– Именно этого мы и не хотим. Ты права, Совет хочет заполучитьНеукротимые Силы. Но не для того, чтобы они сражались против наступления концасвета. Джез… они хотят уничтожить их!
Только теперь Джез поняла, почему Хью так смотрел на нее.Это было тихое сожаление из-за наивности… из-за ее наивности.
Просто не верилось, насколько она была глупа!
– О Богиня… – всего лишь вымолвила Джез.
Хью кивнул.
– Они хотят именно этого. По крайней мере, вампиры.Если человеческий мир будет уничтожен, это станет их победой. ТысячелетиямиНочные обитатели были вынуждены прятаться, жить в тени, пока люди расселялисьпо всему свету. Но Совет хочет все изменить.
Джез соображала сейчас так медленно, и ей трудно былопредставить: неужели кто-то на самом деле желает наступления апокалипсиса? Но,разумеется, она все поняла.
– Они рискуют уничтожить самих себя, – прошепталаона.
– Они вычислили: что бы ни случилось, хуже всехпридется именно людям, потому что они ни о чем не догадываются. Черт возьми,кое-кто из Ночных обитателей считает, что будущее за ними. Хантер Редфернговорит, что вампиры или уничтожат людей, или покорят их, а после этогонаступит Царство Ночи.
Джез бросало то в жар, то в холод. Хантер Ред Ферн… Еепредок, которому уже более пятисот лет, хотя он и выглядит на тридцать. Это былеще тот родственничек… и он фактически управлял Советом.
– Великолепно, – пробормотала она. – Значит,моя семья собирается уничтожить мир.
Хью мрачно улыбнулся.
– Хантер говорит, что Древние Силы просыпаются, чтобывампиры стали сильнее и смогли захватить власть. Но самое страшное то, что он прав.Как я уже говорил, Ночные обитатели становятся все более сильными и могучими.Никто не знает, отчего так происходит. Но большинство вампиров из Совета,похоже, верят Хантеру.
– В общем, времени у нас не так уж много, –вздохнула Джез. – Нужно отыскать Неукротимую Силу прежде, чем Моргедначнет переговоры с Советом.
– Именно так. Рассветный Круг найдет безопасное местодля Неукротимых Сил, пока мы не отыщем всех четверых. И Совет знает, что мыэтим занимаемся… вероятно, поэтому упырь и преследовал меня. Они следят занами. Мне так жаль, что я привел его сюда, – рассеянно добавил Хью, сбеспокойством оглядывая комнату.
– Это неважно. Он уже никому ничего не расскажет.
– Да. Спасибо тебе. Но в следующий раз мы встретимсягде-нибудь в другом месте. Я не хочу подвергать опасности твою семью,Джез. – Взглянув на нее, он продолжил: – Если Царству Ночи удастсяуничтожить хотя бы одну из Неукротимых Сил… Ну, если верить пророчеству, тонаступит конец.
Джез все поняла. У нее еще оставалось много вопросов, но этоподождет. Сейчас ясно одно.
– Я сделаю это. Я должна.
– Ты уверена? – очень тихо спросил Хью.
– Да, кто-то должен это сделать. И ты прав: я –единственная, кто может справиться с Моргедом.
На самом деле она считала, что с ним никто не сможетсправиться, но у нее шансов было несомненно больше, чем у любого из РассветногоКруга. Конечно, она может погибнуть… И даже если ей удастся выкрастьНеукротимую Силу из-под носа у Моргеда, он выследит ее и убьет. Но это к делуне относится.
– Он ненавидит меня, и я ненавижу его, но, по крайнеймере, я знаю его, – произнесла она вслух.
Наступило молчание. Джез вдруг поняла, что Хью как-тостранно смотрит на нее.
– Ты считаешь, что он тебя ненавидит?
– Конечно. Мы всегда только дрались.
Хью едва заметно улыбнулся, и в этой улыбке проглянулаДревняя Душа.
– Понятно…
– О чем это ты?
– О том… Не думаю, что он ненавидит тебя, Джез. Можетбыть, он действительно испытывает к тебе сильные чувства, но, судя по тому, чтоя слышал, не думаю, что ненависть – одно из них.
Джез покачала головой:
– Ты не понимаешь. Он всегда дышал мне в затылок. Иесли он обнаружит, что я наполовину человек… это конец. Людей он ненавидитбольше всего на свете. Но думаю, мне удастся дурачить его столько, сколькопонадобится, чтобы увести у него Неукротимую Силу.
Хью кивнул, но без особого энтузиазма. Он выглядел оченьуставшим.
– Если ты сможешь ее добыть, то спасешь множествожизней.
«Он тоже понимает, – подумала Джез, – что мнепридется умереть».
Ее немного утешало, что Хью думает о ней, но еще большеуспокаивало то, что он не догадывается, почему она согласилась. Конечно, онахотела спасти людей. Но здесь было еще кое-что…
Совет пытался помешать Хью. Они натравили на него вонючегоупыря. А завтра, вероятно, пошлют вслед за ним еще кого-то… конечно же, они всевремя пытаются убрать его. И поэтому Джез решила утереть им нос. Хью не былбойцом. Он не мог защитить себя. И он не должен стать мишенью.
Она видела, что Хью волнуется за нее, и улыбнулась ему:пусть не думает, что она боится смерти!
– Это семейное дело, – сказала она. И этодействительно было так. – Хантер – мой пра-пра-пра-пра-пра-… черт знает,какой прадедушка. Кто же, как не я, должен остановить его? И если со мнойчто-то случится… что ж, одним Редферном на свете будет меньше.
Это было последней причиной, заставившей Джез принятьрешение. Она происходила из порочной семьи. И неважно, что она делала, когоспасала, – сколько бы она ни старалась, в ее венах всегда будет течь кровьвампиров. Одно ее существование всегда будет представлять опасность для людей.
Но Хью ужаснулся.
– Не смей даже думать так! – Он еще раз взглянулна Джез и положил руку ей на плечо. – Джез, ты лучшая из тех, кого я знаю.И то, что ты делала, прежде чем появилась здесь…
– Это часть меня, – ответила Джез, стараясь непоказывать вида, что прикосновение его руки вызывает волну дрожи во всем еетеле. – И ничто этого не изменит. Я знаю, кто я.
Хью слегка встряхнул ее.
– Джез…
– Сейчас мне нужно избавиться от этого упыря. А тебелучше отправиться домой.
Ей показалось, что Хью еще что-то хочет сказать ей, но онмедленно убрал руку.
– Ты официально берешься за это дело? – Он спросилэто таким тоном, будто давал ей последний шанс.
– Да!
Хью кивнул. Он не стал спрашивать, как она собираетсявернуться в банду, которую бросила, и как собирается добыть информацию уненавидевшего ее Моргеда. Джез знала, почему он не спрашивает об этом. Онпросто хотел надеяться, что она сможет это сделать.
– Если что-то узнаешь, позвони по этому номеру. –Он вынул из кармана что-то вроде визитной карточки и протянул ее Джез. – Ясообщу, где мы сможем встретиться… где-нибудь подальше отсюда. Нам нельзя ни очем говорить по телефону.
