с нуля все начал. И вышел на прежний уровень достатка. Тут моя бывшая женушка решила вернуться обратно. И кто-то из моих родственниц ей в этом помогает. Мать или сестра, не знаю.
Маргарита хотела сказать что-то жалостливое, но Вовка ей не дал сделать этого.
– А теперь ты расскажи, что ПавликБратАнтона ищет у тебя дома? Он неспроста залез, так ведь?
Рита тяжело вздохнула, понимая, что рано или поздно придется посвятить Молоканова в свои проблемы.
«Тот еще секрет Полишинеля!» – мысленно усмехнулась она и, увидев обеспокоенный взгляд Владимира Петровича, принялась рассказывать.
– Мы развелись с Антоном сразу, как только стало известно, что я беременна. Тризуцкий сразу заявил, что он бесплоден и ребенок не от него. Да и мы до этого почти год не жили вместе. Поэтому развод стал просто формальностью. Но в прошлом году, где-то в конце ноября, Антон приезжал ко мне на работу. Говорил, что прощает меня и если я избавлюсь от ребенка, то смогу вернуться к нему. Мы тогда страшно поскандалили. Ромка Дворецкий, мой однокурсник, даже вмешался в эту грязную склоку и выгнал Тризуцкого из музея. На меня так сильно повлиял этот скандал, что я угодила в больницу. Но на этом все не закончилось. В тот же день в музее обнаружили пропажу. Из частной коллекции, которую мы готовили к экспозиции, бесследно исчез лист Наполеона.
– Что это? – насторожился Владимир Петрович.
– Один из золотых листьев императорской короны. Первоначально золотой венец показался Бонапарту слишком тяжелым. И ювелиру пришлось вынуть шесть листьев, каждый из которых он подарил своим детям. До сих пор неизвестно, где находятся четыре листа. Один хранится в Фонтебло, а еще один до недавнего времени являлся гордостью миллионера Лутонина, чью коллекцию мы готовили к выставке. Учитывая, что саму корону переплавили, каждый из оставшихся листьев считается уникальным.
– Вот же гад! – не удержался Вова и стукнул кулаком по кожаному подлокотнику. – Никому не позволю тебя обижать! – рыкнул он.
– Все уже в прошлом, – отмахнулась Рита и от избытка чувств чмокнула в щеку Владимира Петровича. Он в долгу не остался и медленно провел ладонью по шее, по ключице и крепко поцеловал Маргариту в губы.
– И куда же делся лист Лутонина? – почесал затылок Молоканов, когда поцелуй закончился.
– Никто не знает, – передернула плечами Рита. – Меня скорая увезла в больницу сразу после скандала. Такая суматоха поднялась. А потом, когда все дух перевели и приступили к работе, то обнаружилось, что лист пропал. Подумали на Антона. У нас коллектив слаженный. Мы друг друга много лет знаем. Я пришла работать в музей после института. И когда вернулась, расставшись с Антоном, меня приняли как родную. Никто из посторонних к нам не заходил. Да и зайти нельзя. Кругом охрана. Как Тризуцкий прорвался, понятия не имею.
– А зачем он вообще на работу к тебе приходил? Почему не домой? – требовательно осведомился Молоканов.
– Я же и говорю тебе, не знаю! – выкрикнула Маргарита и тут же прикрыла ладонью рот, боясь разбудить задремавшего Сашеньку. Но малыш, похныкав, засопел дальше.
– Давай чаю попьем с пирожками, – миролюбиво предложил Вова. – Только я понять не могу: если Антон выкрал этот самый лист Наполеона у Лутонина, то что он у тебя ищет?
– Тризуцкий считает, что это я его так подставила. Сама спрятала лист, а на него свалила. Из-за этого он вынужден прятаться. Даже работать не может. Его уже Интерпол ищет.
– Значит, реликвия не у него, – предположил Молоканов, откусывая сразу полпирожка. – Или к тебе лезут по другому поводу, или лист взял не Антон.
– А кто? – жалобно пробурчала Маргарита с набитым ртом. – У нас никогда ничего не пропадало. И Алексей Николаевич каждого из нас лично знает.
– Какой еще Алексей Николаевич? – не понял Вова, прихлебывая чай из толстой пузатой чашки.
– Лутонин. Он всегда экспозиции в нашем музее проводит и доверят свою коллекцию.
– А-а-а… – протянул Молоканов, собираясь выдать что-то умное, но не успел. На столе тихонько задребезжал Риткин сотовый.
– Это соседка, – удивилась Маргарита. – Что-то случилось…
– У нас там кто-то воет, – испуганно заявила Рита, отключив звонок. – Соседи говорят, из нашего тамбура доносятся крики и вой. Они собираются полицию вызвать. Наверное, в твой капкан дичь поймалась.
– Нужно ехать, – буркнул Молоканов, уже понадеявшись, что Ритуля останется с ним.
Около тамбура столпились соседи с нескольких этажей. Рядом топталась полиция.
– Вы хозяйка? – строго обратился к Ритке полицейский капитан.
– Да, – чуть слышно прошелестела Маргарита. Ее голос потонул в доносившихся из-за двери воплях.
Вова взял у нее из дрожащих рук ключ и повернул его в замке. Огромная металлическая дверь распахнулась, и перед собравшимися предстала удивительная картина.
Прямо в проеме Риткиной двери стоял ПавликБратАнтона. Его голова оказалась просунута между двумя прутьями гибкой ограды. А другими – намертво обездвижены запястья. Видимо, юный мститель попробовал раздвинуть решетку, а сам угодил в ловушку. Внешне младший Тризуцкий напоминал каторжника в колоде.
Молоканов подошел к жертве и поинтересовался нарочито громко:
– Я тебя предупреждал, чтобы к нам не лез?
– Да, – жалостливо проблеял Пашка.
Вова одним движением поддел небольшой штырек в нижнем правом углу, поднимая решетку и освобождая пленника.
Павлик от неожиданности со стоном упал на колени. Кто-то из сердобольных соседей бросился его поднимать. Но бывший тамбурный узник оттолкнул помогавших и поднялся сам, потирая лоб.
– Что там у тебя? – поинтересовался капитан.
Павлик убрал руку от лба, и Вова еле сдержался, чтобы не закричать как мальчишка: «Йес! Сработало!»
На бледном лбу Тризуцкого отчетливо виднелся оттиск штампа и надпись на олбанском: «Зачот!».
Полицейский капитан глянул на Павлика, затем перевел взгляд на Молоканова, не сумевшего вовремя стереть торжествующую улыбку и, усмехнувшись в усы, поинтересовался строго:
– Заявление подавать будете?
– Почему вы его спрашиваете? – возмутилась Маргарита.
– Так он же потерпевший, – заявил капитан.
– Он подобрал ключи, влез в мою квартиру и только благодаря охранной системе не проник внутрь, – отрезала хозяйка квартиры. – Очень хорошо, что вы приехали. Поймали преступника на месте преступления.
– Да я по-родственному зашел, – заныл Павлик.
– Ты мне не родственник, – отмахнулась Маргарита. – Забирайте его, товарищ капитан.
– Мой брат женился на тебе!
– Я вас не знаю! – не на шутку разошлась Ритка. – Я еще сейчас адвокату позвоню. У меня тут квартиру взломали, а полиция вора никак не арестует!
– Я у тебя ничего не украл! – взвыл «зачотный» пацан. – И не собирался!
– А чего хотел тогда? – встрял Молоканов. – Мы тебя уже ловили. Зачем к нам в квартиру лезешь?
– А ты вообще кто? Я тебя в первый раз вижу.
– Я тебя тоже, – парировал Вова.
– А вы кто, кстати,
