дверью.
…За которой в просторной комнате сидела… девушка с острым лицом и мелко вьющимися пышными светлыми волосами. В красивом красном платье с декольте. Совершенно нечеловеческой наружности — даже сложно сказать, в чем это выражалось, может, в раскосой форме глаз, может, и в бровях, летящих слишком далеко в сторону ушей…
«Эльф, что ли», — подумалось мне.
— Прошу в мои апартаменты, — усмехнулся ректор и пропустил нас с драконами, вошел сам.
Девица невозмутимо поглядела на саму собой открывшуюся и закрывшуюся дверь. Насколько я понимала, для нее мы были невидимы и не слышимы, но ни капли удивления на ее лице не выразилось. Похоже, секретарша (а кто это еще может быть!) привыкла, что начальник может заявиться невидимый.
Магистр Борас обратился к ней, так и не выходя из невидимости.
— Аусерия, через три минуты — три порции красной колбасы, две порции марвсянки и кувшин богурели, — скомандовал он ей. — И меня нет ни для кого. Даже если сюда заявится разъяренный принц вампиров.
— Слушаюсь, магистр Борас, — широко улыбнулась девушка и поднялась на ноги, демонстрируя восхитительную фигуру. Платье, кстати, было облегающее и подчеркивало тугие бедра.
Мне стало как-то неприятно, что ли… Интересно, какие именно поручения ректора выполняет эта девица.
Мне же Борас указал на следующую дверь, мы прошли… указал на следующую… В итоге, пройдя еще одно просторное помещение, похожее на конференц-зал, просто обставленный старинной мебелью, мы оказались в красивом, строгом кабинете.
— Садитесь, Ирина, — небрежно указал он мне на креслице возле большого стола. — Байдори можете выпустить на стол. И для начала скажите мне, из какого мира вы прибыли?
— Мир Земля, — вздохнула я, давая дракончикам возможность спуститься по моей руке на стол. Они тут же начали бегать и фырчать, разминая крылышки. Видимо, засиделись на мне. — Помнится, вы обещали дать нам возможность сперва поесть, магистр Борас…
— Просто поддерживаю разговор, пока Аусерия готовит нам завтрак, — усмехнулся ректор. — Кстати, марвсянку едите? А то многие адепты ее не любят.
— По правде, я не знаю, что это такое. Если «овсянка», то я не большой поклонник этой каши. Но я не смотрю в рот даренному коню… — поражаясь своей болтливости, ответила я. Видимо, мое подсознание не утратило надежд, что все сведется к светской беседе.
— Куда не смотрите?
— В рот коню. Не имею привычки. В смысле, простите, магистр Борас, это такое земное выражение…
— Понятно, — кивнул Борас. — Земля… Что-то я не помню такого названия. Должно быть, мир без магии. А значит, ты сама плохо понимаешь, что у тебя за фамильяры, чем это грозит, и как ты сюда попала. Так ведь? — одним махом перейдя на «ты», он оперся руками на стол, навис в мою сторону и пристально уставился на меня.
Словно бы рентгеном просвечивал!
Я не ударила в грязь лицом. Конечно, взгляд Бораса очень даже смущал. И давил. Он вообще был какой-то странный. С одной стороны — требующий и жесткий. А с другой — как я раньше уже говорила — очень мужской. Как будто он присваивает тебя себе. По-мужски так присваивает! Ух!
Но и мы, земные девушки, как известно, не лыком шиты! Тем более если ты прочитала пару романов про «властных пластелинов». Тогда точно знаешь, что поддаваться давлению не стоит, в каком бы мире ты не находился. «Пластелин» сам же и будет тебя потом больше уважать!
Я тоже пристально уставилась на него, стараясь игнорировать его невероятные внешние данные и ореол мужской силы.
На «ты» называть не стала, все же мне не по рангу. Тем более что как раз на это я совершенно не обиделась. Ведь у нас в институте большинство преподов тоже называли нас на «ты». У них это как-то автоматически получалось.
— Да, я знаю не все о своем попадании и своих фамильярах. Но, полагаю, это не повод давить на меня. Или пугать. Рассказывать свою личную историю я буду лишь на сытый желудок. Полагаю, административное лицо вашего положения всегда исполняет свои обещания.
— Фр! Гр! Пшш! — поддержали меня бегающие по столу драконы и грозно уставились на ректора.
Я успокаивающе погладила их. Палить ректора — это уже ни в какие ворота, тут меня точно выбросят на мороз и оставят без средств для пропитания. Несмотря на то, что он явно может защититься не хуже Аргана.
И тут произошло очень забавное.
Борас сложил руки на груди, откинул голову и… искренне расхохотался.
— Великолепно. Вероятно, девушка с другим характером и не смогла бы стать избранной байдори. В сущности, я рад, что у всех вас, — обвел нас с драконами взглядом, — хороший аппетит. Аусерия, ну что там с моим завтраком? — крикнул он в сторону секретарского кабинета.
Первая дверь (то есть та, что вела из секретарской в конференц-зал) открылась, и появилась Аусерия. С подносом и широкой улыбкой.
— Подвиньтесь немного, чтобы Аусерия могла поставить поднос, — сказал ректор моим драконам.
Как ни странно, дракончики не издали ни звука и послушно выстроились на другом конце стола. Что дало мне сведения — они действительно понимают не только меня, но и других людей. И почему-то сочли возможным послушаться ректора!
«Ужо я вам! Всяких мужиков чужих слушаетесь, а меня — не всегда!» — передала я им чувственно-мысленный импульс.
— Пи-пи! — заискивающе ответил на это Дорри.
— Пи-пи-грррр! — подтвердил более брутальный Барри.
Мирри промолчал, виновато глядя на меня. Он вообще был самый спокойный и ласковый из трех.
Между тем Аусерия невозмутимо проследовала в ректорский кабинет и поставила на стол поднос с едой. Причем в центре красовалась маленькая вазочка, из которой торчал одинокий цветок-колокольчик. Очень красивый.
Сделала ректору что-то вроде книксена (вроде так это называется) и пошла обратно, красиво виляя упругими бедрами. Я смотрела ей вслед, совершенно не понимая, почему исполнительная секретарша вызывает у меня такую антипатию. Может, бедра ее мне не нравятся?
— Прошу, — подчеркнуто-радушно сказал мне ректор и поднял крышку на одной из чашек. Переставил ее ближе ко мне.
Оттуда исходил такой умопомрачительно аппетитный запах, что у меня повело голову. А в животе заурчало — неожиданно стало очевидно, насколько проголодалась.
— Пи-фр-др! — загомонили драконы, подбежали к моей чашке и принялись засовывать в нее мордочки.
— Для вас — другое! — строго сказал им ректор. И они… снова послушались.
Деловито снял крышку с еще одной тарелки, взял нож и принялся деловито резать на маленькие кусочки нечто вроде темно-красной колбасы.
Какая прелесть… Может, он все же адекватный, подумалось мне. Ну, в любом случае, от «исповеди» мне никуда не деться. Потому что договориться с этим ходячим рентгеном
