«властителей», порядком настораживало меня. Но «чуйка» молчала, а значит никаких смертельных сюрпризов меня ожидать не должно. Усевшись на одну из нижних ступеней, я сперва проверил, можно ли хранить мой «Топор» в моём складе? Все прошло как надо и без эксцессов. Ставшее моим оружие отзывалось и призывалось без капризов и проблем. Хоть я и побаивался что в изнанке расширенного пространства наша «связь» может оборваться. Но все обошлось. Далее, я с душевным трепетом и долей страха, открыл тяжелую обложку древнего «артефакта» и даже некоторое время тупил, разглядывая абсолютно чистую страницу.
Недолго тупил…
Я, а возможно лишь моё сознание, провалилось в некую реальность, с которой у меня возникли весьма не хорошие ассоциации, и не добрые предчувствия. От горизонта и до горизонта, простиралась белая пустыня, сверкающая стеклянными бликами. Светило на небосводе было не видно, но создавалось ощущение что светится сама небесная твердь. Ни единого дуновения ветерка. Ни малейшего звука или запаха. Мир замер и казалось что даже воздух находится в раздумье: позволить этому разумному дышать, или пусть лучше здохнет…
Оглядываясь я видел лишь бескрайние насыпи белоснежных кристаллов, что застыли во времени. Позади меня раздался скрип битого стекла. Резко развернувшись, я обнаружил стоящего разумного. При чем, знакомого мне разумного. «Благообразный» старец с «добрым» лицом и прожигающим взглядом. Со своим посохом, который он сжимал обеими руками, слегка опираясь на него. Он смотрел на меня, и на его губах играла презрительная улыбка осознающего свою силу и мою безысходность, сложившейся ситуации.
— Где я? — задал я вопрос и не узнал своего голоса.
— Считай что ты у меня в гостях. Вот только как гость ты крайне нагл! — ответил мне «балахонщик», что не изменял своему наряду ни здесь, ни в храме.
— Может быть, представишься? — попробовал я завязать беседу и разузнать побольше о «хозяине» этого места.
— Нагл, невоспитан, жалок и глуп! Что касается моего имени, то зачем мертвецу такие знания? Да и не достоин ты их! — ухмыльнулся он, вмиг расставив по полочкам перспективы на будущее.
— Ну раз мне не рады, я могу уйти. — не особо надеясь на благоприятный исход, принялся я изворачиваться.
— Ну это уж врядли! Живым ты отсюда не выйдешь! — с усмешкой протянул он.
— Ну, раз настало время умирать, может хоть расскажешь о себе и твоих «коллегах» по храму? — попытался я вновь потянуть время, судорожно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.
— Не пытайся меня обмануть! Твоё желание «потянуть» время, не спасёт от печальной участи и лишь продлит твою агонию! — читая меня как открытую книгу, усмехнулся «балахонщик», но тут же добавил:
— С твоей помощью, я получу свободу и помогу освободиться моим соратникам! Но ты этого, уже не увидишь. Радуйся! Твоя смерть не будет напрасной и послужит Великой Цели! — с пафосной издёвкой закончил он свою речь.
— А почему ты хочешь меня убить? Что плохого я тебе сделал? Да и не хочу я умирать! — стал задавать я глупые вопросы лишь с одной целью — не молчать.
— Потому что ты — наглое ничтожество! Посмел явиться туда, куда тебя не звали! И желал осквернить его своими грязными лапами! Но это даже хорошо! Ведь «избранных», что могут попасть к нам, крайне мало. Ты четвертый за эту вечность! И в отличии от твоих предшественников, ты на удивление слаб! А значит миг моего триумфа, близок. И все что ты можешь — это послужить «сосудом» для высшей сущности и высших идеалов! — высокопарно закончил он свою речь слегка повторяясь.
— А что случилось с предшествующей тройкой разумных? — решил уточнить я.
— Они были неразумны! Но в гордыне своей они не склонились и оказали сопротивление тем, кому подвласно само время! Их тела оказались сильно повреждены и после того как они были повержены, принять в себя сущности более высокого порядка уже были не способны. Зато их души послужили на славу, позволив создать настоящие «законы», что откроют нам возможности влиять, как Высшим, на миры и реальности! — воодушевленно стал распинаться «балахонщик».
— Раз вы такие могущественные сущности. Тогда почему вы стоите каменными изваяниями посреди забытого всеми Храма? — пользуясь его говорливостью, задал я интересующий меня вопрос.
— Ты не поймешь! — сказал как отрезал он.
— А ты объясни! Торопиться особо некуда, а я любопытен. Вдруг чего-то упустили. Как говорится в споре рождается истина. — попытался вернуть я зашедший в тупик разговор.
— Глупец! Что ты можешь знать об Истине?! — презрительно «выплюнул» он.
— Ну, как по мне, довольно много! И в вашем случае, Истина заключается в том, что реальность, и Храм, в котором вы с коллегами «отдыхаете», является ни чем иным, как вашей тюрьмой?! — отзеркалив его презрительную ухмылку, выпалил я озарившую меня догадку, и судя по исказившему его лик, гневу и ненависти, я понял что попал просто «сто из ста»! А в следующий миг он взмахом своего посоха, послал испепеляющий луч пламени.
В отчаянном кувырке, я лишь чудом увернулся от его атаки, краем глаза заметив обуглившийся стеклянный песок, что спекался в черную субстанцию, весьма напоминающую своим видом черноту. Однако неудача его лишь разозлила и следующие лучи устремились к моей петляющей тушке. Мне пока удавалось уворачиваться, однако так продолжаться долго не могло, и в итоге одна из его атак, опалив мне ногу, привела к тому, что я распластался на стеклянном песке и тяжело дыша следил за приближающимся «балахонщиком», что с торжеством в глазах, решил прикончить меня не магией, а исключительно острым навершием своего посоха.
Глефа! Я вспомнил как называются посохи с остроконечным лезвием.
Или копье?! А может лансер?!
Хотя могу и ошибаться. Действительно, какая разница…
Хотя странно что у него имеется «Посох». Я ведь его забрал к себе в склад-браслет. И зыркнув на запястье, я не обнаружил наличие пространственного артефакта, что как я надеялся, мог бы перенестись вместе со мной в эту реальность. Не судьба. Я был готов опустить руки, но «чуйка» коротким «уколом» напомнила о себе, явно
