class="p1">Бринн прочистил горло, возвращая её внимание к себе.
— Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?
— Бокал мерло был бы великолепен.
Более чем великолепен. Холодный душ тоже не помешал бы, но её реакция на Лэнса была затяжной, и Эмбер заставила себя подавить её. Он был никем, даже неинтересен. Она больше не будет думать о нём. Её пристальный взгляд блуждал по комнате. Кай отошёл и стоял один. Он поднял своё пиво и подмигнул ей, когда поймал её взгляд. Румянец залил её щёки. Эмбер улыбнулась. Она не привыкла к такому вниманию. От двух действительно великолепных парней. Ей захотелось ущипнуть себя. Искушённая. Она действительно ущипнула себя, вне себя от счастья, когда ей стало больно. Это было по-настоящему. Это происходило.
Кай всё ещё смотрел на неё. Эмбер чувствовала на себе его взгляд, поэтому опустила глаза. Она не хотела, чтобы они снова поссорились, и она подозревала, что если Бринн заметит, как Кай подмигивает ей, то начнётся настоящий ад. И тогда она увидела это, конверт, он лежал на полу у её ног. На нём было что-то нацарапано. Она подняла его. Это была хорошая бумага. Не массового производства. Конверт казался тяжелым в её руке, учитывая, что он был сделан из бумаги. Он был не совсем белого цвета. Слово «Лэнс» было написано аккуратным, скорописным почерком.
— Что это? — спросил Бринн, когда он подошёл к ней.
Она не знала, почему сделала это, но покачала головой.
— Ничего, — Эмбер улыбнулась, убирая конверт в сумочку. Затем она взяла бокал у Бринна. — Спасибо.
Он нахмурился.
— Прости, если я заставил тебя чувствовать себя некомфортно. Я не уверен, как вести себя с человеческими женщинами.
— Ты должен просто быть самим собой, — она пожала плечами. — Делай то, что ты обычно делаешь.
Его лицо оставалось пассивным.
— Я бы отвёл тебя в свои апартаменты и трахнул.
Эмбер поперхнулась вином, глотая его. Она прикрыла рот рукой, чувствуя, как глаза наполняются слезами. К счастью, вино не попало ей в нос. Она кашлянула ещё несколько раз, прежде чем сделать глубокий вдох.
— Ты в порядке? — Бринн покачал головой. — Видишь ли, мы очень разные. Насколько я понимаю, человеческие женщины любят поговорить и узнать мужчину получше, прежде чем вступать в сексуальный контакт.
Что, чёрт возьми, она на это скажет?
— Эм… ну…
— Мне жаль. В мои намерения не входило заставлять тебя чувствовать себя неловко.
Бедняга выглядел по-настоящему расстроенным. Это была не его вина, что она была… кем она была на самом деле? Старой девой двадцати с небольшим лет? Немного затворницей, когда дело касалось мужчин?
— Нет, все хорошо. Я просто… — Эмбер пожала плечами. — На самом деле не привыкла говорить о таких вещах так… открыто.
Прошло очень много времени с тех пор, как у неё вообще был секс, так что неудивительно, что ей было трудно обсуждать эту тему. Даже произнести это слово… секс.
Не помогло ни то, что Бринн был представителем противоположного пола, ни то, что он был действительно хорош собой. У него были светло-серые глаза и тёмные волосы. При его росте и комплекции — это сочетание лишало её дара речи.
— Мы можем сменить тему, но, пожалуйста, не говори о погоде, — он улыбнулся. — Это верный признак того, что женщина не в восторге. Я хотел попытаться лучше понять человеческих женщин… — его глаза сузились, глядя на неё. — Я хотел лучше понять тебя.
Эмбер кивнула.
— Справедливо, — она сделала большой, укрепляющий глоток вина. — Я определённо из тех женщин, которым нравится сначала познакомиться с парнем. Я встречалась со своим последним парнем два месяца, прежде чем мы… ну, ты понимаешь.
Его глаза вылезли из орбит, а рот приоткрылся. Затем Бринн издал странный стонущий звук.
— Ты, должно быть, шутишь надо мной? — он почесал затылок. — Зейн не бредил, — пробормотал он себе под нос.
Эмбер пришлось рассмеяться над его реакцией.
— Я не шучу. Я не люблю торопить события. Я бы никогда просто так не прыгнула к кому-нибудь в постель, — она покачала головой. — Прости, если это тебя разочаровывает, и я пойму, если ты решишь пойти и поговорить с кем-нибудь из других женщин.
Он кивнул.
— Спасибо, что честна со мной. Я ценю это.
Это была та часть, где он прощался. Эмбер решила облегчить ему задачу.
— Послушай, не все женщины чувствуют то же, что и я. Мы живём в раскрепощённые времена. Есть много женщин, которые занимаются сексом ради удовольствия. Они не стали бы дважды задумываться о том, чтобы переспать с кем-то, потому что их это привлекает. Как говорится, никаких обязательств.
Бринн вздохнул.
— Думаю, ты могла бы мне понравиться, Эмбер. Я бы хотел узнать тебя получше. Я надеюсь, ты подумаешь о свидании со мной. Мы сможем узнать друг друга, и тогда, возможно… — его глаза потемнели. — Никакой спешки, конечно.
Ладно, неожиданно. Она приподняла брови, не зная, что сказать. Он был милым. Какой от этого может быть вред?
— Давай поужинаем вместе сегодня вечером, а потом подумаем о свидании, — Эмбер не смогла удержаться и оглядела комнату. Письмо в её сумочке, казалось, пело ей: «Лэнс, Лэнс». Она не могла выбросить это из головы, но его нигде не было видно. Где он? Она собиралась быть вежливой, хотя он и не был таким. Письмо выглядело важным и личным. Было бы неправильно передавать письмо кому-то другому. Ей нужно было вернуть его ему самой. Она заставила себя снова обратить внимание на мужчину, стоявшего перед ней.
Бринн улыбнулся ей.
— Звучит как план.
— Тогда ладно, — Эмбер улыбнулась в ответ.
Как раз в этот момент мимо прошёл Кай.
— Чёрт возьми, повезло! — он секунду сердито смотрел на Бринна, прежде чем одарить её полуулыбкой. — Увидимся завтра.
Умерла ли она, а затем перевоплотилась в альтернативной вселенной? Обычно мужчины не находили её привлекательной. Конечно, иногда им было трудно смотреть ей в глаза, но на этом всё заканчивалось. У неё были каштановые волосы до плеч и карие глаза, она была довольно невзрачной. У Эмбер был немного римский нос, бледная кожа, и, хотя волосы у неё были тёмные, ресницы были светлыми. Короче говоря, она не выходила из дома без туши.
Что еще хуже, Эмбер была немного полновата. У неё был целлюлит и округлости. Пышные формы, хотя за последние несколько недель она сбросила несколько фунтов. Временами это её раздражало. В конце концов, она была женщиной и хотела быть желанной. Она согласилась с тем, что всегда говорила ей мама: парень должен хотеть её такой, какая она есть. Изгибы и всё такое.
Бринн напрягся.
