– Откуда он у тебя? – благоговейно шепчу я. – Серж, этот нож стоит, пожалуй, половину дядькиной лавки…
– Да брось, – отзывается Серж.
– Понятное дело, он не очень-то похож на гномий. Но это настоящая подземельная работа. Да еще и старинная к тому же. А другой, прости, Серж, – подделка для дураков. Красивая безделушка.
– С ума сойти! Знаешь, ты первый угадал! Хотя я бы не сказал, что все прежние отгадчики были дураками. Согласись, друг Анже, в нем есть фасон! У меня его даже раз украли. А гномий… точить его, правда, не надо, и к руке славно приходится. А форсу никакого. Я его в память о друге таскаю. Прощальный подарок, можно сказать.
Последние слова брата Сержа пробиваются ко мне чуть заметной усмешкой сквозь стремительно наплывающую тьму.
2. Гномы, нелюдь подземельная
Подземелье…
Бронзовая чаша с негасимым огнем, гнездовье саламандр, бросает пляшущие сполохи на ровный каменный пол и каменное же, в невысокую ступеньку возвышение. Стены и потолок теряются во мраке, но темнота не давит, нет. Наоборот, ощущение простора и ликования охватывает здесь каждого подземельного жителя. «Сердце Подземелья», так называют издревле такие пещеры, и каждая из них – священна.
Сердце Подземелья. Гномий мастер-старшина, коренастый и коряворукий, рассеянно полирует нож. Клинок блестит и без того, но мастеру нужно занять чем-то руки. Он волнуется.
«Сердце Подземелья, Негасимый Огонь, во имя завещанной предками жизни, пусть предначертанное свершится здесь и сейчас!»
Человечья женщина, прижимающая к груди годовалого ребенка, погружена в колдовской сон и не боится происходящего. Она улыбается во сне. Но будить ее нельзя. Проснувшись, поняв, она способна будет лишь на заполошные вопли. Воистину бессмысленное существо. Хуже ребенка, что сонно почмокивает у нее на руках. Принц, надежда Подземелья, и его кормилица.
Стоящий рядом с ними королевский стражник не таков. Гордое мужество – суть и смысл его. Раненый, спутанный наговором неподвижности, он не считает себя побежденным. И он прав, потому что не слабость и унижение его нужны Подземелью, а добровольная помощь. Снять с принца защитные амулеты может лишь человечья рука.
– Помоги нам, человек! Этим ты и себе поможешь.
«Какая насмешка, – горько думает мастер-старшина. – Мы, видящие суть камня, можем раскрыть ее своей работой и показать другим, невидящим. Мы, видящие и суть людей, ничего не способны сделать с ними. Сколько попыток договориться! Они понимают нас лишь тогда, когда сами хотят понять».
Колдун бормочет, вкладывая в древние фразы всю силу отчаяния. Наговор смирения, наговор страха, наговор безнадежности – один за другим, плотной, ясно видимой искушенному глазу пеленой окутывают молодого стражника гномьи чары. Он боится. Он смирился с неизбежной гибелью. Он не верит в спасение.
– Выбери сам свою судьбу. Ты можешь остаться здесь – живым или почти мертвым, как получится. Ты можешь и вернуться. И принц вернется с тобой вместе, только с нашими амулетами вместо своих. И никто не узнает, что ты побывал в Подземелье. А потом ты случайно найдешь то, что вы, люди, называете «гномий клад». Ты станешь богатым, ты сможешь отдавать приказы, а не подчиняться им. Человек, мы готовы дорого платить за твою помощь. Очень дорого.
– Я не предам своего принца.
– Это не предательство, человек, верь. Так будет лучше для всех. Для людей, для нас.
– Не предательство, вот как? – Стражник кривит губы; словно улыбнуться хотел, а не вышло. – Или не тайно проникли вы в покои принца, или не чарами похитили его, или не подняли оружия на охрану?
Он боится. Он верит, что подписывает себе приговор, что после уговоров его ждут пытки, что он и впрямь может остаться здесь «почти мертвым». Он боится, и еще что-то… жалость? Что-то не сложилось – или только начало складываться, и жаль расставаться с жизнью на пороге чего-то нового и хорошего… да, похоже! Но его мужество сильнее. Мужество и гордость, как они украшают тебя, глупый королевский стражник! Даже та чушь, которую люди называют вассальной верностью, перестает казаться чушью, когда зажигает непреклонным огнем твои серые глаза. Вот выявили мы твою суть, и она прекрасна, как чистейший из драгоценных камней. И что? Легче нам от этого? Ты не хочешь нас понять.
– Человек, поверь! Нам не нужен ваш мир, мы свой хотим сохранить. Твой король не пожелал выслушать нас ради законов добрососедства – но ради сына и наследника выслушает. Человек, мы не желаем зла твоему принцу. На наших амулетах нет черных наговоров.
– Да пусть лучше руки мои откажутся держать оружие, чем прикоснусь я к вашим амулетам!
Вздох, больше похожий на стон, вырывается у мастера, и нож готов выпасть из задрожавших пальцев. Сердце Подземелья, Негасимый Огонь! И колдун, удивительно спокойный в нелегких переговорах, едва не срывается на крик:
– Человек, зачем?! Мы ведь и тебе зла не желали. А ты сам себя проклял, человек, и никто теперь не в силах помочь тебе.
А в глазах несчастного парня столько боли…
Колдун осторожно, плавно сдергивает наговоры. Хрипит из последних сил:
– Пропустите помощь. Сегодня мы проиграли.
Медленно и рвано, с глухим протяжным стоном королевский стражник падает к ногам спящей колдовским сном женщины. Женщина продолжает улыбаться. Ей снится счастье сейчас, скудное бабье счастье. И мастер сам готов кинуться вперед, подхватить глупого парня, так неосторожно сказавшего Слово в Сердце Подземелья, при Негасимом Огне.
Но помощь уже здесь. Юная девушка, белее гипсовых цветов, с тревожными и храбрыми глазами. И грозный король. Король дает оплеуху спящей кормилице, та вскакивает и одурело оглядывается, и руки ее крепко прижимают к мягкой груди малыша-принца. Принц просыпается и заливисто смеется.
Смеется! Мастер-старшина и отступивший к нему под защиту Стража колдун одновременно переводят дух. Хороший знак! Сегодня они проиграли, но не все еще потеряно.
– Идем же, дура! – Король одной рукой подталкивает кормилицу, другой помогает девушке подхватить половчее бесчувственного стражника. – Шевели ногами, пока они не опомнились!
– Подземелье выпустит вас, – шепчет колдун вслед убегающим людям. – Жаль, как жаль, что не придуман еще никем наговор понимания…
– Э-э-эх… Вот они, пророчества, – вздыхает мастер, и корявые пальцы скользят по рукояти ножа, словно лаская ее. – Мы проиграли, и что нам остается? Принять войну?
– Принц еще мал, – отвечает колдун. – А пророчество не указывает сроков. И пока принц жив, у нас остается надежда. Подождем… пусть подрастет.
3. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене
– Зачем ты это сделал? – Что-то крепко сжимает мои плечи… я поднимаю руки и встречаю ладони брата Сержа. Голова кружится немного… но и только. Ничего страшного. А что я сделал? Ох, ну да…
