось, ты птица высокого полета, тебе ли семечки клевать из подсолнуха. О твоих громких делах мы здесь наслышаны.
— В отпуске я гражданское лицо, пустое место. Согласен на роль стажера. Берешь?
— Ладно. Только на сегодня. Завтра с рассветом отвезу тебя на озеро.
— Годится.
* * *
Младший сын покойного магната, пошатываясь, ходил по квартире с бокалом в руке.
— Боже, как ты мне надоел со своим пьянством. Хватит подливать, — возмущалась жена. — Возьми полную бутылку, вставь соломинку и лакай.
— Ту самую соломинку, за которую хватается утопающий? Мне нужны деньги, Галя. Десять тысяч. Срочно. Галя внимательно посмотрела на мужа:
— Рехнулся?
— Сними деньги со счета.
— Ты хочешь нас по миру пустить?
— Не жлобствуй. У тебя больше миллиона, не обнищаешь.
— Это деньги моих родителей. Они добывались трудом в течение всей жизни и не предназначены для распутства. Ничего я тебе не дам.
— Черт с тобой, смогу прожить и без тебя!
— Нашел еще одну дуру с пухлым кошельком?
— Мне бы найти одну умную, но понимающую. Можно и без кошелька. Куда ни глянешь, кругом дуры.
Галя молча надела пальто, вышла из дома и села в свой красный «Пежо».
Долгое ожидание Олега закончилось. Он включил двигатель и медленно тронулся с места, держа дистанцию.
В нескольких кварталах от дома Галины в обычном подвале находилась фотолаборатория. Молодой мужчина пинцетом перекладывал фотографии, не касаясь их пальцами. Рядом стояла Виктория.
— Все сыграно как по нотам, — говорил парень, показывая снимок обнаженной парочки в постели. — Юрка вырубился слишком быстро. Я снимал их в упор.
— Красиво. Ты знаешь свое дело, Рудик. Как его связать с девчонкой?
— Напрямую. Секретарша из издательства. Стопроцентное попадание. Я заплатил ей «кусок», остальное она высосет из Юрки.
Виктория протянула руку к фотографии.
— Цыц! Не трогать. Я покрыл снимки лаком, отпечатки уже не смоешь.
— А что со звуком?
— Смонтировал. Потом послушаем. Вот еще один сюр-призик.
Он выложил на стол фотографию — Юля и Даша в кафе.
— Идиотки! Сами себя выдают, — усмехнулась Виктория.
— Официанту пришлось отвалить триста баксов. Оно того стоило. Он поставил им на стол вазочку с цветами, а в ней был мой диктофончик. Плетут заговор против своей бывшей сутенерши. Хороший может быть довесок, если подсуетиться.
— Я подумаю. Ладно, тебе пора на свидание с Галей. Ты уж постарайся.
— Не учи ученого.
— Удачи, донжуан. Виктория направилась к дверям.
* * *
В стриптиз-клубе женщины крутились на помосте у шеста. В прокуренном полутемном зале сидели только мужчины. Вошедшая красавица привлекла всеобщее внимание. Такую они здесь еще не видели. Миновав раздевалки с обнаженными девицами, Даша вошла в комнату, где сидел парень кавказской внешности, он с аппетитом обгладывал куриную ногу.
— Мать честная! Тебя вышибли на панель, Дашутка?
— Жуй, Вячек. Выручку повезешь мамашке?
— А то как же.
— Для тебя все двери открыты. Мамашка тебя любит.
— Есть за что.
— Все твое достоинство в штанах, с мозгами напряженка. Ночью проникнешь в ее архив. Мне нужны фотки и негативы мои и Юлькины. Пропажу она заметит не сразу — архив-то немаленький.
— Может, у меня мозгов и немного, но жизнь мне еще не надоела.
— Ты единственный, кто может сделать это незаметно. Плачу пятьдесят штук зеленых.
— Шутишь?
— Завтра днем выложишь все, до последнего слайда. Формулу знаешь: товар-деньги-товар. Я не шучу.
— Без аванса?
— Не будет денег, вернешь архив на место. И выясни, есть ли у кого на руках наши попки.
— Исключено. Вы выпали из игры, в каталогах вас нет.
— Ты это серьезно?
— На сто процентов. Я за свой базар отвечаю.
— Лажанешься — долго жалеть будешь.
— За такие бабки я что хочешь сделаю.
— Может быть, и сделаешь.
Даша вышла на улицу и села в свою машину. Вставив ключ в зажигание, она что-то услышала, но оглянуться не успела. Сильные руки в перчатках зажали ей рот и нос платком. Через несколько секунд она потеряла сознание.
* * *
Свиридов сидел в кресле за журнальным столиком, в соседнем кресле — Вербицкий. В кабинет вошел сотрудник.
