Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
— Кушай, что есть, сынок.
— Но я ничего из этого не люблю!
Обычный современный ребенок, такой просто не понимает, как можно есть какую-то там капусту, когда в мире полно копченой колбасы и гамбургеров. В результате Ванька ограничился тем, что поел хлеба и похрустел несколькими свежими огурцами, которые были очень неплохи. Даже и без мясных или молочных блюд ужин оказался достаточно сытным.
Отварная картошка, которая все-таки в итоге нашлась на плите, заботливо укутанная в одеяло, исходила ароматным теплым паром. Мелко порубленные огурчики и помидорки были обильно залиты душистым подсолнечным маслом, засыпаны укропом и другой зеленью. Хлеб был мягкий и душистый. Так что все сумели подкрепиться и решили пораньше разойтись по своим комнатам. Тем более что окна в соседних домах уже начали гаснуть.
Спать в Зубовке ложились рано, никаких гуляний или веселья по случаю окончания рабочей недели не предусматривалось. Телевизора, радио или Интернета тут не было вовсе. Телевизор имелся один на всю Зубовку и стоял он в доме отца Захария, который смотрел новости, а потом пересказывал другим жителям поселка те из них, которые считал наиболее полезными и поучительными. Конечно, можно было бы воспользоваться мобильным Интернетом, но связь все время прерывалась. И все друзья понимали: единственный для них выход скоротать вечер и дождаться следующего утра — это лечь спать.
Но прежде, чем они разошлись по своим комнатам, в дверь постучали, и спустя некоторое время в дом вошел один из назареев. Был он совсем молод, приветлив, но тверд в своем желании увести Лешку от его друзей.
— Алексей, мне поручено отвести тебя к месту твоего ночлега. С тобой останутся Виссарион и Иеремия.
— А разве ему нельзя остаться тут? — спросила Настя. — Пожалуйста! Мы даже ляжем в разных комнатах.
Но юноша и бровью не повел. Да еще и наставительно произнес, обращаясь к друзьям:
— Вам всем надлежит провести эту ночь безгрешно, в молитвах и размышлениях. Завтра вас всех ожидает церемония очищения, подготовьтесь к ней душевно. Так распорядился отец Захария, а его слово свято.
Лешка наклонился к невесте и шепнул ей на ухо:
— Лучше не спорить.
И Насте пришлось отступить. Она понимала: пока они находятся во владениях Лешкиного отца, играть им придется по его правилам. После ухода Лешки и его сопровождающего больше никто не нарушал покоя прибывших в Зубовку гостей. И им оставалось лишь пожелать друг другу спокойной ночи и разбрестись по своим кроватям, искренне надеясь, что завтрашний вечер пройдет у них хоть немного веселее.
Последнее, что запомнилось Кире, когда она выглянула в окно, было белое пламя в светильнике, который зажигали назареи в тот момент, когда хотели объявить всему поселку о том, что отец Захария уединился для молитвы. Происходила эта молитва всегда в одном и том же месте, в специально оборудованной для этих целей комнате. Именно там старец молился за судьбы всех жителей поселка вообще и за каждого из них в отдельности. А посему всем в поселке предписывалось в это время вести себя как можно тише и примерней, чтобы не отвлекать отца Захария от его важного дела.
Едва взошло солнце, за окном тут же раздались голоса. Замычала и заблеяла скотина, заголосили петухи, поселок оживал, пробуждался, готовый к новому дню.
Сам отец Захарий не соизволил почтить гостей своим визитом. Он все еще находился в комнате для уединения, о чем провозглашал горящий светильник. Волю отца Захария передал друзьям очередной назарей — румяный и круглощекий парень с веселыми глазами.
— Сегодня вам предстоит пройти обряд очищения, — важно сообщил он, глядя на Настю и остальных.
— Как? Разве нам тоже?
Вчерашний назарей тоже говорил о чем-то таком, но они устали, слушали невнимательно, поэтому толком и не поняли сути дела. Но сегодняшний назарей все подробно им объяснил:
— Отец Захария вчера перед тем, как уединиться для молитвы, сказал, что если вы хотите участвовать в свадебной церемонии, вам тоже надлежит очиститься. Для этого вам сегодня предстоит поститься и, уединившись, вспомнить и сокрушиться о ваших греховных поступках, мыслях или прочих деяниях, которых вам приходится стыдиться.
— Даже за мысли?
— Мысль — материальна. То, что мы думаем, остается с нами.
— Хорошо, мы уединимся и подумаем. Куда нам надлежит явиться для этого?
Оказалось, что размышлять и вспоминать о своих прегрешениях им было дозволено в любом месте, лишь бы там было тихо и спокойно.
— А вот церемония очищения начнется с ритуального омовения. Баню уже затопили. После обеда начнем.
Но пока им не был подан даже завтрак. И когда гости деликатно намекнули на это упущение, румяный назарей покачал головой:
— Сегодня вам не придется вкушать ничего кроме воды и хлеба.
С этими словами он вынул из-за пазухи краюху, завернутую в чистую тряпицу, и, положив ее на стол, сказал:
— Воды напьетесь у колодезя.
И вышел. Подойдя к тряпице, Кира ее развернула и с любопытством взглянула на приношение. Оказалось, что хлеб заранее порезан на куски, ровно по числу участников завтрака. Последняя половинка куска, очевидно, предназначалась Ваньке, который сначала даже не поверил в то, что это все, что ему предложено на завтрак.
— Как? Даже каши не будет? — искренне удивился мальчик. — И масла с сыром на бутерброд тоже нет?
— Кушай, сынок, что дают, — вздохнула Настя. — Твой новый дедушка с большими странностями, но мы должны уважать его обычаи и привычки. Ведь мы у него в гостях.
— Мне этот старик совсем не нравится, — заявил мальчик, надув губы. — И другие ребята говорят, что он злой. Представляешь, он сам лично порет по субботам тех, кто плохо вел себя на неделе. А сегодня как раз суббота, день очищения.
— Будем надеяться, что тебя он не тронет.
— Еще чего! — окончательно набычился Ванька. — Пусть только попробует меня пальцем тронуть! Я на него мигом жалобу в органы опеки напишу!
И видя, как разинули рты окружающие его взрослые, он подбоченился и произнес:
— А чего тут такого? У нас один мальчик так своего отца к порядку приучил. А то тот повадился его за каждую пару по заднице ремнем хлестать. Валерка терпел-терпел, а потом ему надоело, он к школьному психологу пошел и пожаловался ей на домашнее насилие. И следы на заднице от ремня показал. Психологичка тут же в органы опеки, те в полицию. Валерку едва в детский дом от родителей не забрали.
— И что? Думаешь, в детском доме твоему Валерке слаще бы пришлось? — нахмурилась Настя. — И кстати, уж не тот ли это Валерка, который второй год в первом классе сидит?
— Он.
— И ты с ним дружишь? — еще сильней нахмурилась Настя.
— Не дружу, но общаюсь. Он много знает. Видишь, как он своего батю к порядку приучил!
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
