Он рассмеялся громко и звонко:
- Ах ты, маленькая кокетка. Ты почти убедила меня, что тебя это не волнует… Но это не так. Держу пари, что ты все колонки просматривала. И скажи мне, маленькая Цирцея, как я мог явиться с визитом?
Дэш замолк, заметив стражника, оба опустили глаза, когда он проходил мимо. Даже когда он уже не мог их слышать, Дэш понизил голос:
- Наши страны воюют, между нами Атлантика и добрая часть британского флота. Так что это непростое дело - зайти в ваш фешенебельный особняк на Брук-стрит на чашечку чая, правда?
- Это не удержало вас от визита в Лондон, - напомнила Пиппин, - и от торговли каштанами, словно нищий.
Он снова улыбнулся, отступил и снял свою нелепую шляпу.
- Это отличное прикрытие, милая. - Он махнул в сторону своей тележки. - Оно дает мне возможность слушать, о чем болтают вокруг. Торговцы не могут выйти в море, поэтому привозят товар сюда и… постепенно распускают языки. - Передернув плечами, Дэш наклонился ближе и понизил голос до шепота. - Когда лед растает, я буду поджидать их у мыса Шубери, куда они потянутся как мухи на варенье.
Пиппин вздрогнула. Постыдное это дело. И не важно, война или нет.
- Вы не можете делать этого, это дурно.
Дэш громко захохотал над ее негодованием. Потом затих и посмотрел на нее, его глаза искрились, на губах играла соблазнительная улыбка.
- Хочешь пойти со мной, милая Цирцея, и посмотреть, каким я могу быть дурным?
Пойти с ним? У Пиппин коленки стукнулись друг о друга от этого предложения. Это скандально, губительно, неправильно… можно еще сотню возражений добавить.
Так почему ей хочется схватить его за руку и убежать с ним? Прочь из Лондона, от добропорядочного будущего, надвигавшегося на нее, как почтовая карета.
«Пойти с тобой? Да, капитан Дэшуэлл. С радостью»,- хотела сказать она, но рассудительный голос ее кузины Фелисити вторгся в ее мысли. «Как ты можешь доверять этому пройдохе, Пиппин? Он пират! Американец!» Фелисити питала к Дэшуэллу то же отвращение и ужас, что и старая тетушка Безумного Джека леди Джозефина.
И все же его предложение взволновало душу Пиппин, подогрело тайное стремление к свободе, которую, как она подозревала, этот человек мог открыть для нее.
О, это опрометчивое, невозможное желание. Убежать с капитаном Дэшуэллом, уплыть подальше от светского общества, косых взглядов и осуждения. «И оставить за собой катастрофический след, - холодным дождем ворвался в ее мечты строгий внутренний голос. - Погубить шансы кузин, ухудшить и без того их шаткое положение в обществе».
Нет, она не могла так поступить. Из-за Талли и Фелисити, которые так много для нее сделали. Они неизменно были рядом, когда другие отворачивали носы от безденежной леди Филиппы Ноуллз. Покачав головой, она отпрянула от Дэша, от всего, что он предлагал, от всего, чего она жаждала.
Расправив плечи, Пиппин выпрямилась, достойная выпускница школы в Бате и до мозга костей графская дочь.
- Пойти с вами? Вы не джентльмен, и мне даже не следовало…
Капитан Дэшуэлл не обратил никакого внимания на ее высокомерие, он видел ее насквозь. И как тогда на берегу в Гастингсе, как, должно быть, действовал в море, он двинулся к ней лихо, дерзко, стремительно, без раздумий о последствиях и схватил ее в объятия, как будто это было его право, словно ей место там и нигде больше.
Она безучастно подумала, что надо бы сопротивляться, но потом увидела его серьезное лицо и поняла, что принадлежит ему. Его право обнимать ее, а когда он наклонился, она поняла другую правду: и целовать ее.
Пиппин попыталась вдохнуть, и этот глоток воздуха пах морем. Кажется, что Дэш создан из соленых ветров.
И это не походило на прошлый раз, когда она понятия не имела, чего ждать. Сейчас, когда он наклонился к ней со смелостью похитителя, крадущего ее чувства, толчок страсти сотряс ее. Она уцепилась за Дэша, за то, чем он был для нее.
Ее Дэш. Ее самое большое искушение.
- А теперь скажи, что все это время не думала о том поцелуе, - шептал он ей на ухо. - Скажи, что не желала, чтобы я вернулся на берег и украл тебя?
Пиппин задрожала и вскинула голову, моля, чтобы он поцеловал ее опять, молясь, чтобы лед никогда не растаял, чтобы Дэш не уплыл снова, чтобы ей никогда не пришлось выбирать…
Но, в конечном счете, придется.
На борту «Эллис Энн», 1837 год
Дэш уставился на стоявшую на палубе женщину. Это действительно она. Пиппин. Проклятие!
У него сердце дрогнуло. Так содрогается выстрелившая пушка, в которую зарядили слишком много пороха. С другой стороны, когда дело касается пороха, он не из расчетливых и благоразумных.
- Дэш, ты бы опустил пистолет, - сказала она, кивнув на оружие в его руке.
- Виноват, - пробормотал он. Черт, он совсем забыл про пистолет. Осторожно отпустив курок, Дэш поспешно сунул оружие за пояс.
- Как… - сумел выговорить он.
- Я вернулась, - улыбнулась она, но это была не та улыбка, какую он помнил. Не та, какая вспыхивала на ее лице при виде его и одурманивала его.
«А чего ты ждал? Ты ведь не тот мужчина, которого она оставила».
Она оставила…
Их история мгновенно всплыла в его памяти. Она вышла замуж за другого…
Вся нежность и любовь, охватившие его на несколько секунд, рухнули камнем на океанское дно, сменившись ледяным холодом ее предательства.
В его крови еще достаточно бренди, Чтобы хватило храбрости высказать ей, куда она может засунуть свою жалость, милосердие или что там привело ее сюда. На его судно!
- Леди Госсетт, - сказал он, скривив губы в усмешке, и подошел ближе. - Как поживает ваш муж, или вы изменили намерения, когда дошло до исполнения того обещания?
Она вздрогнула как от удара и попятилась.
Дэш не знал, что его бесит больше: собственное чувство вины от грубого обращения с ней или то, что она шарахнулась от него как от зачумленного.
- Мой муж умер, - ответила она, расправив плечи. Он посмотрел на ее неяркое зеленое платье.
- Сняли траур и решили развлечься? Скучно без компании, так решили разыскать старину Дэша? Он хорош для спаривания и небольшого скандала? - Он подошел к ней и, оказавшись рядом, понял свою ошибку.
Потому что быть рядом с Пиппин означало помнить… помнить, как от нее пахнет розами и всем, что есть хорошего и достойного в мире.
Боже, как же он стремился схватить ее в объятия и никогда не отпускать. Это все равно, что увидеть землю после долгих месяцев, проведенных в море, стоять на твердой земле и сознавать, что ты в безопасности, ты дома. И он еще больше возненавидел себя за то, что все еще желал ее.
- Ну что, леди Госсетт? Охвачены желанием при виде меня?
