Оскорбленная, Аланис дала ему пощечину, хотя знала, что он прав, и, осознав это, испытала боль и ярость.
– Меня тошнит от тебя! – выпалила она с жаром. Жгучие слезы мешали ей смотреть. Застигнутый врасплох ее гневом, Эрос застыл. Воспользовавшись его замешательством, она оттолкнула его и бросилась бежать, боясь оглянуться.
Коснувшись щеки, Эрос устремился за беглянкой. Когда она скрылась из виду, он изо всех сил ударил кулаком по перилам. Если бы слова обладали мощью снарядов, поток итальянских ругательств, вырвавшихся из его груди, смог бы потопить весь французский флот.
Глава 5
Эрос настроил подзорную трубу на горизонт.
– Он идет к нам. Навстречу.
– Ты уверен, что хочешь отдать ее? – справился Джованни. Эрос сунул ему в руки подзорную трубу.
– Посмотри, кто там на корабле.
Джованни посмотрел. К ним на полной скорости приближался военный корабль с английским флагом на мачте.
– О мадонна! С ними Джельсомина. Мы не можем в них стрелять.
– Но они могут стрелять в нас. Их крейсер вооружен не хуже нашего.
Джованни отдал подзорную трубу капитану и взглянул на черную змею на пурпурном фоне, зловеще реющую на ветру на верхушке топ-мачты.
– Что же нам делать?
– Ничего.
Эрос закрыл трубу, и на уголках его губ промелькнула скрытая улыбка при виде Аланис в платье из желтого шелка, которую Рокка вывел на носовую часть палубы.
– Доброе утро, – произнес Эрос.
Едва они увидели друг друга, как Аланис заново пережила их пылкое свидание: лунный свет, поцелуи, желание, стыд и угрызения совести.
– Видимо, меня вывели сюда для того, чтобы нас ненароком не отправили на дно, – произнесла она.
– Ты меня пугаешь, – прошептал он. – Твой ум работает столь же быстро, как мой.
– Не льсти себе. – Она взяла у него подзорную трубу и, повернувшись к нему спиной, принялась изучать горизонт. – Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что я прикрываю тебя. Если Лукас заметит меня, он не откроет огонь, и у тебя будет возможность с ним встретиться. Разве не этого ты добиваешься? Решил поторговаться с виконтом, как с каким-нибудь лавочником.
– Учитывая тот аперитив, который я имел удовольствие попробовать вчера ночью, – произнес Эрос ледяным тоном, – смею надеяться, что переговоры пройдут без сучка и задоринки.
Она не сочла нужным отвечать на столь гнусное замечание и обратила взор на английское судно. Лукас. Вскоре они поженятся и будут жить вместе, как и положено супругам.
– Полагаю, мы больше не увидимся, – прошептал ей на ухо Эрос. Она испытала острое желание. Проклятие! Что в ней не так, если этот негодяй вызывает в ее крови столь грешные желания? – Прошлой ночью, когда я поцеловал тебя, ты назвала меня Эросом. Я никогда этого не забуду.
«Я тоже», – подумала она уныло. Сегодня они расстанутся навсегда.
– Может быть, когда-нибудь мы еще увидимся на одном из балов во Франции. Впрочем, сомневаюсь в этом. Людовик зол на меня за то, что я увел его фрегаты. Ты выйдешь замуж и произведешь на свет белокурых карапузов.
– По-моему, тебе это совершенно безразлично, – произнесла она, не отрывая взгляда от приближавшегося корабля.
– А вот тебе небезразлично. – Его губы обожгли сзади ее шею.
Нет. Она закрыла глаза и повернулась к нему. Ее опалил огонь его глаз.
– Значит, будешь воевать с французами.
Он снова был полон итальянского очарования.
– Разве доблестный солдат не заслужил дружеское «адью»?
Она невольно остановила взгляд на его губах.
Эрос привлек ее к себе.
– У меня есть Санто-Джорджо, который меня оберегает, но нет ragazza,[9]которая прольет слезу. Будешь ли ты думать обо мне, amore, хоть изредка? Всплакнешь ли?
– Пусть Джельсомина по тебе плачет, – с сарказмом ответила она.
– Это не одно и то же.
Он смотрел на ее губы. Аланис приподняла голову. «Прощальный поцелуй», – подумала она.
– Корабль на бушприте, капитан! – донесся голос с полубака.
– Убрать паруса! – крикнул Эрос.
С одного судна на другое полетели абордажные крюки, чтобы произвести сближение. Аланис взглянула на приближавшийся корабль. Ей хотелось остановить время на безумное мгновение для прощального поцелуя. Но с Лукасом пришла реальность.
Эрос помрачнел.
– Долг зовет, моя прелесть.
Он отпустил ее и, вздохнув, зашагал прочь. Разочарованная, Аланис заняла место по правому борту и вскоре заметила у перил «Форзиции» Лукаса.
– Боже милостивый, Аланис! – Зеленые глаза на загорелом лице Лукаса округлились. – Какого черта ты тут делаешь? Ты в порядке? С тобой хорошо обращались?
В этот момент она услышала голос Эроса:
– С ней очень хорошо обращались.
Аланис улыбнулась. В голосе Эроса прозвучали ревнивые нотки.
– Здравствуй, Лукас! Я приехала предложить тебе поддержку и развеять скуку. К сожалению, меня сняли с моего корабля, но я в отличной форме, и мне невыносимо скучно. А как ты?
– Чудесно! Однако встреча с тобой меня не обрадовала. Идет война, море кишит падальщиками. – Он бросил грозный взгляд на стоявшего рядом с ней мужчину. – Как мог Делламор отпустить тебя в столь безрассудное плавание? Кингстон – не Лондон.
– Покончим с этой слезливой мелодрамой, – рыкнул Эрос ледяным тоном, тяжело опустив кулаки на перила по обе стороны от Аланис. – Перейдем к делу, Силверлейк.
Аланис замерла.
– Ciao pezzo, di ragazzo![10]
Рядом с Лукасом появилась сногсшибательная девчонка-сорванец с черными кудрями и сверкающими голубыми глазами, в пурпурных брюках и сапогах, бросила Эросу апельсин, и послала воздушный поцелуй.
– Джельсомина!
Он поймал ее подарок и разразился пространным итальянским монологом. Аланис изучала его профиль. Он лучился такой радостью, глядя на свою странную даму. Аланис знала, что он шел спасать свою возлюбленную, но такого не ожидала. Негодник флиртовал с ней, в то время как любил другую.
– Джасмин, я не велел тебе выходить на палубу! – упрекнул Лукас девушку.
Не обращая на него внимания, она поздоровалась с командой Эроса. Джованни рассмеялся и послал ей воздушный поцелуй.
– Силверлейк! – крикнул Эрос. – Предлагаю обменять твою невесту на Джасмин. Лучшей сделки у тебя еще не было.
