Но как прозвучали последние слова, и представление был окончено, девчонка подскочила и вылетела пулей из зала. А я как дурак смотрел ей вслед и не мог сдвинуться с места. Чего я ждал? Что она подбежит ко мне? Скажет хотя бы пару слов? Хотя бы для приличия? По старой памяти, по знакомству. Нет, она просто сбежала, точно также как сделала в тот день, когда мы были официально представлены друг другу в чопорном холодном доме семейства Троицких. Не вышла попрощаться. Заперлась в своей комнате. Герман в тот вечер, когда мы заняли места в бизнес-классе самолета и ждали вылета, посмотрел на меня. Не в глаза. Так он не делал. Просто мазнул взглядом, тяжелым, сосредоточенным. Слегка наклонил голову набок, а после выдал то, что я никак не ожидал услышать от молчуна и чертовски правильного человека.
– Если так понравилась та девушка, маску которой ты до сих пор таскаешь с собой, то найди ее.
Я не смог ответить. Растерялся как мальчишка, смотря на родного брата той, чью маску действительно до сих пор носил с собой. Сейчас же она хранилась у меня в квартире. Не смог избавиться. Как и не смог выбросить ее парфюм. Чертов «Тайный роман»! Он сводил с ума. Я был пропитан им насквозь. Сросся с ним, чтобы стать хоть так чуточку ближе к девушке, которая стояла передо мной спиной и никак не реагировала на мои слова. Не хотела видеть? Не хотела слышать?
Ну и черт с ней! Я развернулся и ушел. Вернулся в зал, продолжил отвечать на вопросы, купаясь в лучах славы. Пусть так думают остальные. Я мог быть шутником, весельчаком, ветреным парнем. И если меня хотели видеть именно таким, то я продолжу притворяться. Независимо оттого, как тяжело внутри, как больно щемит сердце.
Но Сара вернулась следом. Спустя минут пять она вошла в зал, присоединилась к толпе и стала участвовать в дискуссиях и обсуждениях, но от меня держалась в стороне. Как два незнакомца, мы не замечали друг друга, пока случайно не поравнялись.
Я посмотрел на девушку, и был приятно удивлен, встретившись с ее взглядом. С тем самым, которым когда-то очаровала меня. Но сейчас я видел в ее глазах лишь деловой интерес. Сугубо профессиональный. Точно такой же, какой порой замечал у Германа. Все-таки они похожи, до жути похожи.
– Добрый день, – она заговорила первая, обозначив дистанцию. Чужие. Мы были чужаками.
– Добрый, – постарался, чтобы и мой голос был ровным и спокойным, как и ее.
– Я Сара Троицкая, – она протянула мне белую визитку, и я не сразу понял, что она вот так перечеркнула хоть какое-то общее прошлое. – Мне приятно с вами познакомиться. Ваша речь вдохновила. Вы могли бы ответить на пару вопросов?
Я стоял с замершей рукой в воздухе, сжимал ее визитку, которую все-таки догадался взять, и удивленно рассматривал девушку. Она наклонила голову вбок, точно также как делал Герман, когда ждал от меня ответа, вот только смотрела в глаза. Не побоялась посмотреть.
– Конечно, – заставил себя отмереть и заговорить. Куда делась мое красноречие? Я как рыба на суше глотал воздух.
Сара приглушенно хмыкнула и задала вопрос. А я не услышал. Не мог, потому что не сводил взгляда с ее губ. Я пропал. Она вновь околдовала меня.
– О, Егор! – меня за руку дернул кто-то. Повернулся резко, потому что ощутил, как на меня словно вылили ушат ледяной воды. Дурман рассеялся.
– Мила? Привет, – я удивлено посмотрел на девушку, которая бесцеремонно держала меня за руку, а после быстро поцеловала. В губы.
Глава 7. Пропущенный ударТо, что я увидела, было сродни падению вниз. Будто я стояла на самом краю утеса, в лицо бил сильный морской ветер, и кто-то очень родной, близкий и любимый толкнул в грудь. И я летела вниз, в замедленной съемке наблюдая, как эта девица с алыми губками и задорными кудряшками целовала того, кто должен был прикасаться лишь ко мне. Егор не оттолкнул ее, не отшвырнул наглую пигалицу, присосавшуюся как пиавку к моему мужчине!
Внутри все задрожало от гнева. Я не смогла нормально вдохнуть, закашлялась. И лишь после рваного кашля на меня посмотрели. Девица удивленно-изучающе, Егор испугано-растеряно.
– Наверное, я мешаю, – натянула улыбку-обманку, которая не раз помогала мне избежать ненужных разговоров с родными и демонстративно развернулась.
Я старалась не бежать, но ноги несли меня куда-то вперед, лишь бы оставить все позади, и как можно дальше, того, кто только что вонзил в сердце нож. А я? Я сама хороша. Навыдумывала. Я действительно думала, что интересна ему. Пусть нас ничего и не связывало, но я верила в то, что мы могли бы стать хотя бы друзьями. Очень далекими, пусть и знакомыми. Хотя бы ради брата. Но я не готова была увидеть поцелуй Егора и чужой девицы, в кудряшки которой хотелось запустить руки и ощипать ее как курицу. И откуда во мне столько гнева? Но он не притуплял боль. Ненужное чувство, усиливающее отчаяние.
Я спешно покинула конференцию, благополучно забив на фуршет. Мне здесь не место, не рядом с ним. Да и я была ужасным слушателем. Не могла ничего запомнить, понять, получить. В голове звенящая пустота, а в сердце зияющая дыра. В таком отвратительном состоянии я добралась до отеля, забежала в свой номер и упала в кровать. Никуда не пойду, и отсюда уеду так скоро, как смогу забронировать билет на самолет. Можно было бы попросить помощи, но я не хотела, чтобы родные узнали о моем побеге с трехдневной конференции. А сегодня только первый день. Как я буду выглядеть в их глазах?
Зарычала, пряча лицо в подушке. Егор! Он во всем виноват!
Из постели я выбралась лишь к вечеру. В животе урчало, скребло, а ну душе было так гадко, что есть я отказывалась интуитивно. Кусок в горло все равно не залезет.
Я блуждала по комнате, заламывая руки, и неожиданно подпрыгнула, когда телефон резко ожил. Странно, что он вообще молчал полдня. Обычно друзья забрасывали сообщениями, или периодически звонили помощники матери или сестры, чтобы уточнить какие-либо вопросы. Сами она редко звонили, корона не позволяла общаться с младшей в семье, потому что слишком мелкая.
Я подбежала к телефону и замерла с ним в руке. Неизвестный номер. Рискнула, но все-таки ответила.
– Привет, Сара, – его голос резал слух.
– Привет, Егор, – я почти рыдала, вцепившись в спинку кресла. Ноги подкосились, и я чуть не упала, если бы вовремя не схватилась за мебель.
– Ты так резко ушла.
– Не хотела мешать. Ты был занят.
– Сара, это, – он замолчал, и я услышала его тяжелое дыхание. – Это не то, что ты подумала.
– У нее очень красные губы. И шустрые, – теперь я смеялась сквозь слезы.
– Сара, ты плачешь?
– Нет, – я быстро заморгала, растирая ладонью влагу по щекам. – Тебе показалось.
– Я слышу. Ох, Сара, что же я наделал, – и он сбросил вызов. Я уставилась на замолчавший телефон, не веря своим глазам. Меня вновь продинамили. В груди больно кольнуло.
Десять минут я гипнотизировала телефон, который ожил новым входящим звонком. Опять его номер. Но я не ответила. На второй, третий раз. На восьмой не выдержала и гневно нажала на зеленую кнопку. К черту, выскажу все, что я думаю!
