Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
— Карен, а ты всегда носишь одежду с высоким воротом? — вдруг спросил он.
— Д-да, — ответила она, запнувшись. Его вопрос удивил ее. — А откуда ты узнал?
— Предположил. А, кстати, почему? Только не говори, что у тебя там шрам от ожога, иначе я удавлюсь от собственной бестактности.
— Я чувствую себя неуютно, когда горло открыто, — призналась она и инстинктивно положила руку на шею, туда, где лежит между ключицами нежная ямочка. — Прямо какой-то вечер откровений получается, тебе не кажется?
— Кажется. Но разве это плохо? Может быть, еще кофе? Или чего-то покрепче?
— А можно угостить тебя ужином?
— Меня еще никогда не угощали ужином девушки, которых я знаю меньше часа.
Карен деловито посмотрела на наручные часы — непропорционально большие для ее запястья, плоские, черные с серебристыми стрелками и точками, отмечающими часы.
— А час уже почти прошел. Расслабься.
— Ну хорошо. Ужин так ужин. Я вспомнил, что даже не обедал. Но угощаю я. Этого требует мое джентльменское достоинство.
— Не могу отказать твоему джентльменскому достоинству, — рассмеялась Карен.
Йен обернулся и сделал знак официантке. Она как раз шла к столику через один от них — несла на подносе две чашки кофе. В этот момент крупный мужчина, сидевший к ней спиной, что-то оживленно рассказывал своему приятелю и, видимо, дошел до кульминационной точки своего повествования — взмахнул рукой. Слишком резко и слишком сильно. Девушка с подносом инстинктивно попыталась уклониться от неизбежного удара, и от ее движения поднос потерял равновесие. Карен ахнула. Она, как в замедленной съемке, видела, как съезжает с подноса крайняя чашка кофе. Девушка напрягается, судорожно пытается остановить ее падение, но тщетно. На пол летит вторая чашка. Горячий кофе из первой чашки попадает на брюки «виновнику торжества».
— А-а! Твою мать! Ты что делаешь, корова?! — возопил ошпаренный посетитель.
Его крик смешался со звоном разлетающихся осколков фарфора. Официантка помертвела, засуетилась, что-то затараторила…
— Да я тебя… — Он схватил ее за руку. В представлении Карен именно так и выглядят мужья, которые колотят жен, если те мешают им смотреть футбольный матч.
Люди вокруг замерли.
— Что вы себе позволяете? — тоненько пискнула официантка.
Карен и не предполагала, что ее вполне нормальный голос может стать таким высоким. Она вся сжалась в комок. Она ненавидела скандалы. Она боялась злых мужчин. Нет, не потому, что ее отец бил мать, он ее и пальцем никогда не тронул. Но один раз она видела — обычная в принципе сцена для окраины захолустного городишки, — как сосед втащил свою плачущую жену в гараж, держа в другой руке кусок шланга, и это было самое жуткое воспоминание из ее детства. С тех пор, если происходило что-то подобное, Карен со всей остротой чувствовала свою детскую беспомощность и почти противоестественный страх. Она никогда не вмешивалась и ненавидела себя за это.
— Немедленно отпустите женщину! — Слова Йена упали, как три глыбы льда.
Карен заметила, как вздрогнули на своих местах злосчастные свидетели этой сцены. Йен встал — как-то по-особенному встал, быстро и… веско, что ли. Нарочито медленно — или Карен так показалось — подошел к зарвавшемуся хаму.
Она не слышала, что Йен говорил ему и официантке: он говорил тихо, а в ушах у нее шумела кровь. Говорил он недолго. Но после этого громила — а он оказался и вправду огромным — пошел красными пятнами и что-то буркнул в сторону официантки. Йен что-то ему повторил. Громила бросил ей отчетливое «извини», а его приятель вскочил, вытащил из бумажника какие-то купюры, сорвал с вешалки две куртки и буквально выволок друга из кафе. Друг двигался неохотно, но не сопротивлялся. У выхода смачно сплюнул на пол и с ненавистью оглянулся на Йена. Карен это видела, а Йен — уже нет. Он подошел к ней. Официантка в слезах куда-то убежала, пришел парнишка-уборщик со шваброй и ведром.
— Ты чего так испугалась? — почти ласково спросил Йен.
Карен промолчала — она не была уверена, что уже вполне владеет голосом.
— Обычный хам, думает, что если он огромный боров, то это дает ему несколько больше прав, чем другим. Выпил к тому же. Алкоголь для таких — как топливо. Ну и кипяток на ногу сыграл свою роль.
— Ты его оправдываешь? — поразилась Карен.
— Нет, заговариваю тебе зубы, чтобы вывести из состояния шока.
— Что ты ему сказал?
— Да ничего особенного.
— И он от «ничего особенного» сдулся, как воздушный шарик?
— Ну, скажем, я поставил его в известность, что я окружной судья, и, если он не извинится перед дамой, я постараюсь, чтобы его дело попало ко мне, а дальше — обеспечу ему полезный для здоровья, но вредный для самооценки досуг месяцев на восемь. Примерно так.
Карен хлопала ресницами.
— Я немного усугубил ситуацию, но он же простой обыватель, для него в принципе разница между офицером полиции, сотрудником ФБР и окружным судьей не велика. Это просто те парни, с которыми лучше не связываться. И он решил не связываться.
— А ты и правда судья?
— Да.
Карен кивнула — мол, понятно. «Непонятно только, откуда берутся такие обаятельные судьи», — заметил внутренний голос. Видимо, она тоже — просто обывательница, для которой невелика разница между судьей и агентом ФБР. В любом случае это человек из другой касты. Ответственный за чужие жизни.
— И как работа, нравится?
— Да, вполне. — Он ответил подчеркнуто небрежно, очевидно уловив в ее вопросе подтекст.
— То есть ты решаешь судьбы незнакомых людей — и тебе это доставляет удовольствие?
— Я не сказал, что доставляет удовольствие. Я сказал, что мне нравится моя работа. Я считаю ее очень достойной. А решают свои судьбы сами люди. Когда человек идет на преступление, он знает, что ему грозит наказание. Впрочем, я работаю как с уголовными, так и с гражданскими делами.
— И как ты со всем этим справляешься?
— Слушаю свою совесть, — серьезно ответил Йен. — Это главное.
— Тогда понятно, — улыбнулась Карен.
Пришла та самая официантка, которой досталось от невоздержанного громилы. У нее припухли веки: очевидно, она плакала от пережитого где-нибудь в кухне. Она долго извинялась, долго благодарила Йена, даже строила ему глазки, как показалось Карен (и, что интересно, очень сильно ей не понравилось). В благодарность за свою спасенную честь она предложила им заказать что-нибудь за счет заведения. Йен подмигнул Карен — мол, видишь, как удачно все складывается. Попросил принести фирменное блюдо и бутылку хорошего красного вина. Карен догадалась уточнить, что это за фирменное блюдо. Это оказалась свинина в кисло-сладком соусе с ананасами. Они переглянулись — и одновременно кивнули.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
