– Я что-то не так сказал?
– Нет, все так…Только ты странно произносишь слова, так говорят белги. Не надо слишком растягивать звуки… Ну, к примеру, скажи – «корова».
– Бо-о, – усмехнувшись, произнес легионер.
– Вот видишь! Так же произносят и белги. Мы же говорим просто – бо… Или вот, «кот» – пангур, да?
– Да, пянгур.
– Не «пянгур», а «пангур», дошло?
– Почти… Не смягчать звуки и не тянуть слова… Так будет понятнее?
– Да, вот так – хорошо.
Рысь хитровато посмотрел на парней:
– Ну, наверное, не только за этим вы меня позвали?
– Конечно, не только. Этот вотандин, Мад Магройд… Он здорово дерется и способен переломать тебе все кости.
Юний презрительно скривился:
– Посмотрим еще, кто кому переломает!
– Извини, но римляне не очень хорошие бойцы.
– Посмотрим! – упрямо повторил Рысь. Отказываться от боя он не желал – уж больно хотелось проучить разрисованного выскочку.
– А Мад Магройд знает много запрещенных приемов, – продолжил другой парень, не тот, что учил правильному произношению. – Мы можем затруднить ему бой. Сделать?
Рысь улыбнулся:
– А как же? Можете – делайте!
Раз предлагают конкретную помощь – не следовало от нее отказываться и изображать придурковатого героя. Что же касается такого понятия, как честный поединок, то Рысь еще со времен гладиаторских боев относился к нему с циничным пренебрежением. Хороший поединок – выигранный поединок, еще лучше – вообще не состоявшийся. А уж честь можно оставить для экзальтированных неженок из тех, кто никогда не сталкивался с подставами и договорными боями.
– Спасибо, ребята! – от всей души поблагодарил Юний. – Помогайте, если можете. Только не слишком торопитесь – думаю, я уделаю этого петуха со шрамом и сам.
– Да поможет тебе Нумос и богиня Бригитта!
Небольшой ветерок раскачивал черные ветви деревьев, в темном ночном небе холодно мерцали звезды, а вышедшая из-за тучи луна заливала прозрачным светом просторную поляну, посередине которой высились большие – в пять человеческих ростов – камни. Кто их сюда поставил, когда и зачем – никто не знал. Одни говорили, что это сделали боги, другие – что далекие предки. Мощные, грубо обтесанные валуны числом девять стояли ровным кругом, оставляя посередине свободное, заросшее невысокой травою пространство шириной примерно в два десятка шагов. На поляне не видно было ни кустарников, ни деревьев, даже вездесущего папоротника. То ли не росло ничего, а может быть, специально повыдергали.
У камней уже собрались празднично одетые люди. Негромко переговариваясь, они терпеливо ждали поединка. Еще бы – гость из дальних краев, Куид Мад Магройд, обещал жестоко проучить молодого римлянина. Кто-то желал победы вотандину, кто-то – легионеру, ну а основной массе было все равно – кто победит, тот и победит, пусть решают боги, главное, чтоб зрелище было интересным. Мад Магройд, в плаще, накинутом на голые плечи, уже прохаживался меж камнями, подкидывая гладко оструганную палку длиной с римское метательное копье – пилум. Зачесанные назад волосы и боевая раскраска придавали вотандину весьма устрашающий вид. Точно так же выглядели и его спутники, маячившие неподалеку.
– Ну, где же этот трус? – бахвалясь, громко выкрикнул Мад Магройд. – Видно, римлянин решил отсидеться в крепости… Что ж, чего же еще ожидать?
Между камнями разожгли костры – ровно девять. Бурное желтое пламя прогнало ночь, ярко осветив зрителей, травяную арену и прохаживающегося по ней вотандина.
– Где, где римский щенок?
– Идут! – вдруг закричали мальчишки. – Идут.
И в самом деле, из лесу показались римляне – Рысь, воины его контуберия и Домиций Верула со своими людьми.
– Может, запустить этому петуху в башку камнем? – догнав Юния, шепотом предложил Домиций. – Со мной хороший пращник… Аппий, тот, что учил тебя.
– Не нужно, – усмехнулся Рысь. – Впрочем, пусть он все же будет наготове.
Римляне остановились у костров, и зрители молча расступились, пропустив Юния. Какой-то высокий седой старик в белых одеждах протянул молодому человеку палку. Рысь попробовал было ее согнуть – крепкая! А ведь могли бы и подпилить… Впрочем, зачем? Ведь «разрисованный» уверен в победе.
Жарко горели костры, дрожали отбрасываемые исполинскими камнями тени. Выйдя на середину поляны, Юний оперся на палку и кивнул вотандину. Тот ухмыльнулся – в трепещущем свете костров шрам на его левой щеке казался еще более ужасным.
– А, явился, римлянин? – сплюнув, громко спросил Мад Магройд. – Признаться, я уж тебя и не ждал.
Вотандины захохотали, засмеялся и кое-кто в толпе. Рысь оглянулся и помахал своим.
– Давай! – ободряюще крикнул Верула. – Покажи этому петуху, как могут биться воины десятого легиона!
Рысь поудобней перехватил палку. Седой старик в белом махнул рукой и поспешно отступил к костру. Мад Магройд почесал голую грудь, украшенную изображением красной лошадиной головы с распущенной гривой, и, взяв палку, бросился на соперника. Прыгнул так, что удивил даже видавшего виды Юния. Кажется, у местных это называлось «прыжок лосося»… Что ж…
Выставив конец палки вперед, Рысь перенес вес тела на левую ногу и, дождавшись, когда вотандин нанесет удар, быстро уклонился вправо. Удар получился мощным, но палка соперника лишь скользнула по оружию римлянина, который в свою очередь тут же ударил врага по плечу. Мад Магройд громко захохотал, распаляя себя и словно бы не чувствуя боли, а затем принялся махать палкой, словно раненая птица крылами. Юнию пришлось уйти в оборону, а вотандин наступал, тесня молодого римлянина к одному из костров. Рысь не сдавался, но отступал, так, понемногу, но это было заметно и орущим зрителям, и разрисованному вражине.
Вот Мад Магройд снова ударил, потом еще и еще. Сильнейшие удары сыпались на молодого римлянина градом. Рысь парировал, когда мог, когда не мог – уклонялся. Соперник, похоже, захотел расправиться с ним одним натиском! Оттеснить, затолкать в костер на посмешище и позор, поразить метким ударом в голову… Все это несложно было себе представить. Да, преимущество явно находилось на стороне вотандина – мускулистый, почти полностью покрытый разноцветными татуировками торс его внушал невольное уважение. Мад Магройд был очень силен – и знал это.
– Хэк! – Он работал палкой, как дровосек. – Хэк! Хэк! Хэк!
Рысь не сдавался, даже пару раз выбрался в контратаки… но тем не менее продолжал медленное отступление.
А зрители ревели не хуже, чем на трибунах римских амфитеатров, и крики их сливались в один громкий гул.
– Нудд! Нудд! – кричали вотандины, видно призывая своего воинственного бога.
– Убей римлянина! Убей! – вторили им в толпе.
– Покажи разрисованному ублюдку! – громче всех орал Домиций Верула.
