– Кендалл, – произнес он в трубку. – Это мист… – остановившись, он поправился: – Матиас. У меня возникла проблема с контрактом Донована, который вы напечатали перед уходом. Вы не могли бы уделить мне пару часов сегодня в первой половине дня. – Выслушав ее возражения, он ответил: – Я все прекрасно понимаю. Но эта проблема возникла по вашей вине, значит, вам ее и решать. Срочно. Итак, когда вы сможете приехать? – Услышав ее ответ, он ухмыльнулся. – Хорошо. Обещаю, что не задержу вас дольше, чем потребуется. И, Кендалл, – добавил он, прежде чем она успела отключиться, – в городе я видел кофейню. Вы не могли бы заскочить туда по дороге?
Ожидая, пока Матиас откроет дверь, Кендалл перекладывала из одной руки в другую огромный картонный стакан с кофе, обжигающий ей пальцы. Ей было неловко объяснять Стивену Де Галло в свой первый официальный день занятий, почему ей нужно отлучиться на несколько часов. Хотя Стивену это явно не понравилось, он все же пошел ей навстречу и сказал, что они могут встретиться снова после ленча.
Ей следовало бы составить компанию за ленчем новому боссу, а не старому, подумала она.
Открыв дверь, Матиас облегченно улыбнулся, когда увидел Кендалл. Ей польстило, что он, несмотря ни на что, все еще в ней нуждался. Это было приятное чувство. Он взял у нее из рук стакан с кофе, открыл его, поднял и глубоко вдохнул восхитительный аромат. Затем поднес его ко рту и, блаженно закрыв глаза, сделал глоток. Снова открыв глаза, он с довольной улыбкой уставился на содержимое стакана.
– Теперь намного лучше.
В этот момент Кендалл осознала, что он обрадовался кофе, а не ей. Но почему ее это волнует, удивилась она.
Потому что она всегда добросовестно относилась к своей работе. Если с контрактом Донована возникла какая-то проблема, значит, так оно и есть, и ей придется ее решить. Впрочем, Кендалл даже представить себе не могла, что сделала не так. Она дважды, нет, трижды перепроверила документ, прежде чем передать его Матиасу. Почему он только сейчас его просмотрел? Его полагалось отправить Эллиоту Доновану еще две недели назад.
И что за странный внешний вид, подумала Кендалл. Да, он в отпуске, но она еще никогда не видела его таким. Сейчас уже десять утра, а Матиас выглядел так, словно только что поднялся с постели. Его черные пижамные брюки были помяты, в глубоком вырезе белой футболки виднелись темные волосы. Щеки и подбородок покрывала щетина. Волосы взъерошены, словно он еще не причесывался. Взгляд карих глаз был мягким и немного рассеянным.
Кендалл почувствовала себя так, словно ее пронзил электрический разряд. Подавив возмущенный стон, она перестала думать о том, как выглядел Матиас. До тех пор, пока он не допил свой кофе и не провел кончиком языка по губам. Кендалл представила себе, как эти губы целуют ее, как этот язык проникает в глубь ее рта…
О нет!
Контракт Донована, напомнила она себе. Именно за этим она сюда пришла.
– Я слушаю… Что не так с… э-э… контрактом Донована? – наконец произнесла она.
В течение нескольких секунд Матиас смотрел на нее так, словно не понимал, о чем идет речь, затем сказал:
– Проходите.
И отошел в сторону, чтобы пропустить ее внутрь. Проходя мимо него, Кендалл старалась не замечать исходящий от него запах кофе, смешанный с неповторимым хвойно-пряным ароматом самого Матиаса. Должно быть, это запах шампуня или мыла, которым он пользовался, хотя она не знала ни одного мужчину, от которого пахло бы так же приятно, как от него. А может, все дело в том, что они две недели не виделись?
Кендалл вздохнула. Что с ней такое сегодня творится? Она реагирует на Матиаса словно на бойфренда после затянувшейся разлуки.
Тогда она напомнила себе, что была для него всего лишь бывшей подчиненной.
– Итак, в чем проблема? – спросила она Матиаса, когда тот закрыл дверь.
Вместо ответа он кивнул на лестницу позади себя.
– Пройдемте.
Кендалл проследовала за ним наверх, по пути разглядывая интерьер. Дом произвел на нее сильное впечатление. У того, кто его обставил, был отменный вкус. Хотя здесь не чувствовалось женской руки, обстановка была очень уютной. Она сама бы с удовольствием немного пожила в этом особняке. От красоты пейзажа за окнами захватывало дух.
Что же заставило Матиаса провести целый месяц вдали от своего офиса? Должно быть, человек, чью последнюю просьбу он выполнял, много для него значил. Кендалл не помнила, чтобы он отдыхал больше двух дней подряд. Может, месяц на озере Тахо пойдет ему на пользу и он научится расслабляться. Поймет, что жизнь состоит не только из работы.
По пути наверх Кендалл остановилась, заметив на стене фотографию, изображавшую семерых молодых людей, двое из которых были похожи как две капли воды. Матиас и его брат-близнец Люк. Сначала она не смогла понять, где кто, но, приглядевшись, обнаружила, что улыбка одного из юношей была немного неестественной. Матиас. Вне всяких сомнений. Его волосы были длиннее, чем у брата, да и одет он более небрежно. Забавно, потому что Матиас всегда говорил о Люке как о заблудшей овце, бунтаре, который всегда поступал по-своему. Если судить по фотографии, под это описание лучше подходил Матиас.
– Контракт в кабинете, – услышала она голос сверху.
Подняв голову, Кендалл обнаружила, что Матиас уже поднялся на второй этаж.
– Эй! – позвала она его, удивив саму себя. Прежде она никогда не говорила Матиасу «Эй!». Только «Извините, сэр» или «Простите, мистер Бартон». Их отношения всегда носили чисто формальный характер, но, находясь в этом красивом уютном доме рядом с Матиасом, одетым в пижамные штаны и футболку, разглядывая его старую фотографию, она осмелела.
Матиас обернулся, удивленный ее фамильярным обращением. Затем он обнаружил, что она разглядывает фотографию, и его удивление сменилось раздражением. Вероятно, он не хотел, чтобы его подчиненные, даже бывшие, видели его в обстановке, не имеющей никакого отношения к работе.
Чепуха, сказала себе Кендалл. Будь это так, он не пошел бы открывать ей дверь в пижамных брюках.
Матиас медленно спустился вниз. Остановившись рядом с ней, он уперся руками в бока и спросил:
– Что такое?
При этом он не смотрел на фотографию, хотя знал, почему она его окликнула.
Внезапно Кендалл поняла, что точно не знала, зачем позвала его. Должно быть, ей просто захотелось сравнить его с юношей на фотографии. Кивнув на нее, она произнесла:
– Кто эти молодые люди рядом с вами?
Матиас с явной неохотой повернул голову и посмотрел на снимок.
– Мои университетские друзья. Мы называли себя Семью Самураями.
– Вы были поклонниками Акиры Куросавы? – спросила она, гордясь тем, что знает имя режиссера одноименного фильма.
– В действительности я думаю, Хантер был единственным из нас, кто видел этот фильм. Он первый стал нас так называть. Одному богу известно, почему.
