спрашиваю я.
Книга шелестит под моими пальцами, но ничего больше не говорит.
Не таким я представляла себе Даррена. Мужчина на портрете смотрит в сторону, его глаза тёмные, но с золотым блеском. Он… честно говоря, пугает меня.
Быстро закрываю книгу, пока я не утонула в очередном водовороте «что, если» и той части истории, что уже не имеет к нам отношения. Может быть, однажды, если я смогу оставить у себя книгу, что принадлежит мне и моим предкам, я буду целыми часами, днями, а то и неделями изучать недостающие страницы истории. Но я не могу увязнуть в этом сейчас.
Пока нет.
Книга источает недовольство, но я, не обращая на него внимания, прохожусь по свободному пространству комнаты, будто пытаясь убежать от вихря мыслей и эмоций внутри.
Мне стоило бы радоваться, что Даррен получил искупление. Для него это счастливый конец. Но эгоистичная часть меня хотела бы, чтобы он был сейчас здесь. Я… доверяла ему. И мне бы очень помогла его помощь.
Моего отца не стало. А теперь и моего дальнего предка.
Краем глаза замечаю движение в противоположной части комнаты. Дверь в ванную слегка приоткрыта, всего на пару сантиметров, но оттуда выходит пар и слышатся звуки бегущей воды.
Я подхожу ближе, на мгновение охваченная любопытством. Вода звучит так, словно там… душ. Мой опыт жизни в мире фейри весьма скуден, несмотря на то, что я выросла здесь. В конце концов я выросла в очень бедной деревушке.
Принимают ванну здесь не так, как в мире людей. Большинство фейри посещают большие общественные бани — некоторые в закрытых помещениях, некоторые на открытом воздухе. Некоторые из них очищаются и нагреваются с помощью магии. Но душа я здесь не помню. Это кажется чем-то исключительно человеческим.
Я подхожу к открытой двери и прижимаю ладонь к её гладкой поверхности, но останавливаюсь, не решаясь войти.
— Кейлин? — раздаётся голос Рева изнутри.
У меня перехватывает дыхание. Мышцы напрягаются, и этого лёгкого движения оказывается достаточно, чтобы дверь приоткрылась ещё сильнее. Пар выходит наружу, щекоча мою шею, а затем рассеивается.
Глаза Рева встречаются с моими, и я застываю. Кровь разгоняется по венам, уши горят. Из кабинки валит пар, но едва ли он что-то скрывает…
Рев обнажён. Полностью.
И я, кажется, вот-вот взорвусь.
Он очень долго стоит неподвижно, и я не могу пошевелиться, даже если бы захотела. А я хочу! Я отчаянно хочу убежать, спрятаться, нырнуть в тень и остаться там до конца жизни.
У него пронзительный взгляд. Грудь медленно поднимается и опускается.
Затем его рука скользит по стеклянной стене кабинки, и он всем телом чуть подаётся вперёд… Господи, как заиграли его мышцы от этой небольшой смены позы…
Его терновые тату закручиваются от запястья к плечу, а затем плавно перетекают в трёх чёрных птиц на шее.
— Можешь присоединиться, — хрипло предлагает он.
Я резко втягиваю воздух, снова встречаясь с Ревом взглядом. Его тёмные локоны падают на глаза, капельки воды с них стекают на щёки. Такие слова могли бы быть произнесены с усмешкой в голосе и самодовольным выражением лица, но нет. Рев говорит искренне. Его глаза сверкают серебром, и со мной происходит нечто неописуемое.
Я застываю, как полная идиотка, потому что понятия не имею, что делать.
— Кейлин?
Его улыбка исчезает, брови сдвигаются.
— Прости, — бормочу я и выскакиваю из ванной, закрывая за собой дверь.
Зажмуриваюсь, пытаясь справиться с бурей эмоций. Желание, боль, смущение и полная беспомощность.
Потому что то, что происходит между мной и Ревом, невозможно отрицать. Но в то же время это так неправильно, так невозможно и так ужасно глупо.
Мы не можем позволить себе большего. Я прижимаю ладонь к груди, желая, чтобы воздух вернулся в лёгкие. И чтобы сердце перестало так болеть.
«Мой», — шепчет оно.
В какой-то другой реальности — да. Рев мог бы быть моим. Но в мире, в котором мы с ним живём, это никогда не будет правдой. Не так, как мне бы того хотелось. Не так, как мне это нужно.
Я делаю несколько неровных шагов к кровати.
— Кейлин?
Стискиваю изголовье кровати, чтобы вернуть равновесие. Сердце пропускает удар.
«Обернись, — говорю себе. — Посмотри ему в глаза. Не будь такой трусихой».
— Ты в порядке?
Я заставляю себя посмотреть на Рева, стараясь оставаться спокойной, но чувствую, как горят щёки.
Вода стекает по его обнажённой груди, доходя до серого полотенца, низко висящего на его бёдрах. Достаточно низко, чтобы я могла разглядеть этот пояс Аполлона, по которому сходят с ума все девочки.
Ну, теперь я понимаю почему.
Сглотнув, встречаю его взгляд. Рев улыбается, но я замечаю обеспокоенность — и напряжение — в его глазах.
— Не думал, что я такой страшный, Кейлин.
Со стоном закрываю глаза ладонью, а затем провожу ею дальше, пока пальцы не запутываются в недавно вымытых волосах.
— Да я не гово…
В ответ на моё бессвязное бормотание он отмахивается.
— Я вошёл, когда ты купалась. Полагаю, мы квиты.
Он спокойно идёт дальше.
Я опускаю ладонь и впервые в жизни не могу перестать на него пялиться. Его чёрная татуировка интересно закручивается на мускулистых руках. В верхней части плеч колючки перерастают в деревья с устремлёнными ввысь ветками. Три птицы летят к шее.
— Впервые вижу твою тату полностью, — тихо поясняю я, прекрасно понимая, что он чувствует мой взгляд на себе.
— А, ясно, — отвечает он, наблюдая за мной. Позволяя себя разглядывать. Его рельефные руки и грудь, живот с кубиками пресса. Ещё раз сглотнув, наконец, заставляю себя оторвать взгляд от его безупречного тела.
— Ну и как тебе душ после столь долгой миссии? — спрашиваю я, запихивая в рот что-то вроде виноградины, лишь бы как-то разрядить обстановку. Рев отвечает не сразу. Я поднимаю глаза на него. Его грудь поднимается и опускается с каждым глубоким вдохом.
— Нормально.
