дела есть, а ты со мной возишься…
— Вот сейчас ты глупости говоришь, — перебивает Свен.
— Еще и босиком вышел, простудишься… пойдем в домик, — говорю, не смотря в глаза мужчины напротив, и начинаю движение в сторону ступенек.
— Беспокоишься обо мне, — то ли спрашивает, то ли утверждает Свен. — Мне приятна твоя забота, Элис, — говорит и чуть крепче сжимает мои пальцы в своей ладони. Мои щеки горят от смущения. Не знаю, что сказать на его откровение, поэтому просто молча поднимаюсь на веранду и вхожу в домик. Снимаю обувь на входе. Свен проходит в ванную комнату, закатывает штанины, обмывает ноги в душевой кабине. У него красивые ступни. Никогда не обращала внимания на руки или ноги человека. А сейчас сижу на краешке кровати и смотрю, как эти ступни приближаются. Свен останавливается передо мной. Не поднимаю взгляд, смотрю то на его ноги, то на свои сплетенные в замок руки. Он не выдерживает, присаживается передо мной на корточки, накрывает своими ладонями мои руки и тихо говорит:
— Давай поговорим, Элис…
Поднимаю взгляд к его глазам. Он улыбается, а я сижу и рассматриваю его лицо. Какой же красивый мужчина! Да, именно мужчина. Взрослый, зрелый, самостоятельный. Не мальчишка, который зависит от родителей и убегает от проблем. В груди сжимается от обиды, что вот такой проблемой стала я для Виктора. И вместо того, чтобы найти меня, он просто уехал… На глаза наворачиваются слезы. Смаргиваю их, когда ладони Свена сжимают мои руки чуть сильнее.
— Ну ты чего, Элис… болит что-то?
— Болит… душа у меня болит…
Он пружинисто встает, присаживается рядом на кровать.
— Все наладится, надо только немного подождать, — говорит, не отпуская мой взгляд. — Сейчас главное — твое здоровье. Надо набираться сил, Элис. Ты должна это сделать ради своих близких…
— Да нет у меня близких… ну, кроме Машки, подруги… вот был еще Виктор, но как оказалось, я ошиблась…
— А родители? — тихо спрашивает Свен.
— Я сирота, точнее, когда погибли родители, меня взяла к себе на воспитание бабушка. А два года назад и ее не стало, я теперь сама по себе, Свен…
Он придвигается ближе ко мне и крепко обнимает. И это выбивает почву из-под ног. Мои чувства, которые я пыталась спрятать поглубже, вырываются на волю, и я начинаю плакать навзрыд. Последний раз я могла такое себе позволить, когда умерла бабушка. Потом мне некогда было горевать, надо было искать работу и как-то выживать. Хорошо, что школу к тому моменту я уже окончила и успешно поступила в университет. Успела там себя зарекомендовать. Иначе просто не потянула бы…
Свен успокаивающе гладит меня по спине, по волосам. Не выпускает из объятий. И мне так тепло и уютно с ним вот так сидеть. Несмотря на то, что он, наверно, думает, что я истеричная девчонка…
— Ты не истеричная девчонка, Элис… просто все те переживания, что копились долгое время, сейчас нашли выход…
— Я что, вслух сказала?..
Свен лишь кивает и стирает кончиками пальцев влагу с моих щек.
— Все переживают потери по-своему. Я вот в один день собрался и уехал из города в глушь, чтобы ничего не напоминало о прошлой жизни… А для тебя триггером стал стресс от произошедшего… Но все проходит, Элис…
Сижу и молча слушаю Свена, не находя в себе смелости задать вопрос о том, какую потерю пережил он.
— Сколько тебе лет? — спрашивает он, чуть улыбаясь.
— Двадцать два, будет скоро.
— Я думал, ты младше, — улыбается, обнажая зубы. Ну что за красавец! Не могу насмотреться на него.
— Хорошо сохранилась, — шучу в ответ, и мы начинаем смеяться. Наш смех прерывается, когда в дверь стучат. Оборачиваемся ко входу, дверь открывается, на пороге появляется Катрина. Мимо нее пролетает Нильс. Я и забыла, что он остался на улице, когда мы зашли в домик. Он подбегает к нам, тычется мордой то в мои колени, то в колени Свена. Потом начинает облизывать наши все еще сплетенные руки. До меня доходит, что до сих пор крепко держу Свена за руку, и он, вроде, не против… но все же ослабляю пальцы, Свен выпускает мою руку из своей ладони. Катрина наблюдает за нами с интересом, потом проходит к столу.
— Я принесла вам завтрак. Если не помешаю, хотела бы к вам присоединиться…
— Не помешаешь, Кэт, — говорит Свен, вставая с кровати. Я тоже поднимаюсь, иду за ним к столу.
— Как ты, Элис, — спрашивает Катрина.
— Спасибо, все хорошо…
— Как спалось? — она хитро выгибает бровь, поглядывая то на меня, то на Свена. Господи, она знает, что мы спали в одной кровати… Заливаюсь румянцем, а Свен фыркает:
— Нормально нам спалось, Кэт.
Не знаю, чем занять руки. Начинаю расставлять тарелки и раскладывать приборы. Стараюсь не поднимать взгляд, но и без этого чувствую, что за мной наблюдают. И это не Свен. Его взгляд ощущается по-другому. А значит, на меня смотрит Катрина. Так ухожу в свои мысли, что не замечаю, что Свен подходит ближе, и сталкиваюсь с ним. Его руки ловят меня за плечи, придерживая.
— Извини, — говорим одновременно, и он выпускает меня, отступая.
Катрина с интересом наблюдает за нами, а когда усаживаемся за стол, говорит:
— Альвисс вчера не успел вам рассказать новости. В больнице соседнего города лежит парень, похожий по описанию на твоего друга, Элис. Сегодня Ал должен съездить к нему. Парень еще не приходил в себя, но находится в стабильном состоянии…
Мое сердце начинает стучать где-то в горле. Дыхание учащается и начинает кружиться голова… Темнота…
9. Свен
Она опять упала в обморок. Сказывается стресс, так Альвисс сказал. Но меня тревожит еще и душевное состояние Элис. Она очень чувствительная, нежная и беззащитная, как маленький котенок… ей нужна помощь… ей нужна защита!
Сижу с ней на руках на диване, Катрина смотрит на меня внимательно.
— Положи ее на кровать, Свен, — советует она.
— Я не хочу, — говорю ей, смотрю в глаза. Она хитро улыбается, а потом мрачнеет.
— Она ведь уедет, Свен. Не стоит привязываться…
— Я сам решу, Кэт, ладно? — огрызаюсь я, хоть и понимаю, что она права. Но не могу с собой ничего поделать.
— Извини, Свен. Не хочу лезть не в свое дело, но я переживаю за тебя…
— А я за нее, — говорю тихо, но Кэт слышит и молча кивает. Она уходит, а я остаюсь со своей потеряшкой. Она приходит в себя через несколько минут. Пытается вскочить с моих колен, но я не отпускаю. Прижимаю
