Лоретта гадала, где Кон приобрел свой эстетический вкус. Гайленд-Гроув представлял собой уютный хаос, пока Марианна не оформила интерьер по-новому.
Лоретта последовала за Надией назад в дом, в гостиную на первом этаже. Комната была полна красивых вещей и ярких, сочных красок. Стены обтянуты полуночно-синим шелком, резные панели темные. Между длинными окнами висели пейзажи. Лоретта подошла и выглянула на улицу. Карета Кона исчезла.
— Столовая. — Надия распахнула дверь красного дерева. Стол был уже накрыт на одну персону, серебро и хрусталь сверкали в ярком утреннем свете. — Вы должны дать мне список ваших любимых блюд для кухарки. Хозяин очень озабочен тем, чтоб вы хорошо ели.
С тех пор как умерла Марианна, Лоретта и в самом деле питалась не ахти как. Их еженедельные ленчи доставляли ей удовольствие не столько из-за изысканных блюд, сколько из-за компании. В животе у Лоретты заурчало при мысли о хорошей еде и соусах. Они с Сейди жили впроголодь, и висящее на ней платье тому доказательство.
По устланной ковром лестнице они поднялись на второй этаж. Окна еще одной гостиной выходили на улицу. Комната была насыщенного изумрудного цвета, полированный пол покрывали пестрые ковры. Мягкая низкая мебель была обтянута бархатом. По полу и диванам разбросаны вышитые подушки. Чеканные медные лампы и вазы вполне могли быть с какого-то восточного базара. В то время как гостиная внизу была яркой, но традиционной, эта комната выглядела более чужеземной. Лоретта подумала, что не хватает только шатра посредине, и совсем не удивилась, обнаружив пальму в раскрашенной кадке.
— Ваша спальня дальше по коридору. Наверху еще три комнаты. Две из них занимаем мы с Арамом и ваша горничная. Кухарка и ее помощница живут внизу рядом с кухней. Челяди немного, но все очень преданы вам.
Лоретте было необходимо связаться со своей собственной немногочисленной челядью. Но для того, чтобы уговорить Сейди остаться в Дорсете, ей потребуется немалый дар убеждения.
— В моей комнате есть писчая бумага? Мне надо написать домой.
— Ну конечно. Сейчас горничная Мартина распаковывает ваши вещи, но все остальное готово.
Дверь в ее новую спальню была открыта. Очень юная служанка выглядела комично расстроенной пожитками Лоретты. Она быстро присела в реверансе и приклеила улыбку на хорошенькое личико.
— Мартина, это твоя новая хозяйка мисс Винсент.
— Bonjour, mademoiselle[1]. Милорд заказал вам новый гардероб. Может, стоит отправить эти вещи на чердак?
Лоретта ничего не ответила. Не могла. От комнаты у нее буквально захватило дух. Все было золотым, от резных кроватных столбиков до атласного покрывала с бахромой и косичек на подушках. Стены были светло-желтые с более темным витиеватым рисунком. Над кроватью висело огромное зеркало в позолоченной раме, и точно такие же зеркала были на стенах. Лоретта почувствовала, как от макушки до кончиков пальцев ее заливает краска — во всех этих ослепительных зеркалах будут отражаться она и Кон. В нескольких футах перед единственным французским окном стояла деревянная ширма, покрытая изысканной резьбой, — через нее струился солнечный свет.
Лоретта скользнула за ширму и посмотрела сквозь портьеры на сад внизу. Повернула резную медную ручку и вышла на балкон с коваными железными перилами. Он оказался достаточно большим, здесь умещались даже цветочный горшок и изящный стул, В саду Лоретта увидела темноволосую женщину за стеной и метнулась назад.
— В соседнем саду кто-то есть.
— Не волнуйтесь, мисс Винсент. Здесь вы в безопасности. Джейн-стрит — исключительно привилегированная улица. Все соседи — люди крайне осмотрительные.
Другими словами, женщина, которую она видела, тоже чья-то любовница. В каждом кукольном домике этого района скрывалась точно такая же падшая женщина, как она. Неудивительно, что днем улица пустынна. Ни нянек с детьми в колясках, ни утренних посетителей, только женщины за высокими заборами, ждущие своих покровителей. Даже у себя, в деревенской глуши, Лоретта слышала о Джейн-стрит. Должно быть, Кон и в самом деле ужасно богат, если смог купить себе здесь дом.
— Мадемуазель, ваши вещи? Что прикажете мне с ними сделать?
— Мне все равно. — Лоретта прошла мимо мраморного камина. Вазы с желтыми розами и лилиями выстроились перед еще одним зеркалом. — За этой дверью гардеробная?
— Ванная комната, — с гордостью ответила Надия.
Они вошли в комнату размером чуть ли не вполовину спальни. Открытые дверцы платяных шкафов демонстрировали огромное количество платьев. Высокий туалетный столик, ванна и ночной горшок за ширмой. В маленьком камине, уставленном вазами с розами и лилиями, ярко горел огонь. Здесь тоже были толстый восточный ковер и диван с горкой книг, аккуратно сложенных на одном конце сиденья.
— Он подумал обо всем, не так ли? — Лоретта солгала бы, если б сказала, что не поражена, но дом никоим образом не улучшал ее положения. Кону, как никому другому, известно, каково это, когда тебя покупают и силой к чему-то принуждают.
Она вспомнила, как он выглядел в тот первый раз, когда она увидела его после возвращения из Лондона. После того как его купили и силой заставили подчиниться.
Лоретта вышла через садовую калитку, прошла вдоль реки и перешла по маленькому каменному мостику на земли Коноверов. Она прошла еще совсем немного, когда заметила Кона, шагающего по полю. Он был без рубашки, грудь и волосы влажные от пота.
Какой же он красивый! Как статуя из музея. Правда, она никогда не была в музее, но время от времени читала старые лондонские газеты отца. Но ни одна греческая статуя не могла сравниться с Коном.
— Кон! — Лоретта улыбнулась и весело помахала рукой.
Он не улыбнулся в ответ, однако решительно зашагал ей навстречу.
— Что ты здесь делаешь, Лоретта? — Он вытащил из заднего кармана брюк платок и промокнул лицо и шею. Потом быстро развязал рубашку на талии и надел ее.
— Я хотела увидеть тебя. Возле нашего дерева. Ты туда шел?
Кон покачал головой:
— Нет. Я шел в поле. Уже пора косить. Давно пора вообще-то. Не понимаю, почему дядя Райленд не подумал об этом?
Лоретта улыбнулась и отмахнулась от пчелы.
— Из студентов в фермеры? Как прошла поездка?
— Отвратительно. — Кон опустился в высокую траву и прикрыл глаза рукой. — Иди домой, Лори. Я не гожусь для компании.
— Фи! — Она устроилась с ним рядом. — Надеюсь, ты не слишком устал и потанцуешь со мной сегодня.
— Я же обещал.
Его голос звучал как-то странно. Глаза были закрыты от яркого солнца. Лоретта вынула розу из волос, оторвала лепесток и бросила ему налицо. Он нетерпеливо отмахнулся:
— В самом деле, оставь меня одного. Мне надо подумать.
