Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 172
— Сил? — опешил Балаж.
— Ну, да! Человек, он, ну, как кувшин, что ли, с водой. Когда наполнится, когда прольется. Чудеса-то сами не выскочат, не грибы, чай. В человеке начало берут. Потому и руки тут важны — сила-то через пальцы течет. Видал, как Жуга пальцы-то складывал давеча? Большие силы сдерживал — по кругу они ходили, из руки в руку. Малую толику только выпустил, а ежели бы все вырвались — не знаю, что и было бы… Жуга — это, друг мой, умелец! Да… Да куды ж ты запихал-то его?!
Потеряв терпение, Реслав схватил мешок за углы и вытряхнул содержимое на одеяло. Поворошил руками, поскреб в затылке.
— Неужто забыли? — пробормотал он, потянув к себе свою котомку, вытряхнул и ее тоже. — Твою мать… И впрямь — нету.
— Может, Жуга взял?
— Может быть. — Реслав покосился на полураскрытую третью котомку. — Не хочется без спросу соваться… А, ладно, авось не осерчает.
Осторожно выложив лежавшие сверху связки трав и кореньев, Реслав выгреб содержимое его мешка. Глазам их предстала россыпь странных предметов — какие-то замысловатые деревянные закорючки, горстка разноцветных камушков, кожаный ремешок, завязанный затейливыми узелками, кроличья лапка, знакомый уже Реславу нож, кое-какая провизия, клубок смоленой дратвы с шилом, камышовая пастушеская свирель, и браслет тускло-зеленого металла без разъема, увешанный по ободу маленькими непонятными мисюрками. Огнива не было.
Балаж потрогал лапку, отложил в сторону краюху хлеба, потянул руку к браслету. Отдернул, словно уколовшись, удивленно посмотрел на Реслава. Реслав нахмурился, поднял браслет.
Он был чуть овальным, размером как раз, чтобы прошла кисть руки. Держать его было занятно и немного боязно — кончики пальцев ощутимо покалывало, казалось, держишь в руках крапивный лист. Подвесок было девять — крестик, кольцо, бусинка, восьмерка, и совсем уж непонятные фигурки. С внешней стороны в оправу был вставлен плоский, синий до черноты камень, играющий поверху дивными малиновыми бликами. Чарующая его красота так заворожила обоих, что с минуту они молча сидели и разглядывали находку, вертя ее так и этак. Реслав ковырнул краешек камня ногтем, хмыкнул.
— Опал это, — сказал он наконец. — Редкостной красивости камень… А вот из чего браслет сделан — не ведаю: сплав это какой-то. Ну, вот что, давай-ка обратно все сложим.
— Давно пора, — послышалось вдруг за их спинами. Оба вздрогнули и обернулись.
Прислонившись к дереву и сложив руки на груди, там стоял Жуга.
— Наигрались? — хмуро спросил он. — Что нашли? Половину — мне.
У ног его стоял котелок с водой, лежала охапка каких-то трав. Никто не слышал, как он подошел. Реслав покраснел до корней волос, закряхтел смущенно. Балаж готов был провалиться сквозь землю.
— Огниво мы искали, — сказал Реслав, запихивая вещи обратно в мешок. — Ты не потерял, часом?
— Я и не брал, — ответил Жуга. — Зачем оно мне? Да и тебе тоже ни к чему. Дай сюда. — Он взял котомку, завязал ремень. — Помнишь вязанку у Довбуша? Чего ж тебе еще надо… Разжигай, я сейчас, только с травами управлюсь.
— А ведь и верно! — спохватился Реслав. — Сколько времени прошло — должно сработать… Ты какой цвет подбирал?
— Зеленый! — донеслось из-за дерева.
На инцидент с мешком Жуга, казалось, даже не обратил внимания, а может, просто не хотел заводить разговор.
Балаж тоже подошел к кострищу.
— О чем это вы толковали? Какое время прошло?
— А? — оглянулся Реслав. — Время? Да видишь ли, наговор действует один только раз. Чтобы он потом снова заработал, надобно, чтобы срок миновал, чтобы сила накопилась. Думаю, сейчас получится.
Реслав сложил ветки шалашиком, нахмурился, припоминая слова. Представить в лесу зеленый цвет было проще простого. Он вытянул руки и приказал:
— Виттеро-авата-энто-распа!
Балаж вытаращил глаза. Результат превзошел все ожидания: куча дров в едином порыве взметнулась вверх, словно подброшенная невидимой рукой, и со стуком запуталась в раскидистой дубовой кроне. Через миг сверху дождем посыпались палки, сучья, листья и желуди. Реслав охнул, когда узловатый сук треснул его по лбу, и с гудящей головой сел на землю.
— Ишь ты… — ошеломленно пробормотал он, потирая ушибленный лоб. — Вот ведь…
Показался Жуга с каким-то мохнатым корнем в одной руке и ножом в другой.
— Что у вас тут? — спросил он. — Не загорается, что ли?
Реслав лишь помотал головой. Жуга пожал плечами, положил нож и корень на траву. Вытер руки, собрал рассыпанные щепки.
— Виттеро-авата-энто-распа!
Повалил дымок, костер вспыхнул, запылал — успевай только подкладывать. Реслав покачал головой, пробормотал: «А все-таки…»и занялся готовкой.
…Кашу съели быстро. Очистили котелок, облизали ложки. Жуга отослал балажа за водой, и когда котелок снова нагрелся, стал складывать в кипяток травы. Реслав лениво наблюдал, похрустывая малосольным огурцом, как вдруг рванулся и перехватил руку Жуги с зажатым в ней знакомым раздутым корневищем. Огурец бултыхнулся в котел.
— Эй, эй, ты что делаешь! — воскликнул Реслав. — Это ж цикута — отрава, каких поискать! С ума сошел?
Напрягшийся было Жуга расслабился, затряс головой. Высвободил руку, брезгливо выудил из воды огурец.
— Ну, напугал, Ирод, — выдохнул он и бросил корень в котел. — Чего разорался-то? Ну, верно, вех это, отрава. Да много ли ты в травах смыслишь? Ведь яд от лекарства что отличает? Количество. Вот… — Он помешал варево ложкой, бросил туда тряпку. — Ну-ка, скидавай рубаху, — неожиданно потребовал он.
— Зачем?
— Скидавай, говорю.
Реслав отложил многострадальный огрызок огурца, потянул через голову рубашку. Показалась широкая мускулистая спина с дюжиной разновеликих ссадин и ушибов. Почти все уже стали подживать, но две рваные раны под лопаткой, оставленные ржавым гвоздем, загноились и покраснели. Жуга потыкал в них соломинкой. Реслав поморщился.
— Больно?
— Не… Терпеж-то есть…
— «Терпеж-то есть», — передразнил Жуга. — Балда ты, Реслав. Что верно, то верно — ежели корень веха слопать, дуба дашь. А коль рана воспалилась, да жар пошел — приложи отвар, да с умом приготовленный — все вытянет-вычистит сам собой… Ну-ка, повернись.
Жуга выловил из котелка тряпицу, протер обе раны, наложил примочку. Узкой полосой чистой ткани Реславу обвязали грудь и спину, перебросили край через плечо.
— Завтра снимешь, а пока поспишь на брюхе.
Выудив еще один клок, Жуга сложил ткань вчетверо, закатал штанину и перевязал колено. Мелькнула узкая, распухшая от давности ссадина. Балаж смотрел во все глаза.
— А это что ж не заживает? — спросил он.
— Эту рану, — невесело усмехнулся Жуга, — так просто не залечишь.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 172
