потакают не из-за уважения к их силе, а из-за опасности нервного срыва последних. Если он или она выйдет из себя от злости, обиды или гнева, то вполне возможно, что тот погибнет — кровь, воспользовавшись слабостью хозяина попытается выбраться наружу, разрушая тело ребёнка. Или, если наследник достаточно сильный, кровь перехватит над ним контроль и появится аватар рода, который станет действовать в своих интересах, зачастую простым смертным абсолютно непонятных. Ситуация, при которой наследник выживет и сможет перехватить контроль — это чудо, случившиеся лишь пару десятков раз за всю историю. Такой наследник, поглотивший силу рода, возвышается над простыми людьми и становится временно чуть ли полубогом.
В пример можно привести прародителя нашего рода — Виконта, жившего очень и очень давно.
Но сейчас главное не это. Главное то, что взрослые вполне могут пойти на уступки наследницы и сделать со мной что-то очень нехорошее, даже если не будет никаких весомых доказательств. Ведь, как я и говорил, юных наследников лучше сильно не злить. А если учесть, что я мог оставить какой-нибудь магический след в библиотеки, то после расследования… мне придётся несладко.
Но… таков путь? Или нет?
Через пару минут, приведя библиотеку в порядок, я поднялся по канату к себе и, вздыхая, улёгся на кровать. Обеспокоенность меня не покидала, заснуть я так в итоге и не смог.
Весь следующий день я был полностью разбитым, я и так всегда спал меньше положенного, а после бессонной ночи силы мгновенно покинули моё маленькое тело. Продолжать играть шестилетнего ребёнка становилось всё сложнее. Всё же не стоило так себя изматывать. На ужине я серьёзно опасался, что случайно уроню что-то, чем привлеку к себе совершенно не нужное внимание.
— Эй ты! Ты идёшь со мной! — Послышался знакомый голос, и тарелка тотчас упала на пол, разбиваясь на множество мелких осколков.
Я… проиграл? Мой план не сработал? На негнущихся ногах я повернулся в сторону голоса. На меня смотрела наследница с угрожающим взглядом.
В столовой царила гробовая тишина, все повернули головы в нашу сторону ожидая развития событий.
Стук сердца. Стук сердца. Стук сердца.
И что делать?
— Чего на меня глазеешь? Ты меня не понял? — та демонстративно развернулась и пошла в сторону выхода.
Мне ничего не оставалось кроме как последовать за ней, готовясь к худшему. Я рад, что получилось прожить шесть дополнительных лет, но кажется это мой конец. О наследнице ходит куча страшных слухов, и, если хоть пара из них правда — всё очень плохо. А, как я успел выяснить за прошлую жизнь, дыма без огня не бывает…
— Шевели ногами, нас не должны заметить.
Нас не должны заметить, после всего этого? Я начинаю сомневаться в словах о гении всех наследников. И всё же я ускорил шаг. Судя по всему, взрослым она пока ещё ничего не рассказала. Вскоре мы оказались в тёмной заброшенной комнате, повсюду была пыль, а по углам виднелась здоровенная паутина. Какие-то неприятные места для смерти вечно — то шоссе, то книжный шкаф, а теперь ещё и подвал какой-то.
Наследница встала прямо напротив меня.
— Ты надеюсь понимаешь, в какой ситуации оказался? — прозвучал её строгий голос — Любой на моём месте уже давно бы тебя убил, но я очень великодушна, так что пока…
Это означает, что всё хорошо, или меня ждёт что-то похуже смерти?
— Во-первых. Я. Хочу. Отыграться — на последнем слове её силуэт смазался.
Я даже не успел сделать шаг назад, когда мне в живот прилетел сильнейший удар, моментально откинувшись меня в сторону каменной стены. Впервые в этой жизни я испытал реально сильную боль и опыт этот… не из приятных. Совсем не из приятных.
— Теперь то ты знаешь своё место? — победно воскликнула та, возвышаясь надо мной.
И чего только она только от меня ждёт? Похвалы?
— Теперь, кхе-кхе, внимательно слушай меня и отвечай на вопросы. Ты был вчера в библиотеке ночью?
То есть она до этого не была даже уверена, что я виноват?
— Ко-ко-й би-би-о-те-ки? — Может получиться сыграть ребёнка?
— Ты тут мне зубы не заговаривай, уж видеть в темноте я обучена очень хорошо.
Что правда, то правда. Даже нас, простых детей этому учили ещё в младенчестве. Наверно, и далее играть дурочка всё же не стоит.
— Что тебе от меня надо? — вдохнув спросил я, переведя свой взгляд прямо в её глаза.
— Ха-ха-ха, быстро же ты изменился! Другой разговор! Для начала просто отвечай на вопросы. На первый ты уже считай ответил. Далее — кто ты?
— Дан, шестилетний мальчик, полукровка.
В этот же момент прилетел ещё один удар в живот, не слабее первого. Из-за рта потекла тоненьким ручейком кровь. Рано я радовался своему спасению…
— Ладно, это пока не важно. Что это были за нити?
Дальше притворяться бесполезно. Не исключено что в таком случае всё закончится очень плачевно. Я поднял руку и, выпрямив пальцы, показывая четыре тонкие нити, блестящие в свете заходящего солнца.
— Э-э-э…? Это как? — Та отступила на пару шагов от меня, не отводя взгляда с руки.
— Я сам, если честно, не знаю, что это. Скорее всего редкий геном.
— Х-хорошо… Допустим… что ты делал в библиотеке и как ты туда попал?
— Читал книги, как и все обычные люди в библиотеке. Она прямо под моей комнатой, и я без проблем перелез вниз.
Никакого иного выбора, как говорить правду у меня всё равно нет. Да и смысла скрывать теперь особо-то и не было.
— Ладно… Почему ты на меня напал?
— Что бы ты испугалась и никому не рассказывала ничего… ай — в меня прилетел ещё один удар, на этот раз уже слабее.
— Хорошо, пускай так. Твоё право. Теперь самый главный вопрос. Ты можешь быть мне полезным?
Ненавижу такие вопросы, если честно. Она простой ребёнок и мне нужно говорить то, что она хочет от меня услышать. Пути для отступления у меня нет.
— Что ты от меня хочешь? — облокотившись о стену спросил я.
— Ты… ты… ты… — она резко выдохнула — ты должен будешь помочь мне сбежать отсюда! — на одном дыхании выпалила та, внимательно высматривая что-то в моих глазах.
Сбежать? Зачем? Впрочем, не это сейчас важно. Пока что её цели мне совершенно не ясны, но вот мои цели весьма понятны — хотя бы выжить. Так или иначе, по всей видимости мне придётся помочь.
* * *
Проклятые земли. Одна из человеческих деревень.
— Элеонора Блэйд? Как вы… — встревоженно прохрипел щуплый старичок, староста деревни.
Вокруг возвышались несколько десяткой крестьянских изб.
