— Сразу видно, душа-долгожительница, — со знанием дела заметила Старла. — Должно быть, в нем течет кровь друидов. Ему обязательно надо пройти регрессию в прошлые жизни — не сомневаюсь, там найдется много интересного!
Да они обе чокнутые!
— Послушайте, дамы, — решительно заговорил он. — Мне нужна моя одежда — и немедленно!
— Смотри, смотри! — воскликнула Саншайн. — Как меняется цвет! У него абсолютно живая аура!
— М-да... никогда такого не видела. Определенно, ты подобрала на улице оч-чень необычного человека! — И Старла вышла, на ходу шелестя страницами журнала.
— Так что же, есть хотите? — бодро поинтересовалась Саншайн.
Как это ей так удается мгновенно перескакивать с одной темы на другую?
— Нет, — твердо ответил Тейлон, пообещав себе, что его ничто не собьет с избранной линии. — Хочу одеться.
Саншайн приподняла брови, и вид у нее стал очень несчастный.
— Видите ли... м-м-м... кстати, а почему у вас на штанах не было ни одной этикетки?
А это здесь при чем?.. Среди Темных Охотников Тейлон славился невозмутимостью и бесстрастием, считалось, что его невозможно вывести из себя. Однако рядом с этой женщиной он ощутил, как его хваленое самообладание начинает давать трещину.
— Прошу прощения?
— Видите ли, они были все в крови...
— И? — поторопил ее Тейлон, полный неясных, но дурных предчувствий.
— Они были очень грязные, и...
— Черт! Вы что, их выстирали?!
— Ну, честно говоря, повредила им не столько стирка, сколько отжимание.
— Вы отжималикожаные штаны?!
— Видите ли, я не поняла, что они кожаные, — смущенно объяснила Саншайн. — Они очень мягкие, на ощупь совсем не похожи на кожу — вот я и решила, что это какой-то кожзаменитель. У меня есть платье из кожзама, и я его всегда стираю в машине — но оно от этого ни съеживается и не расползается, как ваши штаны.
Тейлон потер лоб. Ночное приключение становится все увлекательнее. И как теперь, ради всего святого, он доберется до дома в полдень — без штанов?
— Мне кажется, напрасно вы срезали с них этикетки, — с мягким упреком добавила Саншайн.
С тех пор как Тейлон в последний раз закипал от гнева, прошло много-много лет. Он уже думал, что вовсе разучился испытывать это чувство. Но он, оказывается, ошибался.
— Этикеток на них нет и никогда не было, — проговорил он, чеканя каждое слово. — Это ручная работа. Единственный экземпляр.
— Ох! — пробормотала Саншайн. Вид у нее сделался еще более виноватый. — Я бы купила вам новые, но, поскольку не было этикеток, я не могла узнать размер...
— Ладно, что ж теперь делать. Видно, мне здесь суждено навеки поселиться.
Саншайн хихикнула, но, взглянув ему в лицо, прикусила язык и жалобно добавила:
— У меня есть розовые тренировочные брюки. Только они вам будут малы. И... гм... даже если бы не были малы, мне кажется, вы бы их не надели.
— Правильно вам кажется. А бумажник мой вы тоже постирали?
— Нет-нет, бумажник я вытащила!
— Хоть с этим повезло! И где же он?
Саншайн снова умолкла и опустила глаза. Ужасное предчувствие охватило Тейлона.
— Так что с бумажником?
— Видите ли... — начала Саншайн.
Тейлон уже начинал ненавидеть выражение «видите ли», неизменно предвещающее беду ему самому и его пожиткам.
— Я пошла с вашими штанами в автоматическую прачечную. Бумажник и ключи вытащила из карманов и положила на стиральную машину. И тут вдруг вспомнила, что у меня совсем нет мелочи! Всего на секунду отошла к автомату разменять деньги — а когда вернулась, бумажник уже кто-то стащил!
Тейлон тяжело поморщился.
— Вместе с ключами?
— Нет, с ключами вышла другая история. Видите ли, когда барабан не заполнен до конца, стиральную машину сильно трясет. Ну вот, машину стало трясти, ключи упали и провалились в сток.
— А вы их не достали?
— Пробовала, но не дотянулась, — убитым голосом сообщила Саншайн. — И еще три человека пробовали — тоже не дотянулись.
Тейлон сел и покрутил головой. Ну и влип! Больше всего поразило его то, что он даже разозлиться на нее по-настоящему не может. Хотя, видят боги, очень хотел бы. Но не выходит. В конце концов, она ведь просто хотела помочь.
— Подведем итоги: я остался без денег, без ключей и без штанов. Куртка хотя бы цела?
— Да-да, с курткой все в порядке! Еще осталась, коробочка пастилок «Снупи-пец» — те, кто украл бумажник, на нее не позарились. И ваши ботинки и ножик тоже целы, вот они, — сообщила она, поднимая их с пола у кровати.
Тейлон кивнул. Даже испытал что-то вроде облегчения: выходит, не все, к чему прикасаются ручки этой феи, погибает от страшной смерти. Слава богам, мотоцикл он оставил у «Кафе ню Монд»! О том, что Саншайн могла бы сотворить с мотоциклом, ему и представлять себе не хотелось.
— Так... Телефон у вас есть?
— На кухне.
— Принесите, пожалуйста.
— Видите ли... придется вам самому туда сходить. Телефон у меня с проводом. Потому что беспроводные телефоны я вечно теряю или забываю, куда положила, а потом на них сажусь, или еще что-нибудь. Последний утопила в унитазе.
Тейлон взглянул на женщину, затем нерешительно покосился на окно, откуда лился тусклый дневной свет. Интересно, что для него более опасно?
— Не могли бы вы задернуть шторы? — попросил он, наконец.
Саншайн нахмурилась.
— Вас беспокоит свет?
— У меня на солнечный свет аллергия, — мрачно сообщил Тейлон. Стандартное объяснение для Темного Охотника в такой ситуации.
Впрочем, можно руку дать на отсечение, что втакую ситуацию ни один Охотник на свете еще не попадал.
— Правда? Никогда о таком не слышала! Не знала, что бывает аллергия на солнечный свет.
— Теперь знаете.
— Что же, значит, вы вроде вампира?
Фу ты, черт, догадливая!
— Н-не совсем.
Подойдя к окну, Саншайн начала задергивать штору... которая, разумеется, с треском оборвалась.
Поток тусклого, серого, но тем не менее солнечного света хлынул на кровать.
Тейлон едва успел вскочить и забиться в угол, прижавшись к стене.
В этот момент в спальне вновь появилась Старла.
— Саншайн, я... — заметив в углу совершенно голого Тейлона, она умолкла и остановилась, взирая на него с чистосердечным исследовательским интересом.
