нужно кое-что мне объяснить.
– Он прикасался ко мне, – простонала я. – Целовал меня. Я думала, это Николай. Мы с ним… Это был не он. Все это время это был Нексор.
Визгливо рассмеявшись, я испугалась, что окончательно сошла с ума. Такое ощущение, что я только сейчас осознала, что именно произошло. Не Николай встретил меня, когда я вернулась в Ардял. Нет. Все это треклятое время это был Нексор, а я во все его посвящала.
– Это все еще его тело, – необычно мягко проговорила Лупа, схватив меня за руки выше локтей. – Успокойся. Если кому-то из нас и необходима ванна, так это мне. Я проторчала в той дыре несколько недель. – Она на секунду замолчала, а потом все же не удержалась: – У тебя ребенок от Николая. Он явно не в первый раз к тебе прикасался. И ты не заметила никакой разницы?
Я покачала головой. Не заметила. А должна ли я была почувствовать изменения?
Илия по ту сторону шторки прочистил горло, напомнив, что мы не одни.
– Заткните уши или убирайтесь вон, если вы слишком ханжи для таких разговоров! – крикнула Лупа, закатив глаза.
Сестра сняла свою грязную одежду и залезла в кадку. Раны на ее спине зажили не до конца, и от них останутся шрамы. Она ужасно страдала и при этом не лишилась рассудка. Я так ею гордилась.
– Вода ледяная, – спокойно сообщила мне сестра. – Было бы неплохо, если бы ты что-то сделала с этим.
Я взяла себя в руки, погрузила ладонь в воду и довела ее до приятной температуры, которая согревала воду, но не вредила коже Лупы. Затем протянула ей мыло с лимонным запахом, полученное от Марго.
– Я помою тебе голову, если хочешь, – предложила я и села на табурет позади нее.
Лупа права. Если я свихнусь, то все станет еще хуже. Нексор ни к чему меня не принуждал. Та ночь, которую я провела с ним, – наименьшая из моих проблем.
– Было бы здорово. Я пока еще не могу нормально двигать рукой, рубцы… – Она замолчала, вместо этого с облегчением вздохнула и глубже погрузилась в теплую воду.
– Мне очень жаль, – сказал Люциан из другой части палатки. – Если бы я не хлестал тебя с достаточной силой, Селеста велела бы Криспиану исполнить наказание, и он забил бы тебя до смерти.
– Я знаю, – примирительно откликнулась Лупа. – Можешь перестать извиняться.
Илия негромко рассмеялся, затем послышался звон посуды. Вскоре после этого он появился за занавеской с двумя кубками вина.
– Я слепой, – пояснил он Лупе. – Просто на случай, если ты до сих пор не заметила.
Я взяла у него кубки и передала один Лупе.
– Заметила, но, думаю, во мне нет ничего такого, что Ария не показала бы тебе, прежде чем ты отвернулся от нее как полный дурак.
– Не отворачивался я как полный… – Он резко замолчал и отмахнулся от нее, покачав головой.
– Попался. – Лупа усмехнулась. – Я кое-что сопоставила из рассказов Ивана, если тебе любопытно, откуда мне это известно, но не была до конца уверена. Ты в порядке? – спросила она его. – Не каждый день тебя избивает лучший друг.
– Ну, по крайней мере мне не пришлось залечивать свои раны в том грязном подземелье. Я рад, что Невен позаботился о тебе.
– Он и правда позаботился. Вы ему доверяете? Он же колдун. И его репутация оставляет желать лучшего. Впрочем, без него мы с Алексеем погибли бы. – Она скорчила гримасу. – В моем случае – дважды. Он поступил смело. Невен действительно поклялся тебе на крови?
Я кивнула, и Илия исчез за занавеской.
– Тогда он должен быть твердо уверен, что однажды ты наденешь терновый венец. В былые времена особо амбициозные колдуны таким образом обеспечивали себе верность королевы.
– Я уже не знаю, кому доверять, – призналась я. – Кроме тебя.
Сестра усмехнулась, но тут же снова стала серьезной.
– Не могу поверить, что ты стала матерью. Мы позаботимся о безопасности Эстеры. – Она слегка наклонила голову в сторону брезента. – Тебе не обязательно отдавать Эстеру стригоям.
– Побеспокоюсь об этом, когда придет время. Сначала мне нужно как минимум сделать вид, что я ищу источники.
– Главное, не находи их. Иначе Нексор подчинит себе весь Ардял. – Эти слова повисли в воздухе, словно мрачное предзнаменование. – Этот колдун уничтожит виккан. Он ненавидел наш народ. Верховная жрица Илеана была его заклятым врагом. Честно говоря, я думала, что он приложил руку к ее смерти. Нигде не говорится, что она покончила с собой, чтобы сохранить тайну источников. Если то, что написано в Хрониках стригоев, правда…
– Тогда это очень смело со стороны Илеаны. Невзирая на то, что Великая Богиня не одобряет самоубийство, она все равно пошла по этому пути.
– Да, – тихо отозвалась Лупа, – и на тысячу лет защитила нас от Нексора, который мог использовать эту магию во зло. Если ты снова откроешь один из источников, то усилия Илеаны, Андрады и Эстеры окажутся напрасными.
– Я знаю. Но Эстера и Николай во власти Нексора.
Выражение лица Лупы ожесточилось:
– Понимаю, ты обязана бороться за своего ребенка, но за Николая уже нет. Я согласна с Магнусом в этом вопросе. Ты больше не можешь принимать его во внимание. Мы не знаем, осталось ли что-то от него самого в его теле или Нексор убивает его прямо сейчас.
Я скорчилась на скамеечке, потому что грудную клетку вдруг прошило почти невыносимой болью.
– Могу же я все равно сожалеть об этом?
Как долго его душа боролась с Нексором после того, как колдун присвоил его тело? Я не могла себе представить, чтобы Николай сдался без боя. Страдал ли он? Взывал ли о помощи? Сопротивлялся ли? Если да, то никто ничего не заметил.
– Ты можешь только молиться, чтобы Великая Богиня пустила его душу в страну вечного лета, как только Нексор ее освободит, – тихо произнесла Лупа. – Ни одна душа в таком жестоком рабстве не сможет остаться невредимой. Возможно, ты встретишь его снова в другой жизни.
Я поднялась, взяла из шкафчика второй кусок мыла и встала позади сестры. С помощью кувшина зачерпнула теплой воды и полила на ее спутанные волосы. Дважды намылив и промыв пряди девушки, я тщательно расчесала их, избавилась ото всех колтунов и отрезала несколько совсем свалявшихся клоков. Больше мы не проронили ни слова. Лупа смывала зловоние со своего тела, а я смешивала жидкость для ополаскивания из воды и яблочного уксуса. После этого ее белоснежные волосы стали такими же красивыми, как и до плена.
Она могла говорить что хочет, но пока я
