соседнем доме. Как вспоминаю её, так сразу тяжело на душе становится. Пелагеша предположила, что она ведьма, и я уже склонна в это верить. Намеренно собиралась отправить меня сюда? Зачем?
Или это всё бред, и она просто помогла. А я не смогла сдержать своё слово и отплатить ей добром за столь щедрый подарок.
Вместе с этой шубой, тяжёлой и пахнущей моим миром, я сажусь на край кровати, прижимаю её к себе, вдыхаю запах, жмурюсь.
Внутри так колюче-колюче становится. И дышать тяжело.
Чтобы не сойти с ума я решила не думать о своём мире. Какой в этом смысл? Да и… родителей уже нет в живых, подруги переживут, а чудовище не получит больше Пелагешу. Он никогда не был достоин её.
И лучше мир, где живёт мастер Варден, а не тот, где за тобой следит животное по имени Глеб…
До сих пор не понимаю, как могла так сильно доверять ему.
Как могла любить…
Закусываю губу, стискиваю пальцы в кулаки.
Нет, хватит… Хватит, я сказала!
Поднимаюсь, наполненная желанием свернуть горы, забить ту пустоту внутри, что появляется при мыслях о доме, хоть чем-нибудь. Уборкой, заботой о замке, подслушиванием уроков господина Денема. Он, между прочим, много интересного рассказывает про магов и драконов… Если бы была посвободнее, обязательно училась бы вместе с дочерью.
Рассматриваю жёсткие звериные волоски на шубе. Всё из головы та ведьма не выходит.
Скорее всего, и вправду ведьма.
Нет, мне всё-таки совсем не верится, что старушка могла вот так отдать дорогую вещь. Пожилые люди свои сокровища хранят под замком. Они видели слишком много в жизни, чтобы доверять людям…
Вероятность того, что та самая — исключение, крайне мала.
И к лучшему.
Не выдерживаю и примеряю шубу снова. Какая же она большая, в ней можно утонуть.
И почему Алан держит её в своих покоях? Я кручусь возле зеркала, пытаюсь представить, что же мой господин увидел, когда увидел в первый раз меня.
Измученную, бледную черноволосую девушку, закутанную в шубу. Ещё и с сюрпризом…
О, как он удивился, когда увидел мою дочь! А с каким лицом пошёл на уступки… Он выглядел таким уверенным… Отчего же сейчас такой растерянный?
Поток мыслей прерывает генерал. Я вздрагиваю, когда замечаю его в отражении зеркала.
Стоит на пороге, хмурый и бледный.
— Что-то случилось, мой господин?
Собираюсь подойди к нему, заглянуть в глаза, выслушать, если ему будет что сказать, и он захочет это обсудить.
Но Алан опережает меня. Не для того, чтобы поднять на руки в порыве страсти и бросить на кровать… Хотя и это было бы страшно.
Он срывает с меня шубу, хватает меня за плечо, сжимает пальцы до боли.
— Да, — отвечает, видимо, на мой вопрос, — случилось.
Даже на Дика он не смотрел так жёстко, как сейчас смотрит на меня.
Но я хотя бы не чувствую его зловещей силы, видно, что дракон сдерживается изо всех сил.
— Что… происходит?
— А ты как думаешь? — рычит он.
И бросает в камин шубу. Одну из немногих вещей, которые остались у меня из родного мира.
Я готова остаться здесь.
Но… мне бы очень хотелось, чтобы мне дали самой решить, что делать с этой вещью.
Сердце будто бы раскалывается.
Не понимаю, почему он так злится.
Камин начинает дымить.
Я отхожу к окну, чтобы открыть его.
Чтобы спрятать непроизвольно выступившие слёзы.
Нет, он может делать что хочет. Я это понимаю. Я — его. Значит, и шуба тоже его. Нужно успокоиться… Подумаешь, наорал, ничего не объяснив. Подумаешь, стиснул плечо так, что оно до сих пор болит. Подумаешь, шубу сжёг…
Я должна быть благодарна за всё.
Должна улыбаться.
По сердцу разливается тревога.
Когда я перестаю его понимать, я перестаю доверять ему. А, значит, мне сложно оставаться в комнате. Ведь я даже не знаю, правда ли Пелагея в безопасности ест торт.
Может быть, я зря доверилась?
Опять.
Генерал даже не догадывается, что привёл в дом злобное дикое животное. Которое навсегда запомнит любую боль, что ему причинили. И уже никогда не сможет доверять. Не сможет приручиться.
Вытираю слёзы незаметно и оборачиваюсь к нему.
Его лицо ничего не выражает.
— Я… хочу уйти… сейчас… Можно?
— Нет, — отвечает так, что ясно — никакие возражения не принимаются.
А тем временем из-за дыма становится трудно дышать.
Ему-то всё равно. Он дракон. Привык, небось, дымом дышать.
Не выдерживаю и пытаюсь уйти без разрешения.
У порога Алан ловит меня и встряхивает.
— Ты мне соврала.
Глава 13
Он так злится, что ещё немного и выпустит на волю свою удушающую смертельную силу.
Дракон возвышается надо мной. Моя жизнь в его руках. Я сама в его руках. Прямо сейчас.
Во взгляде ярко-синих глаз, словно пламя, горит ненависть.
— Я… — хочу спросить его снова, что случилось, но голос предаёт меня. Вымолвить ничего внятного не получается. Губы дрожат. Глаза наполняются слезами.
Я должна быть сильной. Ради дочери. Как всегда.
Но именно сейчас в хватке мужчины, которого успела безнадёжно полюбить… именно сейчас я чувствую себя маленькой и слабой.
Что я сделала, Алан?
Неужели я не старалась?
Я решила быть верной тебе до конца, делать для тебя всё, быть лучшей — кем бы я в итоге ни была — наложницей или экономкой. Трофеем или другом.
Решила несмотря на то, что знала, как буду страдать, наблюдая за ним, его супругой, их детьми, его любовницами…
Ведь в этом мире мужчины верностью не озадачиваются.
Знала, что сложно будет с таким хозяином полюбить кого-то ещё, стать чьей-то женой.
Знала, что женского счастья мне в новом мире точно не видать, и всей целью моей жизни станет устраивание лучшего будущего для дочери.
Стараться делать жизнь Пелагеи лучше. Стараться делать жизнь Алана лучше. Вот мой путь.
Но всё это рушится. Он заставляет меня дышать дымом от шубы, не отпускает, когда мне трудно убедить себя даже дышать, пока не узнаю, что с моей дочерью.
Мастер Варден вытаскивает меня в коридор, прижимает к стене. Совсем как недавно это делал Дик. Дик, в чьё горло генерал так отчаянно вгрызался…
Он заносит надо мной руку, опирается ладонью о стену. Рядом с моим лицом.
Я вздрагиваю.
Он хоть представляет, как сильно пугает?
— Вид у тебя такой, будто хочешь меня ударить… — выплёвываю.
Дурные воспоминания о бывшем муже тревожат сердце. Нет, он не бил меня в браке. Я бы этого не допустила. Но один раз, когда выследил снова
