Война тянулась 11 лет, а конца ей не было видно. Лидийцы никогда не были мореходами, а без достижения победы на море покорить Милет и другие эллинские города было невозможно. Очевидно, это осознал и Алиатт. Через посредников он вступил в переговоры с милетянами, после чего между враждующими сторонами был заключен мир. А затем союз и дружба.
Вскоре Алиатт скончался и царем стал его сын Крез.
* * *
Новый царь был воинственным человеком и сразу же развязал серию войн против соседей. Располагая самой сильной армией в регионе, Крез мог позволить себе проводить агрессивную внешнюю политику. У нас практически нет информации о военной организации Лидийского царства, но некоторые выводы мы можем сделать, исходя из сообщений Геродота и других античных авторов.
Главной ударной силой лидийской армии была тяжелая конница, на это есть четкое указание «отца истории»: «В то время в Азии не было народа сильнее и воинственнее лидийцев; сражались они на лошадях с длинными копьями в руках и были прекрасными всадниками» (I, 79). В дальнейшем Геродот отметит, что когда Кир «увидел перед собой ряды лидийцев, выстроившихся к бою, он пришел в ужас от лидийской конницы» (I, 80). И как следствие, отказался от кавалерийской атаки. Любопытное описание битвы лидийцев во главе с Гигесом против эллинов из Смирны оставил древнегреческий поэт Мимнерм, родом из Колофона. Вот как он описал подвиги греческого военачальника:
«Не о такой его силе и мужестве духа я слышал От живших раньше меня, которые видели сами, Как он теснил густые ряды конеборных лидийцев Перед собой, храбрый муж, на Гермосской равнине. И ведь совсем не была недовольна Паллада-Афина Мужеством пылкого сердца в час роковой тот, когда он В битве кровавой войны устремлялся на воинов мощных, Горькие стрелы врагов духом осилив своим…»[13]
Обратим внимание на «густые ряды конеборных лидийцев». Это свидетельствует о том, что лидийские всадники сражались плотным строем и обладали большой ударной мощью. Недаром их так опасались враги – царская конница могла запросто прорвать пехотный строй любой армии Азии, где воины не владели искусством фаланги. Правители Лидии уделяли огромное внимание своей кавалерии. На обширных равнинах Сард, Герма и Каистра паслись многочисленные царские табуны, забота о конском составе была признана делом государственной важности. Недаром хоровой лирик Вакхилид в своей песне величал «укротителем коней, владыку Лидии Креза»[14].
С пехотой дело обстояло сложнее. Однако на основании свидетельства Геродота можно предположить, что именно пехотинцы были наемниками в армии Креза: «Войско же свое, состоявшее из иноземцев, которое сражалось с персами, он отпустил все» (I, 77). Поскольку в битве при Фимбраре лидийская кавалерия сражалась в полном составе, то можно допустить, что ушла именно наемная пехота. Скорее всего, это были ионические греки, умевшие сражаться фалангой и поэтому крайне востребованные в армии Лидии. Могли быть воины из Карии и Ликии. Ксенофонт упоминает среди войск Креза отряд египетской пехоты, который был либо нанят за деньги, либо прислан фараоном Яхмосом II, союзником Креза. Впрочем, соседство с греческими городами Малой Азии не могло не отразиться на военном деле в Лидийском царстве. Недаром Геродот отметил, что «вооружение лидийцев очень походило на эллинское» (VII, 74).
В отношении малоазийских греков сын Алиатта проводил политику отца и деда. Чувствуя за собой силу и видя, что среди его противников нет единства, лидийский царь действовал быстро и напористо. Он помнил, как Милет в одиночку сражался против лидийцев, и не сомневался, что и в этот раз эллины будут разобщены. Право сильного было на стороне Креза, и он даже не озаботился найти благовидный предлог для агрессии против соседей: «Эфесцы первые подверглись нападению Креза; потом и остальные ионяне и эолийцы испытали то же, одни за другими, причем каждый раз Крез выставлял новые предлоги, измышляя против одних тяжкие обвинения, против других ничтожные» (Herod. I, 26). Сначала царь захватил Эфес, а затем остальные города Ионической Греции. После этого пришла очередь эолийцев, так же не устоявших перед натиском лидийской армии. Воодушевленный успехами, Крез решил было захватить и греческие острова, в частности Хиос и Самос, однако вовремя одумался и отказался от этого намерения. Воевать на море с эллинами было глупо, и даже если бы царь построил флот, то исход этого противостояния можно было предсказать заранее. Поэтому Крез заключил с островными эллинами мир, а побежденных греков обложил данью, но, судя по всему, она была незначительной.
Геродот перечисляет внешнеполитические успехи сына Алиатта: «С течением времени покорены были Крезом почти все народы, обитающие по сю сторону реки Галис, за исключением киликийцев и ликийцев (именно: лидийцы, фригийцы, мисийцы, мариандины, халибы, пафлагонцы, фракийцы, фины и вифины, карийцы, ионяне, дорийцы, эолийцы, памфилы)» (I, 28). Диодор Сицилийский также отметил могущество легендарного правителя: «Лидийский царь Крез, располагавший огромными [военными] силами и накопивший множество серебра и золота» (IX, 2).
Царь Лидии воевал вдоль южного побережья Понта Евксинского и разрушил город Сидену, о чем есть упоминание у Страбона: «Крез после взятия Сидены, куда бежал в поисках убежища тиран Главкия, изрек проклятие на тех, кто будет снова укреплять это место» (XIII, I, 42). Не верить географу у нас нет оснований, и получается, что Крезу удалось подчинить практически весь причерноморский регион Малой Азии. Это вытекает из описания местоположения Сидены: «После Фемискиры идет Сидена – плодородная равнина, хотя и не столь обильно орошаемая, как Фемискира. На побережье ее находятся укрепления: Сида, по имени которой она названа Сиденой, Хабака и Фабда. До этого места простирается область Амиса… За Сиденой находится укрепленный город Фарнакия. За ним идет греческий город Трапезунт» (Strab. XII, III, 16, 17).
Лидийский царь перешел реку Галис и вторгся непосредственно в сферу интересов мидийцев, однако никакой реакции на это не последовало. Не исключено, что Крез заранее все обговорил с Астиагом и действовал в соответствии с этими договоренностями. Но скорее всего, мидийскому царю просто не было никакого
