впустить меня глубже.
Она тут же разводит ноги шире и приподнимает бедра, желая, чтобы я вошел в нее до упора.
У меня вырывается стон, кончики пальцев бегут вдоль ее талии и вниз, чтобы впиться в попку.
Барьер преодолен, и я вхожу в нее снова и снова.
Она заполнена мной, и она идеально обхватывает меня изнутри.
Когда я чуть-чуть приподнимаю бедра и слегка наклоняю их влево, ее спина выгибается.
– Вот так, – рычу я, сохраняя позу. Мой член трется, воздействуя на ее волшебную точку, и эта девочка – она просто танцевать начинает. Творит невообразимое, глаза закрыты, задница отрывается от сиденья и стремительно опускается, описывая сумасшедшую восьмерку. Она не сбавляет скорости и не перестает прижиматься ко мне в погоне за оргазмом. Мой член так сладко ее трахает. Она должна постараться, поскольку понятия не имеет, дам ли я ей то, что она хочет.
А я дам. Но она не знает, что я буду тянуть до последней секунды, когда она уже начнет сомневаться, верна ли ее недавняя догадка о моем эгоизме.
Эгоизме? Никакого кайфа не получится, если в нем не будет участвовать партнерша. Я бы никогда не прикоснулся к ней, если б не чувствовал, как сильно она сама хочет получить оргазм. Какой смысл трахаться с кем-то, кто хочет доставить удовольствие только тебе, если ты можешь сделать это дерьмо сам, без риска?
Настоящее удовольствие приходит тогда, когда ты показываешь своему партнеру, на что способен. Когда она начнет задыхаться, стонать и умолять. Когда она подсядет на кайф, который ты ей даришь.
Моя кровь закипает при мысли о том, что я доставляю удовольствие такой девушке, как она.
Какое, должно быть, зрелище мы сейчас представляем: шикарная, красивая штучка в разложенном виде, грязный парень с засохшей кровью на руках, нависающий над ней, ласкающий ее идеально розовую вагину, пока она танцует танго на твердом как камень члене.
Черт, я хочу с ней поговорить. Сказать ей, как она хороша. Какая тугая у нее вагина, как ее возбуждение охватывает меня, заставляя войти еще глубже. Я хочу сказать ей, что моему члену нравится быть внутри нее и что впервые за долгое, черт возьми, время я хочу оставаться там, где я есть, скользить своим пирсингом по каждой клеточке ее тела и смотреть, как она бьется подо мной, умоляя о большем.
Я хочу поставить ее на колени и наблюдать, как она медленно, с упоением оближет меня своим розовым язычком. После этого я хочу опуститься на колени рядом с ней и взять ее язык своим, пробуя нас обоих на вкус, прежде чем начать все заново.
Но я ничего этого не говорю и держу пари, что она сосет не как недотрога.
Нет, она будет кусаться, как тигр. Она пустит кровь и скажет, что я сам виноват.
Может быть, я даже накажу ее за это.
Девушка моего типажа… но почему-то полная противоположность.
Моя рука скользит вверх по ее животу по направлению к груди, я опробую форму своей ладонью.
Идеально подходит.
Богатая цыпочка ахает, ее рот открывается, тело приподнимается, как будто я мысленно призвал ее к себе.
Длинные шелковистые волосы касаются моей вспотевшей кожи, и я опускаю глаза туда, где мой член входит и выходит из нее, быстрее и быстрее, а она продолжает извиваться. Теперь она контролирует темп, двигая своим телом именно так, как ей нравится. Ей хорошо.
И мне тоже чертовски хорошо.
– Если хочешь придушить меня… – нежные пальцы обхватывают мои, лежащие на ее шее, глаза вдруг становятся на два оттенка темнее, словно лес в свете луны. – Сделай это. Я знаю, ты этого хочешь.
– Для начала хочу увидеть следы от моего пирсинга на твоей шее.
– Дразнишь, да?
– М-м-м…
Я крепче сжимаю ее горло, и ее рот приоткрывается в сладкой улыбке. Она закрывает глаза, как будто получает сеанс массажа, а не удары по своей нежной киске.
Мне это нравится – что она не стесняется того, что ей хорошо. Она сейчас парит в небесах, и это я отправил ее туда.
Удерживая ее наполовину в воздухе и поворачивая бедра под нужным углом.
– Ноги вверх, колени к бокам, красиво и высоко, – рычу я, закрывая глаза и погружаясь в нее еще глубже. – Твоя вагина великолепна. – Эти слова должны быть сказаны. – Такая влажная и упругая.
– И упрямая.
Я смеюсь над ее неожиданным, почти серьезным тоном и опускаю голову, чтобы попробовать на вкус заостренный персиковый сосок, жаждущий моего внимания.
Прижимаю холодный металл своего пирсинга к натянутой коже, и она еще сильнее обвивается вокруг меня.
– Так и должно быть, – бормочу я ей в ухо. Касаясь зубами, облизываю ее грудь, затем, минуя шею, примыкаю ртом к верхней части ее горла, чуть ниже линии подбородка. – Твой оргазм нужно заслужить, правда?
– Разве парни не должны уметь заслужить то, что им хочется? – парирует она.
Опускаюсь ниже, слегка надавливая влево, и она стонет, громко и опьяняюще.
Делаю это снова, и ее руки разжимаются; она задыхается.
Повторяю это в третий раз, полностью вхожу в нее, дергаюсь внутри, чтобы усилить удовольствие, которое доставляет ей пирсинг на головке моего члена, одновременно надавливая на клитор своим телом.
Время на исходе, и я возвращаюсь к заветной точке внутри нее. Ударяю по ней глубокими, частыми толчками, не вынимая член ни на секунду.
Вагина становится невероятно тугой, она словно душит мой член, и мои бедра начинают гореть, мышцы напрягаются, по груди разливается жар.
Черт возьми, да. Всего за минуту я довел ее до оргазма.
Она тает от удовольствия и не скрывает этого.
У девочки совсем нет стыда, и, когда мои глаза останавливаются на ее безупречном лице, опасное желание кипит под моей кожей, заставляя пульс колотиться в висках, шее, на кончиках пальцев, словно сам дьявол у меня на плече шепчет мне в ухо: «моя», и эта ложь горяча и беспечна.
Мои глаза прикованы к ней, я не могу отвести взгляд. Удовольствие пронзает меня насквозь, но я сдерживаюсь, стискивая зубы, и снова вхожу в нее. Пытаюсь дождаться, когда ее стенки ослабят свою смертельную хватку, но она снова сжимает меня внутри.
Отодвигаюсь назад, постанывая, моя рука теперь у меня на члене. Она хнычет, из нее вырывается грубый смешок, потом рычание. Не сводя глаз с ее мокрой вагины, я снимаю презерватив, и мой член набухает, как только освобождается от латекса. Я провожу рукой раз, другой, и сперма выстреливает наружу, горячая и густая, стекая по
