Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Дульный срез врезался в лоб еще сильнее, Стас откинул голову, поморщился от приступа тошноты и сдавившей виски боли, и сказал еле слышно:
– В составе группы диверсантов я должен организовать покушение на верховного главнокомандующего. А подробности – не твое дело, майор, мелко плаваешь, чтобы я тебе о своих планах докладывал. Не по чину будет. А вот командованию твоему обрисую все в лучшем виде, и расскажу, и на местности покажу, как положено. Выполняй, пока всех нас тут не накрыло, или сам под трибунал пойдешь, так как источник ценной информации не уберег. Штрафбатом дело пахнет, или – сам знаешь – за этакую оплошность тебя самого запросто исполнить могут. По законам военного времени…
Замолчал, ожидая реакции. Реакции не последовало – не дали по загривку, не одернули.
Майор, правда, потемнел лицом, как любой бы на его месте, зло поджал губы, но ни один из стоявших поблизости не дернулся, молчали все. Это, может, и хуже, что не дергаются, не орут, не мельтешат.
– Конечно, расскажешь. – Майор убрал пистолет. – Соловьем споешь и спляшешь, если потребуется.
Он повернулся в сторону двери:
– Алехина мне позови. Бегом!
Захват справа ослаб, боец, грохоча сапогами, выбежал прочь из дома, Стас привалился к печке спиной, вдохнул ледяной воздух, чувствуя, как становится жарко – пришло что-то вроде отходняка после шока, но передышка оказалась недолгой. В комнату влетел совсем еще молодой парень в шинели нараспашку, из-под которой виднелся китель с малиновыми, как у майора, петлицами и заправленные в сапоги штаны, глянул сначала на Стаса, потом вытянулся перед начальством. Тот комкал газеты, запаковывая в них «вещдоки», сунул их в руки запыхавшемуся Алехину.
– Лейтенант, это и вот этот… экземпляр, – кивок в сторону Стаса, – немедленно доставить в штаб. Скажешь – обнаружен в расположении части, дальше с ним там сами разберутся. И мухой обратно. Давай.
Он вышел из комнаты, потеряв к Стасу всякий интерес. Алехин, еще раскрасневшийся от бега, крикнул вслед начальству «есть доставить задержанного в штаб», сделал суровое лицо, сунул газетный сверток в новенький планшет на боку и скомандовал:
– Пошел.
Стаса подхватили под локти и потащили к двери. Она распахнулась от хорошего пинка, в лицо ударил ветер вперемешку с мелкими колючими снежинками, гарью и запахом солярки. У крыльца, увязнув в грязи, стоял грузовик с брезентовым верхом, Стаса втолкнули в кабину, лейтенант сел рядом, захлопнул дверцу. Водителем оказался один из конвойных, неразговорчивый, диковатого вида деревенский мужик. Он мрачно глянул на соседа, передал свою винтовку лейтенанту и завел двигатель. Машину качнуло – кто-то запрыгнул в кузов, врезал кулаком по стенке кабины, грузовик дернулся, выкинул из-под колес комья грязи, и покатил к вывернутым с корнем столбам, на одном из которых еще висела на одной петле створка деревянных ворот.
Проехали по улице мимо уцелевших и разрушенных домов, из приоткрытого окна тянуло гарью и сыростью, зато выстрелы начали понемногу стихать, а вскоре и вовсе умолкли. Грузовик мотало в колеях, во все стороны летела грязь, «дворники» размазывали ее по лобовому стеклу и гнусно при этом скрипели. Въехали в поворот, миновали длинный деревянный барак с выбитыми окнами, дальше пошли одноэтажные домишки, пока не тронутые ни огнем, ни снарядами, и городок закончился. Колеи уводили на пригорок, за ним тянулся лесок, мокрые облетевшие деревья роняли в глину последние бурые листья. И ни одного указателя, ни намека, где он оказался – Стас принялся было вертеть головой, но получил под ребро ощутимый тычок локтем.
– Не дергайся, – произнес лейтенант без угрозы в голосе. Стас покосился на него – замученный, сутки или больше не спал, глаза красные, физиономия бледная, таращится на дорогу, старательно изображая всем своим видом должную ненависть к врагу и служебное рвение. Но получается паршиво, накрепко приклеилось к лицу лейтенанта выражение безнадеги и отрешенности от всего земного, понимает, что не жилец, и ждет уже своего часа, гадая, как это произойдет.
Стас следил за ходом «дворников» и незаметно для окружающих шевелил затекшими руками, разгоняя кровь. Но конвоирам было не до него, водитель взял правее, чтобы пропустить встречную груженную ящиками полуторку, и накрепко увяз в грязи. Грузовик зверски мотало вперед-назад, мотор захлебывался, в лобовое стекло влетел здоровенный ошметок глины и все шарахнулись назад. Машина встала, водитель открыл дверь, оглянулся, высмотрел там что-то и еще раз дал по газам. Грузовик развернуло, как на льду, повело боком, и он окончательно увяз в грязи точно в трясине. И ни одной машины поблизости, ни встречной, ни попутки, они одни на дороге – с одной стороны поле, с другой чахлый лесок.
Лейтенант, не оборачиваясь, грохнул кулаком по стенке кабины, Стас услышал, как кто-то выпрыгнул из кузова в грязь.
– Давай! – проорали оттуда, водитель, глядя назад, наддал, грузовик бросило вперед, к мокрым кочкам у кромки поля.
Стас едва не врезался лбом в стекло, отлетел, столкнулся плечами с лейтенантом. Тот смотрел прямо перед собой и даже бровью не повел, только глянул в зеркало на дверце кабины, проверяя работу подчиненных. Еще толчок с порцией эпитетов и брызгами грязи, влетевшими в кабину, еще один – и грузовик вернулся в колею, дернулся, покатил, переваливаясь, дальше.
– У вас там тоже такие дороги? – спросил лейтенант.
– Где – там? – не сразу понял его Стас.
– Где – где… В Германии, где ж еще, – зло пробормотал водитель, удерживая машину от падения в очередную наполненную водой яму. Кое-как на пониженной вписались в поворот, лес обступил дорогу с двух сторон, и сразу стало темнее.
– Такие же, – сказал Стас. И душой не покривил – стоит отъехать от Москвы на полсотни километров, увидишь ту же картину. Ничего за семь десятков лет не изменилось, это вам не Германия, где побежденные такие дороги себе построили, что одна рука к валидолу тянется, а вторая к пистолету, ибо велик порыв застрелиться с тоски, когда на немецкий автобан въезжаешь. Доводилось видеть и как строится это чудо – сначала ленточками размечается участок, засыпается просеянным песком, дальше стелется пленка, сверху снова песок, но крупный, еще один слой пленки заливается то ли цементом, то ли подобной смесью, еще один насыпной слой, и только на него укладывается асфальт. «Мы так жить не будем, – была тогда его первая мысль. – Ни мы, ни наши дети». И не ошибся. А уж покататься по ровнехоньким, без единой выбоины или трещины дорогам немало довелось, пару сотен тысяч, если не больше, километров по европам за пять лет отмотал, пока туриков отечественных возил заморскими красотами любоваться. За рулем «мерседеса», между прочим, повышенной комфортности со всеми наворотами вроде кондиционера, кофеварки на пять литров и роутера в салоне, дабы туристы связь с родиной держали, и сообщали о своих перемещениях в режиме он-лайн: сегодня я в Амстердаме конфетами с коноплей завтракал, завтра пивком бельгийским нальюсь, а через пару деньков привет из Парижу от меня ловите… Но про Брюссели с Амстердамами лучше промолчать, или хлопнут прямо здесь, в этой самой луже, списав на попытку к бегству.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
