— И сколько всего? Назарунец сказал.
Ирмурянин с готовностью вытащил всекредитную карточку. Тианец глубоко задумался.
Честно говоря, мне его было почти жаль. Собственно, во всей этой истории вина его состояла лишь в том, что он оказался в одном ресторане с ирмурянином и поддался на его ловкую провокацию. Впрочем, такая ли уж это малая вина? Так ли уж невинен тот, кто поддается на любую глупую провокацию и готов крушить направо и налево, на радость первого попавшегося провокатора? Может, эта история добавит тианцу немного ума?
— Если желаете сэкономить деньги, то приговор может быть заменен отсидкой в тюрьме и общественно-полезными работами, — промолвил назарунец.
— Ладно, платить все равно придется, — доставая всекредитную карточку, промолвил тианец.
Под бдительным контролем Дагай Каача оба нарушителя порядка прошествовали к стойке, передали свои карточки Марноу, и тот снял с них необходимую сумму. Часть ее поступила на счет ресторана, а часть в банк назарунца.
— Вот и все, — радушно сказал владелец ресторана, возвращая карточки их владельцам. — С этого момента вы вновь свободные мыслящие и можете вкушать радости жизни. Правда, я бы посоветовал вам в дальнейшем более тщательно соразмерять свои желания с возможностями вашего кошелька.
Лицо у него было абсолютно бесстрастно, но, мне кажется, его так и распирало желание улыбнуться и подмигнуть двум любителем побуянить.
— Не совсем, — сказал тианец. — Мы еще не совсем свободны.
— Центурион, — официальным тоном приказал назарунец. — Снимите с них наручники.
— Будет исполнено, — не менее официальным тоном сказал я и подошел к двум вновь вернувшимся в лоно законопослушных граждан федерации мыслящим.
Несколькими секундами позже я сунул наручники в карман и отступил в сторону. Марноу кивнул официантке, и та поднесла тианцу и ирмурянину по стаканчику эюпсоного сока.
— Помогает от головной боли. — объяснил Марноу. Тианец свой стакан выпил, ирмуряиин даже не сделал попытки отведать сока. Похоже, он не доверял хозяину ресторана, а может, у него просто не болела голова. На разных мыслящих шок-дубинка действует по-разному.
— Все, теперь мы можем идти? — спросил тианец.
— Да, конечно, — промолвил назарунец. — Вы совершенно свободные мыслящие и можете заниматься чем угодно.
Сказано это было с легкой улыбкой, но даже невооруженным взглядом было заметно, что более парочка любителей заниматься физическими упражнениями в ресторанах его не интересует. Конфликт разрешен, деньги получены, пора вернуться в банк и заняться обычными делами.
Ирмурянин боязливо шагнул к двери и все-таки, прежде чем выйти, не выдержал, оглянулся. Я ему ободряюще улыбнулся и сказал:
— Надеюсь, мы еще встретимся. Скоро. В более мирной обстановке. И кстати, с такой рожей, как у тебя, я бы не советовал садиться играть в покер.
Ничего мне не ответив, ирмурянин слегка съежился и быстро шмыгнул на улицу. Тианец последовал за своим приятелем с такой прытью, словно по пятам за ним гналась парочка залманских демонов. В окна было видно, что они, выскочив из ресторана, поспешно разошлись в разные стороны.
— По стаканчику? — предложил мне Дагай Каач.
— Почему бы и нет?
Мы прошли к бару, и, пока Марноу наливал нам, я еще раз подумал, что причины этого странного покушения со временем станут мне известны.
Нет ничего тайного, что рано или поздно не стало бы явным. Особенно здесь, в инопланетном районе.
4
Назарунец уехал в свой банк, а мы еще немного постояли у стойки и обменялись кое-какими мыслями о случившейся в его ресторане потасовке. Потом я допил свой глик, попрощался с Марноу и вышел на улицу.
Ничего особенного за то время, пока я находился в ресторане, на ней не случилось. Толстяк-режиссер будущего карнавала все так же разорялся. Причем число его рабочих несколько уменьшилось. То ли он их послал куда-то по делу, то ли все-таки уволил. Впрочем, поскольку увольнение ассистентов не являлось нарушением закона, меня это не сильно интересовало.
Я машинально пошарил в кармане в поисках сигарет и, в очередной раз вспомнив, что бросил курить, разочарованно чертыхнулся.
Все же вот сейчас закурить сигарету было бы... Нет, ничуть не славно. Ничуть.
Какой-то абориген, судя по нашитым на его балахоне серым ленточкам, являющийся отщепенцем, шагнул ко мне и промолвил:
— Ден-н-ги... зарабо-тать... ден-н-ги...
Я вытащил из кармана монетку, одну из тех, что держу как раз для такого случая, и подал ее ему.
— За-ара-бот-тать?
Я покачал головой и сказал:
— Не надо. Потом, когда-нибудь.
Абориген издал низкий звук, напоминающий пчелиное жужжание, и отошел в сторону.
Вот такие дела. Обратная сторона цивилизации. Хотя цивилизации ли? Я бывал на многих планетах, и везде, без исключения, в окрестностях каждого космопорта, даже на планетах, считающихся оплотом цивилизации, обязательно, стоит остановиться для того, чтобы закурить сигарету, как обязательно почувствуешь осторожное прикосновение к своему локтю и чей-нибудь, с трудом выговаривающий слова на вселинге, голос задаст наводящий вопрос о совсем крохотном займе, который будет возвращен неизвестно когда и неизвестно где.
Так ли виновата в этом цивилизация? А может, все дело в другом? Как известно, в каждом племени, как бы стабильно и хорошо оно ни существовало, всегда найдется один-два мыслящих, желающих отыскать какую-то новую, более интересную жизнь, готовых ради нее на все. И могут ли они не отреагировать на космопорт, словно по мановению волшебной палочки появившийся неподалеку от места их обитания?
Ну конечно, эти непоседы рано или поздно бросают свое племя и отправляются устраиваться в мире, манящем их не только новизной, но еще и вполне реальными чудесами, всевозможными диковинами и удивительной пищей. Единицы из них, наиболее смышленые и талантливые, и в самом деле находят в этом мире свое место, какая-то часть возвращается в родные пенаты, для того чтобы взбудоражить рассказами очередную партию желающих попробовать новой жизни, а остальные, не обладающие надлежащими способностями для того, чтобы найти себе хоть какое-то постоянное занятие, но не имеющие сил признать свое поражение и уйти, остаются жить возле космопорта и заниматься тем, чем занимается этот абориген.
Так ли уж виноваты в этом те, кто построил космопорт и принес на планету цивилизацию? Может, это изначальная жажда любого мыслящего: узнать нечто новое, необычное?
Кстати, особенно хорошо моя теория проверяется здесь, на Бриллиантовой, поскольку здесь ни о какой экспансии цивилизации в отношении аборигенов не может быть и речи. Есть космопорт и находящийся возле него инопланетный район. Все остальное, вся планета, принадлежит аборигенам, и никто не делает даже попытки на нее посягнуть. Почему? Ну, хотя бы потому, что это заранее обречено на провал. Вот аборигены, не те, которые крутятся возле космопорта, а настоящие, живущие по «старинке», если пожелают, если используют кое-какие свои возможности, могут запросто посягнуть, например, на несколько ближайших планет. И не без успеха. К счастью, им это даже не приходит в голову. А у жителей инопланетного квартала после парочки эксцессов, случившихся во время первых разведывательных высадок на планету, хватает ума не беспокоить аборигенов. Пусть только исправно приносят хорошо обработанные личинки бриллиантовых муравьев. Это единственный продукт экспорта с планеты, но он настолько ценен, что весь огромный инопланетный район, в котором живут почти восемь десятков видов мыслящих, существует лишь ради него.
