Я пока собирал, несколько штук съел, честное слово. Дочка ссыпала спелую землянику в рот. Зажмурилась блаженно. Свежие ягоды в их прежней жизни присутствовали круглый год, независимо от сезона. Не замечала Люба, чтоб ребенок их с таким удовольствием ел, те свежие ягоды. Может быть потому, что не были такими сладкими? Ароматными такими, и слегка тепловатыми от солнца. И не только от солнца. Помимо солнечного тепла, на них сохранилось тепло ладони. Сильной, мужской ладони…. — Мамочка, дядя Юра, посмотрите, вон там, справа над макушкой сосны! Белое облако похоже на человека с большими крыльями! Правда! Вон, голова, вон плечи, вон крылья! Он их расправил, как будто хочет кого-то обнять! Может нас?
* * *
У самого края луга тропа расширилась и потекла дальше, сквозь пронизанный солнечным светом перелесок. перелесок. Высокие сосны чередовались с белоствольными березами, мохнатыми елями, и невесть как оказавшимися в таком соседстве липами. Под ногами зашуршали подсохшие сосновые иголки, дурманящий аромат разнотравья сменился другими запахами: смесью хвои, сосновой смолы и чего — то медового. — Липа зацвела. Запах цветущей липы. — отметил Юрий, взглянув на Любу. Она улыбнулась. Невольно и искренне. — Спасибо. Я то думаю, чем так сладко….. — Дядя Юра, а где дуб? На который полезем? — Маша подхватила с земли потемневшую от времени прошлогоднюю шишку, запихнула трофей в карман платьица, — еще соберу, сделаю волшебного человечка. — сообщили подпрыгнув на одной ножке. И тут, перед самым носом у Маши на тропу выскочила лягушка, крупная, светло — оливкового цвета с темными пятнышками по спине и бокам, в несколько прыжков перескочила с тропы на кочку заросшую мхом, потом, ускакала в заросли невысокого, густого кустарника. — Какая быстрая… — выдохнула вслед лягушке Маша. — Шустрая. — согласился Югрий. — Машунь, дуб о котором я говорил, растет за деревней, в противоположной стороне от речки. Мы его обязательно навестим, а пока мы исследуем не менее интересное дерево. — Елка колючая? — хитро прищурилась дочка: шутит. — Не угадала — ива пла…. серебристая. — Юрий широко улыбнулся Маше в ответ. Люба поняла, он хотел сказать: плакучая и не стал. Видимо из опасения вызвать у ребенка грустные ассоциации. Со слезами связанные. У него удивительно легко получилось найти с Машей общий язык. У постороннего человека, до вчерашнего вечера и не подозревавшем о существовании некоей Любы и маленькой девочки Маши…. Лишь бы беду на него не накликать. Гаврилов не должен узнать, кто помог ей скрыться, ни при каких обстоятельствах, даже если у нее получится изгнать его из жизни и корпорации. Получится. Должно получиться. Ради дочери… Ради того, чтобы без страха жить на свете, чтобы дышать полной грудью, чтобы…..Лишь бы не нашли раньше времени… Тогда уж точно не миновать беды и для нее и для Юрия…. Лесок расступился, и они увидели неширокую речку с пологим песчаным берегом, а еще они увидели раскидистую многоствольную иву с широкой кроной, куполом свесившую до самой земли гибкие ветви с узкими длинными листьями. — Как тебе дерево, Машунь? Подойдет для лазанья? — весело интересуется Юрий. — Подойдет… Это как…. Как… Такое, волшебное дерево… — восхищенно промолвила Маша. В саду особняка произрастали небольшие декоративные ивы, возле искусственного пруда. Искусно подстриженные умелой рукой садовника в соответствии с дизайном ландшафта. Маша на них и внимания не обращала. Видимо не разглядела в тех кустарниках волшебства. Юрий поправил лямку спортивной сумки, лукаво взглянул на Любу, затем на Машу и предложил:- Давайте наперегонки, до дерева! — Давайте! — дочка рванула вперед. Люба подхватила полы сарафана, побежала за ней. Ветерок ерошил волосы, от реки тянуло свежестью, Юрий Ангел бежал позади, замыкал забег. Словно прикрывал со спины их с Машей. А над ними по синему небу плыло белое облако с очертаниями человека раскинувшего большие крылья. Доплыло до макушки высокой сосны, и замерло, словно зацепившись за эту макушку в одно касание…
7
Мощный ствол дерева у самого основания покрыт серой корой в глубоких продольных трещинах, стволы — ответвления от основного, цвет имели зеленоватый, кору на ощупь гладкую. Здесь, под сенью ивы, за завесой из гибких ветвей, приятная прохлада, будто особый микроклимат сложился, отдельный от внешнего мира. Солнечные лучи пробирались сквозь листву трепещущую при дуновении легкого ветерка, свет и тень рисовали причудливые узоры на почве поросшей редкой, невысокой травой. Радостная дочка, с поддержкой и страховкой Юрия, воодушевленно исследовала нижние стволы — ответвления: карабкалась словно обезьянка, прошлась, изображая гимнастку на спортивном снаряде, посидела болтая ногами. Люба касалась пальцами плотных продолговатых листьев, наблюдала за передвижениями довольного ребенка и благодарно поглядывала на мужчину подарившему Маше бесхитростную радость. И еще она мысленно поругала себя. За фантазии о том, что Юрий якобы прикрывал их со спины. Просто бежал замыкающим, не обгонял, из вежливости, а она фантазировать кинулась. Отдает ведь себе отчет, буквально за несколько минут, прежде чем начать фантазировать, думала, как бы беды не накликать на Юрия, если вдруг Гаврилов узнает, кто им скрыться помог. Отдаёт отчет. И к фантазиям не склонна. Давно не склонна. Но вот, нафантазировала. Видимо где-то в потайном уголке души, зашевелилась робкая надежда на чудо. На прикрытый тыл, на поддержку….Она вздохнула украдкой, обернулась, подняла голову, взглянула сквозь просветы меж листьев туда, где над маковкой сосны висело белое облако, в виде крылатого человека. Увидела чистый голубой небосвод. Облако растаяло, а может быть улетело. Ну, что ж, у облаков тоже есть свои дела, небесные. У нее же, дела земные. Непростые дела у нее. Как не крути, придется искать юриста, хоть и есть опасение, что юриста того Гаврилов сможет перекупить либо запугать…. — Мам! Я уже все дерево исследовала! Можно идти купаться! Мам, мы с тобой поплаваем вместе? — звенит колокольчиком довольный Машин голосок, выдерживает из размышлений. — Мы с тобой по водичке походим, моя хорошая, поплавать у меня не получится. Сарафан она решилась позаимствовать, а вот купальник, возможно среди тех, чужих вещей он имелся, и даже по размеру мог подойти, но рыться чужой сумке в поисках купальника, это было бы слишком. Юрий помог Маше спуститься на землю, поднял брошенную спортивную сумку, забросил за плечо. — Ничего Машуня, мы не в последний раз на речку пришли, мама с тобой еще поплывет, а пока искупаешься со мной. Ты заешь, что если зайти в речку, встать спиной к солнцу, двумя руками, быстро зачерпывать воду и брызгать перед собой, как фонтан, то получится маленькая радуга? — Настоящая радуга? Я раньше не была на речке, только была… Там ракушки и белый — белый
