Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
Хью был взволнован той встречей. Отчего? Он и сам не знал. Девушка ухаживает за цветами, что в этом особенного?
Когда же Фрэнк Макгнот представил ее как свою дочь, Хью немного опешил. Очень странно, что она совершенно не готова к праздничному приему Гости во фраках и вечерних платьях уже начали съезжаться, а дочь мультимиллионера разгуливает по саду без макияжа, в трикотажном костюмчике и босиком! Разве ей безразлично, как она выглядит? Неужели девушке, как и ему, в тягость светские приличия?.. Хью был удивлен. Его знакомые женщины слишком большое внимание уделяли своему внешнему облику и предпочли бы скорее умереть, но не попасть кому-то на глаза в ненадлежащем виде. Хорошенькие, со вкусом одетые, они одаривали его своим вниманием, но бывали разочарованы его холодностью. В меру приличия он был вежлив с ними, но его сердце в их присутствии билось ровно.
Хью слыл закоренелым холостяком. Ему казалось, что он не создан для семейной жизни и может оставаться самим собой лишь в статусе холостяка. Он дорожил своей свободой и не хотел себя связывать никакими обязательствами. Однажды он уже был женат, но брак оказался неудачным. После годичного совместного существования под одной крышей он недоумевал, как мог так обмануться. До замужества милая и обаятельная девушка в супружестве превратилась в капризную и глупую стерву. Безудержная погоня за развлечениями, стремление заполнить шумом ночных дискотек пустоту в себе — вот что составляло ее каждодневное существование. К тому же в своих пристрастиях к шумным сборищам она не знала ни удержу, ни оглядки. С ней он чувствовал себя как загнанная лошадь, которую то и дело хлещут кнутом и вонзают в бока шпоры. Хью не был нелюдимом. Знал, что такое по-настоящему рисковать жизнью, и, может быть оттого, что не раз был на волосок от гибели, особенно ценил каждый момент.
В их доме царил сумбур, обстановка представляла собой случайно собранные вещи. Не было ни особых ритуалов вроде милых семейных ужинов или тщательно накрытого к завтраку стола с двумя чашками кофе и хрустящими круассанами. У них с женой не было своих собственных праздников вроде дня первого поцелуя или встречи майского рассвета, ибо только теплом и лаской можно связать воедино и наполнить смыслом подобные ритуалы. Каждый из них жил своей жизнью, и было естественно, что они расстались.
Опыт неудачной женитьбы научил его бдительности. Теперь он пытался угадать, что скрывается за изящным фасадом в каждой милой и на первый взгляд симпатичной женщине: душевная пустота, нежелание взрослеть или банальная глупость? Он хотел бы ошибаться, но те немногие связи, которые он завязывал после женитьбы, всякий раз приводили его к разочарованию. Когда же он впервые увидел Рэйчел, такую хрупкую, нежную, тянущуюся к цветку, что-то в нем дрогнуло.
Она показалась ему особенной, непохожей на всех тех, кого он знал прежде. Он гулял среди гостей, переходя от одной компании к другой, говорил привычные фразы, улыбался, делал комплименты, но все время поглядывал по сторонам. Ему хотелось еще раз увидеть Рэйчел. Может, в вечернем туалете ее «особенность» растворится?
— О, Хью, привет! Как поживаешь? — услышал он за спиной голос хозяина.
Хью протянул руку Фрэнку и не мог скрыть своего волнения, когда заметил в полушаге от него Рэйчел.
На этот раз она была в простом, но изящном черном платье, перехваченном в талии широким коричневым ремнем. Волосы ее были распущены и струились по плечам. Выглядела она вполне достойно, но слишком скромно для такого большого приема. Хью еще раз отметил ее изящную фигурку, бледное, с идеально ровной кожей лицо и свежие, яркие губы.
— Рэйчел, дорогая, прием скоро закончится, а ты не садилась за рояль. Сыграй нам что-нибудь, — попросил ее отец. — И никаких возражений. Ты не на конкурсе виртуозов. Здесь все свои.
Девушка стояла, опустив голову, но когда подняла глаза, Хью поймал ее взгляд. Он не мог не признать — самым красивым в ее облике были глаза: небесно-синие, живые и не по возрасту мудрые. У него возникло ощущение, что он давно искал этот взгляд. В обычной обстановке он бы давно уже произнес какую-нибудь банальность. Но сегодня вечером он смотрел ей в глаза, не пытаясь нарушить молчание пустыми фразами, и наслаждался утекающим мгновением загадочной близости.
— Вы любите Гершвина? — спросил он, разрывая затянувшуюся паузу.
— Мой любимый композитор.
Без дальнейших уговоров она села за рояль, плавным, изящным движением опустила руки на клавиши…
Хью слушал ее зачарованно. В музыке отражалась ее душа, тонкая, ранимая, отзывчивая. В ее исполнении музыка потрясала силой, глубиной чувств — и в то же время в ней звучала мольба о помощи. Хью закрыл глаза, чтобы остаться наедине с мелодией. Красноречивее любых слов музыка рассказывала о печали, страдании, тоске и жажде любви. Волнение охватило его. Каждая музыкальная фраза отзывалась в нем неожиданной для него болью. Такая девушка способна на большое чувство, подумал он. И он готов был распахнуть перед ней свое сердце.
Каково же было его разочарование, когда в конце вечера Фрэнк Макгнот торжественно представил Кирка Слоутсона как будущего мужа Рэйчел.
Прикрыв веки, чтобы яркий верхний свет не резал глаза, прислушиваясь к искренним и притворным поздравлениям, Хью понял, что ему больно. Грусть окутала его густым промозглым туманом. Грусть была странная, путаная, в ней смешалось все: и ощущение удивления от нежданно нахлынувших чувств, и горечь опоздания, и тоска по невозможному — такая глубокая, какой он никогда не испытывал. Потрясенный этими мыслями, поглощенный ими безраздельно, Хью мечтал, что если бы вдруг, шестым чувством угадав, что с ним происходит, Рэйчел перестала принимать поздравления гостей, оттолкнула бы обнимающего ее Кирка и подошла к нему, чтобы просто попрощаться… В тот же миг все с ним стало бы в порядке. Но его рациональная часть говорила ему, что Рэйчел обратила на него не больше внимания, чем на цветы, украшавшие зал, и вряд ли вспомнит, кто он, если им доведется встретиться в другое время и в другом месте. Она поразила его, он же остался для нее незамеченным, безликим, одним из многих…
Хью заставил себя еще раз взглянуть на Рэйчел. Рядом со своим женихом она казалась вполне счастливой. Кирк стоял рядом с ней, обвив рукой ее плечи. Она вся подалась к нему движением, которое свидетельствовало о полном доверии. Вот почему она согласилась выйти за него замуж, догадался Хью. Из-за желания поддержки, из-за этой сильной, внушающей доверие руки, из-за его обещаний заботиться о ней. Рэйчел слишком молода, она еще испытывает неосознанный страх перед жизнью. А быть может, Кирк стал ее первым мужчиной и ему она обязана первым открытием своей чувственности?.. Или все же она поддалась влиянию отца?
Хью посмотрел на мистера Макгнота, весь вид которого свидетельствовал об удовлетворенности. Он явно гордился дочерью, которую мало замечал, когда та была ребенком, но, когда расцвела, поторопился пристроить за своего протеже. Хью знал, что в своей политической игре Фрэнк выдвигает своего ставленника — Кирка Слоутсона. Не ради ли прикрытия и гарантии того, что блестящий молодой юрист и выдвиженец от Республиканской партии будет послушной марионеткой в его руках, Фрэнк жертвует счастьем дочери?
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
