вынудив покинуть мое тело.
– Марк, у меня все саднит. Я больше не могу. Разве тебе мало тех двух раз, что были ночью?
– Очень мило с твоей стороны разыгрывать девственницу, но мы оба знаем, что вчера вечером ты ею не была.
Он навис надо мной, упершись руками в кровать, и расположившись бедрами между моих ног. О нет, только не это – мое лицо стала заливать краска. Я не смогла удержать испытующего взгляда Савельева и вцепилась в его плечи, пытаясь сбросить его с себя.
– Я не разыгрываю, Марк. У меня действительно все болит, и вчера у меня это было впервые.
– Кроме твоих слов иных подтверждений этому я не имею, – пытаясь проникнуть в самую глубину моих глаз, сказал Савельев.
– Для тебя это имеет какое-то значение?
– Что? Доказательства? Нет. Просто мне бы хотелось слышать от тебя правду. У тебя с ним все-таки что-то было? Презервативы ты с ним использовала?
– Марк, слезь с меня! – Не переставала я предпринимать попытки вырваться из его тисков.
– Ответь мне!
– Марк, не было у меня ничего с ним!
Он скатился с меня, и я быстро села на кровати, укрывшись одеялом.
– Тогда где кровь, Лиза?
Я уставилась на блюдо с оставшимися фруктами.
– Не знаю, Марк. Я читала, что так бывает. Кровь есть не всегда.
– Как бы на такой ответ отреагировал цыган, окажись он в постели со своей невестой? Думаешь, его бы он удовлетворил? Или его семью, получившую бракованный товар?
– Ты стал разбираться в цыганских обычаях?
Я повернулась к Марку и посмотрела ему в глаза. Он лежал на боку и подпер голову рукой. Его тело ничто не прикрывало.
– Это воспоминания из той передачи, о которой я тебе рассказывал. Там тоже об этом говорили.
Несколько секунд мы пристально друг на друга смотрели: Марк, ожидая моего ответа, а я – пытаясь его найти.
– Нам обязательно об этом говорить? – спросила я.
– Нет, если ты не беременна, и твой порыв не связан с желанием замаскировать его ребенка под моего.
Я с горечью усмехнулась.
– Если бы я была беременна его ребенком, меня бы здесь не было, Марк.
А потом я стала серьезной и отвернулась от него. Снова уставилась на фрукты.
– Марк, давай условимся, что если ты хочешь, чтобы мы были вместе, то мы больше никогда не будем говорить о нем. Это в прошлом и возврата к нему нет.
– Меня это вполне устраивает.
– Вот и отлично.
Дни потекли один за другим. Мы прекрасно проводили время. Когда никуда не ездили – купались, загорали, катались с горок в бассейн, и даже сходили на дайвинг. Мы обсуждали местные достопримечательности, любили наблюдать за остальными отдыхающими и пробовали угадать, из какой они страны. Забавно, но часто мы принимали русских за иностранцев. Настолько наш человек умел себя преподнести, что узнать в нем соотечественника нам не удавалось.
Мы ездили на пирамиды и к Сфинксу, посетили древние города и храмы, бывали в музеях и катались по Нилу – и такого восторга мне еще не доводилось испытывать. История из учебников вышла на поверхность, и я не могла поверить, что касаюсь ее своими руками. История, которой больше тысячи, а то и несколько тысяч лет! Я снова поражалась, как такие громадные и мощные сооружения, как пирамиды и храмы могли строить обычные люди, не прибегая к помощи современных машин и оборудования? Какие силы им помогали? Не причастна ли здесь магия? Ведь она ощущалась тут везде: в воздухе, в дуновении ветра, в частицах песках, в лицах древних божеств на статуях. Каждая фигура в камне неслучайна, за ней целая история, и открывать ее для себя заново мне не наскучивает.
За день до отъезда мы сидели на креслах в своем номере, работал кондиционер. Был жаркий вечер, и мы не решились сидеть на балконе. Смеркалось. Уже зажигали огни на территории отеля. Марк налил нам по бокалу шампанского, и мы подводили итоги своего отдыха. На мне был шелковый пеньюар, и я взобралась к Марку на колени. Он сидел с голым торсом в шортах. Мы оба хорошо загорели, и особенно заметно это становилось, когда мы обнажались донага. Эта забавная картинка вызывала у меня смущенную улыбку.
– Как жаль, что скоро нам уезжать, – сказала я.
– Да, это была незабываемая поездка, – целуя меня в щеку, признался Марк. – Нужно взять за правило отдыхать так каждый год.
– Было бы неплохо. Не представляешь, как мне здесь понравилось. Изучать это в университете – одно, но увидеть все собственными глазами, совсем другое. Словно ты попал в историю, вернулся на много веков и тысячелетий назад.
– Почувствовала себя царицей Египетской? – рассмеялся Марк. – Уж я-то знаю про твое богатое воображение.
Я посмотрела на Савельева. Воздействие ли шампанского или романтика, витавшая в воздухе, но мне показалось, что все у нас с ним сложится, что он тот, кто мне нужен. Если другой потерян навсегда. Сексуально мы друг другу подходили. От разочарования первой ночи не осталось и следа в ночи последующие. Марк был страстным любовником. Мое тело отзывалось на его ласки, я стала получать удовольствие. Я не бралась сравнивать свои первые ощущения, которые испытала с Шандором с теми, что чувствовала с Марком. Я боялась разочарования и как следствие неудовлетворенности, а потому наслаждалась ласками Марка, как если бы никогда и ни с кем другим их не испытывала. И если мне не суждено полюбить Марка, то хотя бы так он способен меня удовлетворить.
Держа в одной руке бокал, второй я провела по его лицу, по его губам, коснулась их своими губами, чуть сжала зубами, спустилась рукой к его груди.
– О, Лиза, я тебя не узнаю, – охрипшим голосом сказал Марк. – Оказывается в скромной девушке, которую я знал всю жизнь, скрывалась настоящая сексуальная тигрица. Как же быстро ты овладела искусством обольщения.
– У меня был хороший учитель, – целуя Марка в губы, прошептала я. Ах, божечки, чему же я учусь?!
– Если ты не успокоишься, я продолжу обучение.
– А кто сказал, что я против?
Дважды Марка просить не пришлось. Он забрал у меня бокал, поставил его на столик, и, подняв меня на руки, перенес на кровать. Я закрыла глаза, и передо мной вновь был Шандор. Мы занялись любовью.
Едва отдышавшись от очередного соития, я прильнула к Савельеву.
– Марк, давай поженимся.
Мне кажется, он даже перестал дышать. Я встревожено посмотрела на него.
– Вот так сразу? – подал он голос.
– А чего тянуть? Мы знакомы сто лет, к чему нам долгие
