Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Волновало ли ее это? Безусловно. Во всяком случае, так ей казалось.
Этим вечером Бенедикт стал для Женевьевы спасителем. Ведь если бы не он, неизвестно, что с ней могло бы произойти. Кто бы мог подумать, что граф Сэндхерст дойдет до такой низости. После сегодняшнего вечера Женевьева не сомневалась в том, что при необходимости Бенедикт всегда придет ей на помощь. Но при этом Женевьеве не хотелось навязываться ему, мешать его личной жизни.
— Может быть, у вас действительно есть веские причины не хотеть, чтобы нас видели вместе? — проговорила она, ее длинные ресницы затрепетали.
Бенедикт окинул ее взглядом с высоты своего огромного роста.
Я вам уже объяснил, что у меня нет причин опасаться появляться с вами в обществе. Но это не означает, что я намерен проводить все свое свободное время с вами.
Ведь она могла решить, что, поскольку у него нет любимой женщины, он будет проводить с ней вечера и следить, чтобы она не наделала глупостей. Только этого не хватало!
— Ну, тогда до завтрашнего вечера, — сказала Женевьева.
— До завтрашнего вечера, — эхом отозвался он. — А теперь позвольте помочь вам сесть в карету. Я должен быть уверен, что вы поедете домой, а не куда-нибудь еще. Тогда я смогу отправиться по своим делам со спокойной совестью.
— Вы едете куда-то развлечься? — спросила Женевьева.
«Развлечься. Кажется, она просто одержима этим словом», — нахмурившись, подумал Бенедикт.
Господи, ну что за попрыгунья, одни развлечения на уме. Впрочем, для такого поведения у нее есть причины. Возможно, все объясняется тем, что она прожила много лет в полном отсутствии развлечений. Женевьева больше похожа на юную девушку, первый раз принявшую участие в сезоне, чем на вдову богатого герцога. А может быть, это происходит потому, что Джошуа Форстер обращался с ней слишком жестоко? От этой мысли Бенедикта бросило в дрожь.
Однако, несмотря на жестокое обращение и несчастливый брак, Женевьева осталась наивной и жизнерадостной. И это хорошо. Раздражение Бенедикта понемногу проходило. Они уже успели дойти до кареты Женевьевы. Он шутливо щелкнул ее по вздернутому носику.
— Да, я еду развлечься. Но вы не сможете поехать туда вместе со мной. Женщинам там не место, малышка, — со смехом заявил Бенедикт.
— Вы едете в дом терпимости? — удивленно посмотрев на него, спросила она. — Но я всегда мечтала…
— Пожалуйста, только не говорите: «Я всю свою жизнь мечтала там побывать», — тяжело вздохнул Бенедикт.
— Нет, конечно же я никогда не хотела побывать в таких местах. Это было бы неприлично. Просто интересно…
— Нет, я не собираюсь в дом терпимости, Женевьева, — укоризненно глядя на нее, ответил Бенедикт. — А даже если бы я и ехал, ни за что не стал бы обсуждать это с вами. — Его передернуло от одной мысли обсуждать подобные темы с Женевьевой. — Многие дамы нашего круга упали бы в обморок, если бы я посмел упомянуть в их присутствии о подобном заведении. Да, мы, мужчины, обсуждаем подобные вещи друг с другом, но никак не с дамами.
— Значит, вы не считаете меня леди, коль скоро я задаю такие вопросы?
Бенедикт ненадолго задумался. Нет, Женевьева, вне всякого сомнения, леди до кончиков ногтей. В чем-то гораздо благороднее дам его круга. Просто очень наивна и не всегда понимает, что уместно, а что нет. Она ранима и беспомощна как маленький ребенок. Кто угодно может обидеть ее. По мнению Бенедикта, это куда лучше лицемерия остальных дам, вполне искушенных в любви и отношениях с мужчинами. Всякий раз в разговоре с ними он заранее знал, что они скажут. Женевьева же, напротив, каждый раз поражала его каким-нибудь странным и по-детски наивным высказыванием.
— Нет, вы настоящая леди, — проговорил он наконец. — Просто ваше мироощущение очень сильно отличается от мироощущения женщин моего круга. Вы очень простодушны и неопытны. Только и всего.
— Это хорошо или плохо? — Женевьева взглянула на него с подозрением. Ей казалось, что Бенедикт решил посмеяться над ней. Если так, наверное, не стоит идти с ним в Воксхолл-Гарденз. До завтрашнего вечера еще есть время все обдумать и проанализировать, так что беспокоиться пока не о чем.
— Это и хорошо, и плохо, — иронически улыбнулся Бенедикт. — Вы летите на огонь словно бабочка. И рискуете когда-нибудь опалить свои крылышки.
Женевьева покраснела:
— А я могу опалить крылышки, отправившись в Воксхолл-Гарденз с вами?
— Нет, я для этого слишком стар и устал от жизни, — тяжело вздохнув, сказал Бенедикт. — Не беспокойтесь, малышка.
Женевьева внимательно посмотрела на Бенедикта. Да, судя по всему, он искушен и в жизни, и в любви. Но что-то ей подсказывало, что ему можно было доверять. Ведь сегодня вечером он был так добр по отношению к ней и искренне беспокоился о ее участи. Значит, этот мужчина по-настоящему благороден и не позволит себе ничего лишнего по отношению к беззащитной женщине.
Женевьева ласково улыбнулась ему:
— Я с нетерпением жду нашей встречи в Воксхолл-Гарденз. До завтра, Бенедикт. — С этими словами она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
Помахав рукой ему на прощание, она направилась к своей карете. Приказала кучеру трогаться, все еще улыбаясь каким-то своим мыслям, и оглянулась. Бенедикт стоял у своей кареты, нахмурившись. Судя по всему, его смутил поцелуй.
Женевьева вспомнила, что завтра она будет в Воксхолл-Гарденз с Бенедиктом, и опять счастливо улыбнулась.
* * *
— Как вам удалось пройти? Я дала дворецкому твердые указания отвечать вам, что меня нет дома, — сказала Женевьева.
Разговор происходил в холле ее лондонского дома. Она с нескрываемой неприязнью смотрела на незваного гостя, пожаловавшего к ней на следующее утро после бала. Женевьева спрятала руки за спину, чтобы гость не увидел, как они дрожат. Неожиданный визит очень взволновал и даже испугал ее.
Все утро Женевьева принимала гостей. Множество джентльменов пришли к ней засвидетельствовать свое почтение. Они дарили ей цветы и шоколадные конфеты, говорили комплименты. Многие дамы, бывшие на балу у леди Хаммонд, тоже нанесли ей визит. Женевьева понимала, что ими движет любопытство. Ведь Бенедикт Лукас не танцевал с дамами уже много лет. А тут, не задумываясь, пригласил ее на танец. При мысли о том, что она стала единственной, кого он пригласил, Женевьеву переполняло странное волнение.
Дамам не давал покоя вопрос, провела она ночь с Бенедиктом Лукасом или нет. Но из деликатности они не решались спросить ее об этом.
Хотя Женевьева понимала, что стала популярна в свете только благодаря танцу с Люцифером, внимание общества было ей приятно.
Тем не менее неожиданный визит молодого джентльмена, который в эту минуту стоял перед ней, был крайне неприятен.
— Да, ваш дворецкий сказал, что вас нет дома. Но, как я вижу, он ошибся. Ведь вы все-таки дома, — насмешливо улыбаясь, проговорил Уильям Форстер, сын Джошуа и пасынок Женевьевы.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
