Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
окрашивая память багрово-красным оттенком.
Мама, с трудом зашедшая в дом спустя несколько часов после моего отхода ко сну… Синяки, покрывающие ее ноги… Хрупкое тело, укутанное в рваную униформу из закусочной… Мучительный подъем по старой деревянной лестнице – почти ползком… Приглушенные крики, доносящиеся из-за запертой ванной комнаты… Включенный душ, не сумевший заглушить их голоса…
Голова идет кругом, когда я, отвернувшись от любопытного взгляда Грейси, всматриваюсь в огромные окна от пола до потолка, занимающие всю дальнюю стену.
– Прости, – шепчет она чуть погодя. Тон становится мягче, спокойнее. Она осторожно кладет ладонь мне на правое предплечье, и когда я не отстраняюсь, делает шаг ближе, берет меня за левую руку и притягивает в объятия.
Мысли в одночасье развеиваются. Подобные чувства – это ощущение тепла, растекающегося вдоль позвоночника, – мне чужды.
Кончики ее пальцев поглаживают плотный материал куртки, но я с трудом соображаю, что вообще происходит.
– Что ты делаешь? – спрашиваю едва слышно.
– Я не хотела тебя расстраивать.
Ее слова разливаются по всему телу, а потом растворяются в воздухе. Медленно она прижимается щекой к моей груди. Ровное, тихое дыхание ласкает футболку, проникая насквозь и впиваясь в кожу невысказанным обещанием.
– Знаю.
Глава 7
Тайлер
Вот что мне точно не свойственно, так это открытость. Впрочем, чему удивляться? Воспитание, которое выпало на мою долю, способно научить лишь одному: чувства – это личное и делиться ими не стоит. Их лучше прятать поглубже и запирать в таком месте, где их никто и никогда не найдет.
Должно быть, поэтому я всегда был таким замкнутым. Отстраняясь от эмоций, теряю способность чувствовать, а когда не чувствую, мне не из-за чего выносить себе мозг. В каком-то смысле мне даже повезло, ибо знает бог – мое поганое детство хранит достаточно кошмаров, от которых и заключенный в камере смертников наложил бы в штаны. Вот почему я засунул их в дальний уголок сознания, куда никогда не посмею забраться, запер их и оставил там разлагаться.
Но сейчас, когда Грейси укутывает меня нежным теплом, замок на двери начинает поскрипывать, пугая меня сильнее, чем любые воспоминания, спрятанные в глубоком тайнике моего сердца.
Как бы мне ни хотелось прикоснуться, руки остаются неподвижно опущенными. Тем не менее я улавливаю едва слышный вздох, согревающий мне кожу под футболкой: Грейси понимает, что я не злюсь и не стану ее отталкивать в порыве ярости.
– Тай? – Она отстраняется, с любопытством заглядывая в темные глубины моих глаз.
Я замечаю, как ее голубые радужки становятся ярче, живее. Не совсем понимаю, что она ищет, но могу предположить, что этой информацией делиться мне не захочется.
Поперхнувшись, кладу руки ей на плечи и отодвигаю от себя.
– Мне пора, – хриплю я, запуская руку в волосы, и поворачиваюсь к выходу.
Ее ладонь, точно змея, обвивается вокруг моей, отчего я издаю мучительный стон.
– В чем дело? Я тебя напугала? Тебе не нужно уходить…
Уловив в ее голосе нотки беспомощности, я оборачиваюсь. Эти большие глаза, наивные, как у олененка, вызывают в груди приступ боли. Зря я посмотрел, потому что теперь хочется убраться отсюда еще скорее.
Переступая порог, слышу сказанные в пустоту слова. И, наконец, покидаю тесные объятия квартиры.
Опустив глаза на ковер, быстро шагаю к лифту. Слышу, как Грейси переминается с ноги на ногу на коврике у двери – от этих звуков перехватывает дыхание. Она зовет вернуться, поговорить, но я-то знаю, что ее просьба ни одному из нас не принесет пользы.
* * *
Каждый борется со стрессом по-своему. У всех есть своя «фишка», которая дает силы подняться и снова двигаться к цели. Что-то, что пронзает тело током счастья, озаряя чувствами, которых катастрофически не хватает. То, благодаря чему пережитые невзгоды становятся лишь незначительным раздражителем, живущим на задворках сознания.
Вот и у меня есть способ – бить людей в лицо. Преимущественно на боксерском ринге.
– Твою мать, чувак! Ты почти так же крут, как и я! – Брейден, раздвинув канаты, проталкивает через них свое 195 сантиметровое тело весом в 114 килограмм и спрыгивает на потрескавшийся бетонный пол.
Следуя за ним, я развязываю перчатки, стягиваю их с потных рук и добираюсь до спортивных сумок в черном подземелье, брошенных у одинокой красной стены, которую несколько недель назад мы с парнями, надрывая задницы, перекрасили.
Брукс – владелец боксерского зала – после очередного мастер-класса по ремонту решил, что этому месту не хватает «перчинки». Казалось бы, очевидный выбор – убрать неприличное количество окурков, валяющихся в задней части зала, или хотя бы оттереть пятна пота с бетона. Но нет. Он захотел красную стену…
Мы все усложняем жизнь Бруксу, и я это знаю, однако для большинства из нас этот кретин – самый близкий товарищ, вроде члена семьи. И если он хочет красную стену, значит, он ее получит.
– Ага, конечно, – отчеканиваю я, сдерживая раздражение по поводу излишней и абсолютно тошнотворной самоуверенности Брейдена. Задираю верхнюю часть футболки, чтобы вытереть со лба прилипшие бусинки пота.
– Не скромничай. Ты бы и мне задницу надрал, если бы не жил на гребаном катке. Нам тебя не хватает, приятель.
– Мы вроде как часто видимся.
Я чувствую его раздражение, хотя он и отвернулся к сумке за бутылкой с водой.
– Ладно, проехали, – ворчит он.
Я качаю головой.
– Чем ты недоволен, задрот?
– Всем доволен, – пожимает плечами Брейден.
Он далеко не первый, кто корит меня за редкое общение. Я знаю, что слишком много времени провожу на льду. Но что я могу сделать? Такой шанс выпадает раз в жизни. Хоккей для меня – это все. Это работа, благодаря которой я могу должным образом заботиться о маме. Кроме того, он стал первым видом спорта, где я действительно хорошо себя проявил. Оказалось, что у меня отлично получается пихать парней в борта и бить деревянной клюшкой по маленькой резиновой шайбе – за это, наверное, нужно поблагодарить Аллена.
Динамичная, физически тяжелая игра сразу же увлекла обозленного мальчишку, который отчаянно пытался сдерживать эмоции. Поначалу я допоздна торчал на соседской баскетбольной площадке, где в качестве ворот использовал два убитых ящика из-под молока. Из камней получались идеальные шайбы, и я забрасывал их в самодельные ворота потрепанной клюшкой, подаренной мамой на девятый день рождения.
Со временем вечерние занятия в подворотне превратились в поздние тренировки на ледяном катке. Получалось у меня довольно неплохо. Не скажу, конечно, что я стал Оукли Хаттоном, но к студенческим годам уровень мастерства заметно повысился – даже стал лучше, чем у остальных нападающих в команде. И по странному стечению обстоятельств уже через год после своего лучшего друга я без драфта попал в лигу.
Брейден не дожидается ответа:
– Мы уже соскучились по твоей высокомерной заднице. Ты либо на игре, либо на тренировке – другого варианта не существует. Странно, что ты
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
