не жалеешь себя ради какой-то нелепой идеи доказать кому-то, что ты прав! Я заметил, что у многих людей есть эта особенность, но я не могу её объяснить.
— Если уж на то пошло, такая особенность есть и у тебя, — усмехнулся немного уязвленный точным высказыванием Мастер, поискав глазами свой рабочий халат, — куда ты дел мои вещи?
— Халат я оставил в комнате, — сложил руки на груди Лункс, — ты не ответил на высказывание.
— Это особенность личности, формирующаяся по мере продолжительности её жизни. Доволен? — мрачно уставился на него он. — Принеси мне мой халат и вернемся к работе, мы потеряли непростительно много времени, чтобы медлить сейчас.
— Ты собирался поужинать.
— После…
— Хочешь опять упасть в груду грязного белья? Мастер, прошу, я не всегда смогу быть рядом. Я могу уснуть и не услышать твой крик, не приду на помощь.
Слова анимагена заставили его задуматься. «Он развивается куда быстрее, чем я предполагал, — подумал Мастер, взглянув на насторожившегося Лункса, — быстрее, чем хотелось бы…»
— Возможно, ты и прав, — протянул он, отводя взгляд, — с меня будет мало проку, если я протяну ноги. И потом, ты ещё не готов к самостоятельной жизни.
— Не готов?! Ничего подобного! — начал было возражать Лункс, но Мастер его перебил:
— Хватит спорить. Мы теряем время, мой сын, чем раньше мы закончим работу, тем будет лучше.
Впрочем, нормально поесть ему так и не удалось. Мысли о незаконченном деле не дали Мастеру усидеть на месте, и как только разогретая отбивная покинула микроволновую печь, он бросил её на кусок хлеба, и помчался искать свой халат, под недовольное ворчание Лункса. Сам анимаген, пользуясь занятостью хозяина, извлёк из холодильника ленту с серебристыми ячейками, наполненными чёрной маслянистой жидкостью. «Смоул», так называлась эта субстанция, изготавливался из обычного машинного масла и некоторых химических элементов, прочищающих трубки-вены и стимулирующих работу механизма анимагена. Осторожно выдавив пару ячеек в большой стакан, Лункс одним залпом осушил его, довольно причмокнув. На вкус анимагена смоул ощущался вроде кваса или пива для человека, приятно холодя язык и питающую трубку. Фильтр во рту, со слышным только хозяину шуршанием, пропустил внутрь жидкость.
— Лункс, чего ты там застрял? — послышалось знакомое ворчание со стороны гостиной. — Идём быстрее, — последние слова были съедены вместе с приличным куском бутерброда.
— Да иду я, иду, — сварливо буркнул в ответ тот, — дались тебе эти роботы. Вечно находишь себе работу, словно пинками гонят. Поесть даже нормально не можешь.
Как бы он ни любил Мастера, многие его поступки казались ему настолько непонятны, что он попросту терялся, не зная, как ему реагировать. Но, несмотря на неясность подобной ситуации, Лункс понимал, что порой и сам поступает также, не отдавая себе отчёта в своих действиях. «В лесу делать нечего, — твердил он сам себе всякий раз, когда Мастер ловил его на подступах к запретной двери, — зачем я опять туда лезу?» На этот вопрос он ответить не мог, а гневные восклицания Мастера на объяснения не походили.
— Лункс! — из мастерской послышался какой-то грохот, словно упало что-то металлическое и большое. — Долго тебя ещё ждать?
— Иду! — тот торопливо убрал смоул обратно в холодильник и побежал прочь из тёмной кухни. — Трудоголик, — тихо добавил он.
— Я всё слышал, — ответил ему сердитый голос Мастера, уже готовящего лист бастума под пресс.
========== Глава III. Вернувшаяся душа ==========
Прав был Мастер, когда говорил, что объём работы колоссален. Всё шло куда медленнее, чем думал Лункс, с тоской перебирающий уже готовые детали и части конечностей. За первую неделю они едва смогли собрать необходимое количество материалов для одного из четвёрки, и только потому, что Мастер вскрыл все свои запасы металла и электроники, чтобы сделать хотя бы базовые органы будущего анимагена. Однако, дальше дело встало за пургатом — копоть едва размякла под давлением активной очистки, а потому Лунксу доверили обработать более мягкие участки долотом, вызвав у рыся явное негодование. С момента нападения «бешеного скелета», анимаген с опаской подходил к ваннам, и новость, что ему придётся вручную очищать их, его совсем не обрадовала. К тому же их груз с материалами из центральной части Нелии задерживался на несколько дней, а когда прибыл, то оказалось, что контейнеры перепутали и отправили куда-то в Орхак, к неописуемой ярости Мастера. Так и прошёл целый месяц. С каждым днём старый робототехник становился всё раздражительнее и мрачнее, но упорно продолжал выполнять свою работу.
— Бесполезно всё это, мы не успеем даже с опозданием, — заявил анимаген, без энтузиазма скрежа долотом по рёбрам каркаса, — не надо было брать этот заказ. Я уверен, мир обошёлся бы и без четырёх анимагенов…
— Скобли, не ворчи, — усмехнулся Мастер корявой улыбкой, сидя над чертежами, — ещё ничего не кончено, у нас полностью готов его корпус, осталось только дочистить скелет и приварить составляющие.
Лункс лишь отмахнулся. Уже давно привыкнув к нездоровому оптимизму создателя относительно их заказа, он просто делал что ему говорят, втайне надеясь, что Мастеру через полгода самому надоест эта возня.
— Мне вот интересно, — сказал он, отвлёкшись от своего «увлекательного» дела, — вот соберём мы этого анимагена, подключим генератор, пустим смоул по венам, и что дальше? Он оживёт что ли?
— Ты же ожил, — пожал плечами тот.
— Ну, я это я, — рысь сердито нахмурился, — а он-то с чего оживёт?
— Душа даст ему жизнь.
Столь короткий и лаконичный ответ, сказанный, словно гром среди ясного неба, заставил Лункса смущённо замолчать.
— Каким образом? — нерешительно спросил он, оставив попытки отодрать копоть. — То есть, если механизм будет полностью рабочим, то он оживет с помощью души?
— Можно и так сказать, — кивнул Мастер, довольно хмыкнув его сообразительности, — не останавливайся на достигнутом, тебе ещё три таких доделывать. Да не переживай ты так, — сочувственно усмехнулся он понурившемуся рысю, — вон, смотри: уже бастум показался под сажей.
В перемазанных чёрным налётом перчатках Лункса тускло блестел в свете дневных ламп сизый металл, проявившийся из-под отлетевшего струпа. Недоверчиво посмотрев на очищенную конечность скелета, анимаген тяжело вздохнул и принялся вновь скоблить долотом по его рёбрам и позвоночнику. «Там можно весь оставшийся срок тереть, — с тоской подумал он, пытаясь отковырять большой кусок копоти, — и
