– Вот и прекрасно, – подвела итог Елена Борисовна. – Я заеду вечером в понедельник.
Она защелкнула сумочку, поднялась с кресла и дошла до двери. Остановилась, повернулась ко мне, сказала вполголоса:
– Надеюсь, вы понимаете, что этот разговор в любом случае должен остаться между нами?
Я снова кивнула. Как китайский болванчик.
– Прекрасно!
Успокоенная, гостья вышла в коридор. Через минуту я услышала, как хлопнула дверь в прихожей.
Мы остались в комнате втроем: я, денежная пачка и Приключение, подхватившее меня за шиворот крепким хищным клювом.
Этой ночью я долго не могла заснуть. Я крутилась на постели, вставала, доставала деньги из наспех придуманного тайника и перекладывала их в другой тайник. Потом снова вставала и снова перекладывала толстенькую денежную стопку. Или просто раскладывала бумажки на ковре, вокруг себя, и смотрела на них.
Черт! Никогда в жизни не видела столько денег сразу!
Никогда!
Я брела на кухню, ставила на плиту чайник. В ожидании падала на табуретку и прикидывала, сколько приятного могут принести неизбалованному человеку десять тысяч долларов.
Можно поехать в кругосветное путешествие. Можно купить машину и шубу. (При условии, что они будут не очень дорогими).
Можно не работать целый год. Впрочем, не работать целый год будет, наверное, скучно. Нет, так долго бездельничать я не буду. Устрою себе королевские каникулы на месяц-другой и возьмусь за поиск новой работы.
Теперь-то у меня точно будет такая возможность.
Хотя…
Если я два с половиной месяца проживу у Елены Борисовны, то можно обойтись и без отпуска. Отдохну в гостях у семейства Володиных.
Я налила себе в чашку кипяток и утопила в нем пакетик заварки. Помяла его ложкой, добавила дольку лимона и сделала глоток.
Горячо. Кисло.
Я положила в чашку два кусочка сахара и уставилась на сладкие прямоугольники, быстро тающие в кипятке.
Господи, неужели у меня начинается новая жизнь?
Тут же вмешалось благоразумие и зачастило:
– Уймись, глупая! Куда тебя понесло? Ты этих людей видишь первый раз в жизни! Откуда ты знаешь, что им от тебя нужно? Возьмут, и заставят тебя переоформить на них квартиру! А что? Мало ты о подобных вещах слышала? Ты барышня одинокая, глупая, переживать за тебя некому, искать тоже… Сиди уж на прежнем месте и не рыпайся!
– А деньги? – возразила я, дотрагиваясь пальцем до стопки купюр на столе перед собой.
– Фальшивые! – припечатало благоразумие.
Я поперхнулась. Действительно, возможно, доллары фальшивые… Нет, не получается!
– Не получается! – сказала я слух. – Если она мне оставила такую сумму, то прекрасно понимала, что я проверю банкноты! И если они фальшивые….
Я помедлила. Я не знала, что бывает в таких случаях.
– В общем, зачем ей неприятности? – закруглила я проблему.
– Даже если они настоящие, это ничего не значит, – зашло благоразумие с другой стороны. – Сопоставь эти несчастные пять тысяч со стоимостью своей квартиры. Выгодная сделка? А? Квартирка в Москве за пять тысяч долларов!
Я покрылась холодным потом.
– Я могу рассказать своим знакомым про Елену Борисовну и ее предложе…
– Каким знакомым? – перебило благоразумие безжалостно.
Я раскрыла рот, подумала и промолчала.
– То-то! – припечатало благоразумие торжествующе. – Некого тебе предупреждать!
Тут я вспомнила передачу, в которой рассказывалось о квартирных аферистах-убийцах.
– Схожу в домоуправление, – сказала я быстро. – Оставлю у них заявление, что не собираюсь продавать квартиру. Или нет! Поступлю еще лучше! Напишу завещание в пользу Гринписа! Или какого-нибудь детского фонда! И поставлю супругов Володиных в известность!
– Ну что ж, поставь! – согласилось благоразумие. – И увидишь, понадобятся ли им тогда твои услуги.
– Вот именно, – сказала я.
В общем, мы с благоразумием пришли к консенсусу. Но тут я снова поперхнулась и нерешительно спросила:
– Да, но как же фотографии?
– Какие фотографии? – притворилось благоразумие.
– Фотографии Жени! Она – вылитая я! Или наоборот, неважно…
– Ерунда, – отмело благоразумие. – Фотомонтаж, только и всего. Фотография твоя, все остальное – декорации. Сложно, что ли?
Я не ответила. Возможно. Все возможно.
Но потом я вспомнила отпавшую челюсть господина Володина, впервые увидевшего меня, и покачала головой.
Нет. Так сыграть невозможно. Это была естественная реакция человека, испытавшего шок. Реакция Елены Борисовны выглядела более сдержанной, но это и понятно.
Во-первых, она была подготовлена к нашей встрече. Наверняка, она не случайно оказалась в нашей забегаловке вчерашним вечером. Муж рассказал ей о двойнике, и она пришла посмотреть на меня своими глазами. Убедиться, что муж ничего не приукрасил.
Убедилась.
После чего мадам Володина пришла ко мне домой и сделала мне деловое предложение. И даже собрала на меня небольшое предварительное досье.
– Я смотрю, ты уже все для себя решила, – печально сказало благоразумие.
Я невольно вздрогнула. Разве?
– Не знаю, – возразила я не очень уверенно.
– Знаешь, знаешь!..
Благоразумие немного помолчало и умоляюще попросило:
– Прими меры предосторожности! Самые элементарные! Хотя бы завещание составь и оповести об этом Володиных! Посмотрим, как они отреагируют.
– Хорошо, – ответила я. – Так и сделаю.
И добавила для очистки совести:
– Но я еще ничего не решила!
Благоразумие грустно промолчало. Не поверило, значит. Честно говоря, правильно сделало. Меня на всех парах несло затянувшееся ожидание перемен.
Заснула я уже под утро и спала очень плохо.
Когда я открыла глаза, за окном ликовал солнечный день, омытый ночным дождем. Сверкала новенькая глянцевая листва, на тротуаре торопливо подсыхали немногочисленные лужи, возле автомобилей копались отцы семейств, собирающиеся выехать на природу вместе с детьми и женами.
В общем, идиллическая картинка.
Я дотащилась до кухни, бухнула чайник на плиту и зажгла огонь. Бросила взгляд на стол, ожидая увидеть стопку зеленых купюр, но не увидела.
Ах, да! Я же ее куда-то спрятала. Интересно куда?
Минут десять у меня ушло на поиски. Я столько раз сменила за ночь тайник, что забыла, куда дела деньги. Наконец обнаружила доллары в диванной подушке. Подумала и переложила их в сумку.
