Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Удар у Чернова поставлен был хорошо. Кулак, пролетевший мимо уха Серого, обдал тугой волной воздуха, шевельнул волосы, но сталкер за долю секунды почти на инстинкте отклонился немного назад и вправо, затем на автомате присел, уклоняясь от второго сокрушительного удара, одновременно с этим нанеся короткий злой тычок костяшками пальцев в пах «хмурого». Чернов глухо взревел от боли, согнувшись почти пополам, а Серый, не поднимаясь, рубанул кулаком по налившейся краснотой шее. Удар пришелся чуть ниже уха, и его силы могло хватить для того, чтоб человек потерял сознание, но «хмурый», видно, хорошо держал удар. Точно так же не получился рубящий в почку — Семену показалось, что он долбанул кулаком не по спине, а по бетонному блоку — мышечный каркас «хмурого» впечатлял. Впрочем, удар частично достиг цели — Чернов взвыл еще громче, но уже распрямлялся, и Шелихов понял, что его сейчас в лучшем случае просто покалечат. В худшем, может быть, даже убьют. По крайней мере в яростном хрипе бывшего начальника пропускника зазвучали нехорошие ноты.
— А ну прекратить! — Оперный бас Гавриила отскочил от бетонных стен, но Чернов уже мощно, без замаха гвозданул Серого по плечу — от этого удара Семен не смог увернуться, и рука сразу отнялась, повиснув плетью, — «хмурый» бил профессионально. Следующий удар должен был раскрошить сталкеру зубы и сломать челюсть, но Яковлев успел ухватить разбушевавшегося военного за шею и толкнуть от Семена. «Хмурый», несмотря на внушительные габариты, отлетел к стене, едва не сделав сальто, — сила у академика была действительно медвежьей не только по слухам. Чернов, хрипя от ярости, вновь кинулся в бой, но Яковлев неожиданно профессионально «принял» его быстрым захватом, вывернул руку и красиво уложил на кафельный пол, придавив коленом.
— Прекратить, я сказал! — гаркнул он еще раз так, что казалось, с потолка посыпалась штукатурка. — Майор Чернов, отставить немедленно.
— Есть отставить… — на удивление спокойно пробубнил лежащий Владислав, и академик помог ему подняться.
— Опять за старое? — спросил он у военного таким тоном, каким обычно учитель отчитывает ученика-двоечника, в очередной раз не подготовившего домашнее задание. — Сколько раз вам напоминать о том, что оскорбления и уж тем паче рукоприкладство не-до-пус-ти-мы! Что вы себе позволяете? Чуть что, начинается…
— Да все они уроды, Виктор Николаевич, — как-то бесцветно буркнул, словно сплюнул Чернов. — Не пойдет нормальный человек в Зону. А уж тем более не выйдет оттуда… кто знает, может, эти козлы и растащили заразу по всей стране…
— Майор Чернов! — Академик прищурился. — Если бы не эти, как вы выражаетесь, «козлы», мы вообще ничего и никогда бы не добились. Ни там, ни здесь. А кто растащил — еще не очевидно. Давай-ка ключи от оружейной, я сам выдам оборудование… все. На сегодня свободен.
— Виктор Николаевич…
— Завтра в десять ноль-ноль быть на месте. А пока остывать и отсыпаться. Все, Владик, уходи, отдышись… не дело так, друг мой. Сегодня я сам.
Дождавшись, пока за «хмурым» закроется толстая, обитая металлом дверь, Яковлев обернулся к Серому.
— Не держи на него зла, уважаемый… он в каком-то смысле тоже горелый — много натерпелся от вашего брата. Честный, знаешь ли, очень, настоящий человек… не по нутру ему были и взгляды, в сторону отведенные, и мзда со сталкеров — гонял и своих, и чужих по этому поводу, рапортами начальство заваливал. Стреляли в него не раз из-за угла нечистоплотные дяди, а когда и свои втихаря прибить хотели — он службу в Зоне забросил и обозлился окончательно. Но человек, поверь, золотой — я ему верю как себе, если не больше. Не знаю, что бы Центр без него делал.
— Может, и так. Но я вояк, хоть и бывших да честных, не выношу, проф. Крови они мне попили будь здоров. — Шелихов потер плечо, где уже наливался багровый синяк. — Уж не обессудь. И учти — если в ходку отправишь, то лучше этого со мной не посылай. Не надо.
— Что ты, право слово. Не в обиду, но вы как дети. — Яковлев вздохнул. — Неужели так и осталась привычка, как у зверей, по цвету шкуры всех делить? Ну глупо же, просто невыносимо глупо, уважаемый! Скажи, ну вот если бы заплутавших солдат в Зоне встретил, то неужели бы не вывел?
— Само собой, вывел бы, — кивнул Шелихов. — Иначе им до первой аномалии дорога, знаем, видели.
— Вот видишь! А здесь тогда почему так?
— Там — это там, Виктор Николаевич. А здесь — это здесь. Две большие разницы, как говорят в Одессе.
— Скажи еще, что здесь вам не тут, — улыбнулся Яковлев. — Хорошо, понял я тебя… военных в сопровождении не будет, хотя и была мысль дать вам третьим толкового бойца.
— Он в Зоне был, проф?
— Немного да, полгода на «внешней точке» пробыл, после легкого ранения из госпиталя был вызван к нам — Владик постарался. Контрактник, доброволец, но, как мне кажется, не по идейным соображениям — хочет парень денег подзаработать на семью да на жилье. Женат, дочки у него есть, по-моему, они в Самаре сейчас.
— Парень из эвакуированных, я так понимаю?
— Да. Москвич. — Яковлев согласно кивнул головой. — Далеко ведь не всем жилье досталось после эвакуации, а в палатках зимовать, знаешь, удовольствие сомнительное.
— Если за деньгами идет, то пусть будет, — неожиданно для академика согласился Серый. — Эти обычно без идейных заездов и к психике меньше склонные. У них как-то к Зоне отношение… ну, осторожнее, что ли. Меньше рискуют и на амбразуры не кидаются.
— Эх… ну и человек же ты, сталкер, — академик усмехнулся. — А я вот все больше идейным в Зоне доверяю, и что-то ни заездов у них не обнаруживал, ни прочей, как ты выражаешься, психики. Знаешь, бродяга, у меня между лопаток нехорошо свербеть начинает, если спину взялся прикрывать тот, кто в Зону за одними только деньгами пришел.
— И что, стреляли? — спокойно поинтересовался Семен.
— По счастью, нет. — Яковлев пожал плечами. — Однако мне все же куда проще с идейными. Кстати, контрактник из тех, с кем я бы в Зону пошел. Вам тоже советую.
— И кто еще идет?
— Ученый. Мой бывший студент, физик, второе, биологическое образование получил здесь, практически дистанционно, в общем, голова золотая. Доброволец — вызвался сам.
Шелихов немного поежился. Не нравились ему разные «добровольцы», ох как не нравились. Сколько раз видел, как гробятся в Зоне именно те, кто туда лез именно за мечтой, идеей какой-то, — либо просто пропадали такие без следов, либо и сами умирали, и проводника заодно гробили. Очень капризна сволочь Зона. Какой-нибудь мелкий мародер, таскающий из брошенных домов цветмет или сервизы, годами может по гнилым поселкам лазить, а мечтатель и пяти шагов от лагеря не отойдет. Проповедники, разнообразные искатели правды, люди, что за Мечтой шли даже на смерть, обычно эту самую смерть и находили. Зоне, похоже, было наплевать, кто в нее приперся — полусумасшедший оккультист или простой честный романтик, — жрала и тех, и других с одинаковым равнодушием. Своя у нее, паскуды, справедливость. Бывали, конечно, исключения, отдельные случаи, которые правило только подтверждали. Была, была в Зоне одна парочка, какой-то матерый бродяга с девчонкой, где только не ходили, но, по слухам, добегались все-таки — во всех барах и лагерях поминали, хоть и перегорел в то время Серый, однако же, тот случай запомнил. Потом, конечно, слухи пошли, что вернулись они, да это уже скорее всего байки — с той стороны сталкеры только в одном виде возвращаются. Зона, тварь, и мертвым покоя не дает.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
